Музей неживых фигур - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 28

Ни в семь, ни в девять вечера в аудиторию никто не пришел. Вероятно, про нее вообще забыли – если кабинеты закрывают преподаватели, которые проводят свои пары, они запросто могли подумать, что мастерская заперта, дверь-то я за собой закрыла. Сидеть было скучно, время тянулось медленно, но снова выходить из института я не рискнула – не ровен час, кто заметит мое присутствие, если этим кем-то окажется Роман Александрович, мне не удастся избежать расспросов, чем я тут занята. Еще и решит снова учить меня живописи, потом начнет провожать до выхода… Ну уж нет, обойдусь без сигарет и свежего воздуха, зато не буду лишний раз переживать, как бы вся моя задумка не сорвалась.

Я жалела только о том, что не захватила с собой какую-нибудь книгу или свой мешочек с гадательными костями. От нечего делать могла б и почитать, и кости кинуть – на успех в предстоящем мероприятии.

Я уже осмотрела все начатые холсты, нашла даже толстую книгу, посвященную основам рисунка. Читать ее, конечно, не стала – хватит с меня всей этой терминологии! – зато картинки посмотрела. Складывать свои вещи не стала – если что, завтра скажу Кузнецову, что забыла за собой убрать. Кузнецов назначил мне два дня подряд занятия на одиннадцать утра, что опять-таки было мне только на руку, ведь я собиралась провести в институте всю ночь.

Примерно в половине девятого я услышала едва различимые шаги, но уходили не с пятого этажа, а с четвертого. Вероятно, спускаются те студенты, которые занимаются до позднего вечера, на пятом уже никого не было. Я подождала, пока шаги стихнут, и решила, что сейчас самое время покинуть аудиторию.

Третий этаж полностью пустовал, все кабинеты были заперты, а из аудитории Елены Витальевны не доносилось ни звука. Но я предполагала, что преподаватели еще не ушли – кто-то ведь должен проверять кабинеты, а коридоры, наверно, контролирует сторож. Я подошла к двери кладовки и вытащила свои отмычки. Замок поддался с первого раза, и я вошла в темное маленькое помещение, практически полностью заваленное громоздкими планшетами. Маленького пустующего пространства в середине кладовой едва хватило, дабы уместиться в три погибели. Я закрыла за собой дверь и кое-как устроилась на полу.

Единственный плюс моего неудобного положения заключался в том, что заснуть в таких условиях было попросту невозможно. В спину упирался угол деревянного планшета, для равновесия мне пришлось опереться о широкую деревянную стойку, брошенную на пол. Про себя я молилась, чтоб стойка не сломалась. Одну ногу удалось вытянуть в прогал между пяльцами с тканью, другую я подогнула под себя. Долго просидеть так вряд ли удастся, я поняла, что через какое-то время у меня затекут все конечности. Но улучшить свои условия я при всем своем желании не могла – пришлось терпеливо ждать, когда я смогу выйти наружу.

Мои предосторожности оказались не напрасны, страдала я не зря. Видимо, стены в кладовке были тонкие и звуки не поглощали – я несколько раз слышала чьи-то уверенные шаги, звук запираемой двери. Если б не кладовка, меня точно бы заметили в кабинете живописи, подумалось мне. Надо будет купить Миле еще что-нибудь из продуктов – должна же я отблагодарить ее за то, что дала мне сведения о помещении с планшетами, пускай она и не знает, что я многим ей обязана.

В десять вечера я уже не считала идею спрятаться в кладовке такой хорошей, к половине одиннадцатого все тело затекло так, что я не чувствовала ни рук, ни ног. Я поняла, что если останусь здесь надолго, то попросту не смогу потом встать. В двенадцатом часу я решила, что пора покинуть свое убежище.

Пускай я и просидела в кладовке несколько часов, но ощущала себя так, словно провела здесь часть своей жизни. Я подумала: что же чувствовал несчастный граф Монте-Кристо, заточенный в замке Иф?

Выбравшись из кладовки, я кое-как привела себя в порядок, согнула и разогнула несколько раз конечности, потерла пальцами виски. Руки и ноги казались ватными и словно не принадлежали мне. Жутко хотелось курить. Я переступила с ноги на ногу, сделала пару шагов. Убедившись, что ноги не подкашиваются, я прошла к двери, ведущей на лестницу в мастерские, благо, она располагалась рядом с кладовкой вышивальщиц. Надо привести себя в порядок небольшой зарядкой. Поднявшись по лестнице пару раз на пятый этаж, я почувствовала себя в форме.

Когда я наконец и подошла к «храму», часы показывали полночь. Для верности я дернула на себя дверь мастерской иконописцев и, убедившись, что она заперта на ключ, достала свои отмычки. В душе я ликовала: наконец-то я проникну в комнату, которая так долго оставалась для меня неприступной! Думаю, это стоило всех мучений, которые мне довелось пережить.

Дверь отворилась почти беззвучно, не издав даже тихого скрипа. Я тенью прошмыгнула в помещение, затем закрыла дверь за собой – нельзя забывать о необходимых предосторожностях на случай появления сторожа. Меня окутала плотная завеса глухой темноты.

Несколько минут я простояла неподвижно, дожидаясь, пока глаза привыкнут к непроглядной тьме. Понемногу я смогла различать нечеткие очертания столов и стульев. Свет включать пока опасалась: не ровен час, «на огонек» заглянет страдающий бессонницей сторож, и как я буду объяснять свое присутствие в «храме»? Нет уж, лучше воспользуюсь карманным фонариком, благо, его я предусмотрительно захватила с собой.

Тусклый свет пробежался по партам, стульям, настенным иконам. Я отыскала свой «жучок» на дверном косяке, положила прослушку в карман, а взамен поставила новую. Старательно сфотографировала весь интерьер мастерской – так, на всякий случай. На столах ничего интересного не обнаружила – только папки с кальками да выполненные акварельными, а может, гуашевыми красками орнаменты на плотных листах бумаги. Я решила обойти весь «храм» по периметру – в моем распоряжении была вся ночь, могу совершить осмотр не торопясь, до утра еще уйма времени.

Во время своего первого недолгого пребывания у порога мастерской я не заметила находящийся в противоположном углу стеллаж, верхние полки которого занимали книги, в основном по иконописи. Нижние четыре полки отводились для пакетов разного размера. Меня они заинтересовали больше, чем увесистые фолианты. Я достала один, самый крайний, и посветила фонариком внутрь.

Узкий луч света озарил белую папку альбомного формата и несколько файлов такого же размера. Я достала папку и прочитала неровно написанную фамилию «Кривоногова» и номер курса – третий. Открыла, вытащила увесистую кипу плотных листов. Каждый из них был очерчен узкой рамкой, на первом я увидела аккуратный рисунок – две колонны бордового цвета с белыми узорами, на бледно-желтом, немного грязноватом фоне – старорусские буквы, в центре – коричневые крылья и часть нимба неизвестного мне персонажа. Скорее всего, это изображение ангела или архангела, фрагмент иконы. Внизу аккуратно выведена подпись автора – той самой Кривоноговой, которой принадлежала папка, и название работы – «Фрагмент. Учебное задание». Остальные листы были оформлены подобным образом, различались лишь нанесенные изображения и названия рисунков. Я быстро проглядела все работы, потом закрыла папку. В файлах находились распечатки различных узоров – наверно, то, с чего выполнялись изображения. Аккуратно положив все обратно в пакет, я поставила его на место.