Ботаники не сдаются - читать онлайн книгу. Автор: Янина Логвин cтр.№ 48

— Э-э, но…

— Погоди возражать, Катя. Я знаю своего брата. Он за мной еще малышом в бальную школу бегал и подавал надежды. Ваня справится.

Вот ничуточки в нем не сомневаюсь! Но танго? Да захочет ли Воробышек вообще его со мной танцевать?!

Я взглянула на Ивана. Он стоял, озадаченно смотрел на меня и словно раздумывал. Я сняла очки и протерла стекла футболкой. Снова надвинула на нос. Что-то он долго размышляет.

— Пожалуй, ты права, Женя, — наконец-то ответил сестре. — Мы попробуем.

— Отлично!

— Но за мои мучения, Очкастик, с тебя еще один реферат! — остался верен себе. — А сейчас домой. Хватит тебе на первый день впечатлений!

Вот так. Сказал, и гордо направился из зала, сунув руки в задние карманы джинсов.

Ну да, знаю я, что у тебя красивая спина, Клюв. Можно было так явно и не демонстрировать!

Наткнувшись на серый, любопытный взгляд Жени, подумала, что девушка сейчас скажет что-то типа: «Какой же мой Ванька нахал!», а она вдруг взяла и сказала.

— Мне кажется, Катя, что ты ему нравишься.

Нравлюсь? Я? Да ерунда! Очередная иллюзия! Хотя, может быть, вчерашняя Катя, и правда, Воробышку немного понравилась. Четвертый шаг сработал на «отлично», что ни говори, пусть он и для меня оказался сюрпризом. Но Ивану многие нравятся, а сам он девчонкам нравится еще больше — такой, какой есть. Иначе не было бы заинтересованных девичьих взглядов и уверенных слов: «Это просто встречи без обид и продолжений. И без всех этих глупых походов в кино!». А были бы совсем другие.

Но слова были, и была я — Катя Уфимцева, восемнадцатилетняя студентка четвертого курса, ботаник и Заучка, зубрилка и очкастик, мамина и папина гордость, собственноручно загнавшая себя в капкан глупого спора. Ну и где же, скажите на милость, отсутствовала моя светлая голова?

Я оделась и вышла из здания студии на улицу. Воробышек стоял возле своего спортбайка, сунув руки в карманы — темноволосый парень в черной куртке, как раз на моем пути. Когда я поравнялась с ним, достал брелок с ключами и спросил:

— Ну как, устала?

— Есть немного.

— Знаешь, а ты неплохо справилась, как для первого раза. На самом деле я ожидал, что будет хуже.

— Ты тоже неплохо. Пусть и не для первого.

— Поехали, я тебя отвезу. Все равно по пути, — парень повернулся и забрался на мотоцикл. Поторопил, на сто процентов уверенный, что я соглашусь. — Ну!

— Вань?

— Что?

— Скажи, а почему вчера в «Трех китах» ты называл меня Катей, а сегодня Очкастиком? Что изменилось за один день?

Ванька не стал тянуть с ответом, хотя и задумался на миг, став серьезнее.

— Ты.

— Ясно.

— Что тебе ясно? Садись давай, почемучка.

Но я покачала головой.

— Ну нет уж, спасибо, — сказала хмуро. — Сама доеду! А то сегодня я немного не в том образе. Не представительного класса! А вдруг тебя друзья увидят со скучной ботаншей? Ты о репутации подумал? Хватит с них и будущего сюрприза на Празднике факультетов. Ну, пока, Клюв!

— Эй!

— И только попробуй еще раз отобрать у меня рюкзак! Не получишь реферат, так и знай!

Я повернулась и решительно потопала по дорожке. Один шаг, два, четыре…

— Стоять! — длинные руки поймали лямку рюкзака и притянули меня назад. — Я не понял, — пробасил парень, — что это было, Уфимцева?

— Что слышал. А ну пусти! — упрямо уперлась в асфальт пятками. Повторила строго: — Кому сказала!

Но Воробышек держал крепко. Мало того, легко подтянул ближе и развернул к себе лицом.

— И не подумаю, пока не объяснишь! Какая к черту репутация, Очкастик? — нахмурил брови. — Ты на что это намекаешь? Что я зазвездился?

— А вот на это! — я протянула руку и постучала парня кулаком по лбу. — Вот знала я, Ванька, что ты Клюв. Но что ты дятел — только сейчас догадалась!

— Че-го?! — Воробышек, казалось, оторопел. Да так, что и ладонь разжал. — Это ты мне, Уфимцева? — отвесил челюсть.

Монетку, что ли, в нее закинуть? На счастье?

— Тебе!

Воспользовавшись моментом, сдернула с мотоцикла шлем и нахлобучила парню на голову. Получилось сикось-накось, но это уже не мои проблемы! Взяв резкий старт, развернулась и побежала к остановке! Только рюкзак и коса привычно запрыгали за спиной.

Очкастик, надо же! Зубрилка! А другие, значит, Жени и Кати? Да нужен мне этот позер и кривляка триста лет! Красавчик — подумаешь! Да у него наверняка на спине прыщи! Здоровенные! Ну не может же он быть во всем идеальным? Пусть себе и дальше с девчонками обнимается! Обнимун несчастный! Вот возьму и отдавлю Клюву ноги пятками, скажу что случайно вышло. Будет свое танго в ластах танцевать!

Терпеть Воробышка не могу!

POV Воробышек

Какое-то время я с удивлением смотрю вслед убегающей девчонке, чья тонкая фигурка мелькает за деревьями. Вот она легко перепрыгнула лужу, оглянулась, поправила очки, и побежала дальше. Я вдруг понимаю, что с такой прытью она эти очки запросто потеряет и упадет сама. Делаю шаг вперед, но останавливаюсь. Ладно, не сейчас. Пока отпущу — пусть остынет.

Очкастик, конечно, с характером. Да еще с каким! И ни на кого не похожа. Обиделась, дуреха, ни с чего, а сама сегодня глаз с меня не сводила, думая, что не замечаю. Разглядывала, а мне жалко, что ли? Будь я на месте ее парня, я бы себе морду набил, чтобы меньше перед девчонкой рисовался. Впрочем, я и сам удивился, кода понял, для кого стараюсь.

Жаль, что от Женьки не получилось скрыть — самому бы для начала в себе разобраться. Всю ночь ворочался с боку на бок, да и на работе «В трех китах» вспоминал вчерашний день — Уфимцевой удалось меня удивить. С утра позвонил Даня, выматерил по-братски: «Клон, что у тебя стряслось? Кончай нервничать! У меня тут спарринг серьезный, а ты покоя не даешь, нудишь энергетикой…»

Да уж, дашь тут. Я запускаю пятерню в волосы и широко улыбаюсь.

Мелкая ботанша. Голубоглазая вредина. Девчонка, для которой в каждой загадке сокрыт целый мир, до недавнего времени существовавшая в параллельной со мной Вселенной. Так неужели это и есть «она»?

Я поднимаю голову, смотрю на качающиеся ветви деревьев, и произношу с удивлением:

— Серьезно? Черт, и когда же я влип?

POV Катя

Автобус закрыл двери, тронулся, я села у окна и почувствовала, что сдулась. Вот еще две минуты назад раздувалась от злости, как шар, высекая в душе искры, а теперь сижу тут и думаю: а вдруг я Ваньке шлемом нечаянно клюв на бок свернула? Или ухо? Как же он будет жить? Лопоухим-то не очень девчонкам поскалишься.