Ундина особых кровей - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Матлак cтр.№ 36

— Это «Эстрелия», — опалило мой затылок горячее дыхание. — Один из лучших бригов нашего флота, названный в честь троюродной сестры прошлого короля.

От ощущения его невероятной близости по коже пробежала дрожь, и меня охватило уже знакомое томительное волнение.

— Это та леди, прославившаяся за счет вклада в кораблестроение? — спросила я, силясь справиться с всколыхнувшимися эмоциями.

Словно намеренно желая подлить масла в разгорающийся внутри меня огонь, дыхание теперь щекотало волосы, а обволакивающий голос понизился до полушепота:

— Потеряв мужа, бывшего отважным капитаном, она стала самой состоятельной вдовой своего времени. Получив возможность выбрать любой путь в жизни, Эстрелия предпочла уехать в Сумеречье, где посвятила себя заботе о нуждающихся, а большую часть своего состояния пожертвовала морскому флоту.

— У нас до сих пор стоит памятник ей, — припомнила я, устыдившись, что в последний раз посещала эту достопримечательность Поднебесье весть когда.

Адмирал замолчал, и в наступившей тишине вызванные его близостью ощущения усилились стократ. Во мне словно скрутилась тугая пружина, готовая распрямиться в любой момент, и, не в силах этого вынести, я развернулась. А развернувшись, подумала, что уж лучше бы этого не делала.

— У вас настоящий талант, — произнесла, желая нарушить невыносимое молчание. — «Эстрелия» — просто поразительный бриг! Мощный, но вместе с тем грациозный и прекрасный.

— Благодарю. — Глаза адмирала выражали такую серьезность, что подумалось, будто мое мнение для него действительно важно. А затем эти глаза сделались бледно-голубыми, в то время как его губы тронула невесомая улыбка. — Вы сегодня тоже прекрасны, Фрида. Впрочем, как и всегда.

С ответом я не нашлась и, невольно прикусив губу, почувствовала, как к щекам приливает предательская краска. Ничего не могла с собой поделать — не знала, как реагировать на комплименты, и все тут! Но то, что комплимент сделал именно адмирал, да еще и глядя прямо в глаза, находясь столь близко, что можно рассмотреть каждую черточку его лица, отозвалось во мне сладостной, кружащей голову волной.

— Прошу прощения, — прокатился по мастерской голос дворецкого. — Экипаж подан.

Даже днем столица не утратила своего загадочного очарования. Хотя небо было пасмурным, пепельно-серым, оно не придавало городу угрюмости, как это обычно бывало в Сумеречье. Пока экипаж катился по мощенным черным камнем улицам, я, как и накануне, смотрела в окно, непрерывно комкая перчатки. Виды Нортегары проплывали перед глазами словно окутанные туманом, а мысленно я уже стояла напротив двух леди, до сего времени не желавших меня знать. Пока их фигуры тоже скрывал туман, но осознание того, что уже совсем скоро он рассеется, заставляло желудок болезненно сжиматься и делало ладони влажными.

Леди Аэлина Лавьет — женщина, приходящаяся мне биологической матерью. И леди Карелла Шаркэ — моя биологическая бабушка.

Я вспоминала папу, когда он сидел на нашей кухоньке в обнимку с бутылкой эля и жаловался на свою судьбу. В такие моменты сквозь алкогольный дурман в его глазах проступали безнадежная тоска и такая безысходность, что при взгляде на него болезненно сжималось сердце. За одну только эту безысходность я никогда не смогла бы простить леди, обрекшую вырастившего меня человека на такое существование. Да, отчасти в том была повинна слабая воля самого папы, но это не отменяло вины Аэлины Лавьет.

В какой-то момент, когда экипаж свернул на широкий проспект, по обеим сторонам которого замелькали многоэтажные особняки, я даже захотела посмотреть ей в глаза. Просто стоять и смотреть, зная, что переживать нужно ей. Ей, а не мне.

К тому времени, как экипаж остановился и адмирал подал мне руку, помогая из него выйти, я успокоилась. Раз уж сама судьба уготовила нам встречу, я буду спокойной, собранной и уверенной в себе.

— Мне нужно сделать так, чтобы они еще неоднократно пригласили меня в свой дом? — спросила я адмирала, когда мы подходили к воротам. — О местонахождении грота ведь необходимо узнать как можно скорее?

На самом деле я вовсе не испытывала уверенности в том, что сумею выполнить эту задачу. Даже если они знают о местонахождении грота, с какой стати станут говорить об этом мне? Если столько лет считали меня чужой, вряд ли что-то изменится теперь.

— Забудь о гроте, Фрида, — возразил адмирал Рей. — Не думай об этом. Все само сложится так, как должно.

У входа нас встретил дворецкий, весь облик которого полностью соответствовал классическому представителю этой профессии: абсолютно бесстрастное лицо, идеальная осанка, равнодушный взгляд и безупречная сдержанность в каждом жесте.

— Прошу за мной. — Почтительно поклонившись, дворецкий прошествовал к высокой белоснежной арке, и мы двинулись следом.

Стараясь дышать ровно и глубоко, я улавливала чуть солоноватый свежий аромат, легким флером повисший в воздухе. Сам воздух к тому же был влажным, прохладным и как будто морским. Пожалуй, это единственное, что здесь показалось мне приятным. Интерьеры напоминали те, что я уже видела в доме Тэйна, — такая же высокомерная холодность и сдержанный шик.

Я, как могла, пыталась отрешиться от ситуации и сохранять обретенное спокойствие. Но чем ближе мы подходили к открытой двери гостиной, тем сильнее колотилось сердце. Меня точно забросило в немыслимо реальный сон, и я не знала, обернется он прекрасным сновидением или превратится в кошмар.

До этого момента я могла тысячу раз посмотреть на портреты родственниц в какой-нибудь газете. Даже неоднократно порывалась это сделать, но всякий раз меня что-то останавливало. И теперь, когда нас разделяло всего несколько шагов, боялась их увидеть. Воображение против воли рисовало портреты, подобно живописцу накладывая на холст сознания яркие, живые мазки.

Перед тем как пройти в гостиную за дворецким, я на мгновение остановилась. Стена. Нас разделяла одна оклеенная голубыми обоями стена. Стена толщиной в равнодушие и длиной в долгие девятнадцать лет…

Адмирал ободряюще коснулся моего плеча, и я, сбросив оцепенение, решительно вошла в дверь. Расправив плечи и высоко подняв подбородок, проследовала за дворецким, который подвел нас к белому дивану с накрытым для послеобеденного чая столом.

Она стояла рядом — такая же холодная и сдержанная, как ее особняк. Строгое ультрамариновое платье подчеркивало безупречно стройную фигуру, высокая прическа открывала длинную шею. Правильные черты лица и ровную матовую кожу практически не тронули возрастные изменения. При нашем появлении губы леди Шаркэ сложились в сдержанную приветственную улыбку, синие глаза скользнули по мне лишь мельком и остановились на адмирале.

— Добрый день, лорд Рей. Счастлива видеть вас в своем доме.

— Благодарю, леди Шаркэ. — Он легко коснулся губами протянутой ему руки и, выпрямившись, произнес: — Позвольте представить Фриду Талмор — одного из лучших кадетов Морского корпуса, подающего большие надежды.