Бич Божий - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Дитрих cтр.№ 102

Я узнал Илану, и у меня защемило сердце. Свернувшись калачиком напротив груды седел, она спала или по крайней мере дремала, и её глаза были закрыты. Я ожидал увидеть забитую и истощённую рабыню, но она предстала передо мной в эффектном шёлковом платье, обильно украшенном драгоценностями. Что это значило? Неужели она стала женой или наложницей Аттилы? И наше последнее путешествие лишилось всякого смысла?

Я взял Скиллу за руку, остановив его пони.

— Послушай. Я хочу, чтобы ты пообещал мне заботиться об Илане и увёл бы её отсюда, подальше от ужасов войны.

— Что? — переспросил он, недоумённо глядя на меня.

— Аттила нас не отпустит. Я это знаю. Но он может отпустить тебя с Иланой, если я предложу ему свою жизнь в качестве коносса как искупительную жертву. Я вручу ему меч в расплату за пожар в его дворце, а взамен он освободит Илану и отдаст её тебе.

Скилла недоверчиво посмотрел на меня.

— Я привёл тебя сюда не умирать, римлянин. Если бы я хотел, то давно убил бы тебя своими руками.

— Дело не в том, чего хочешь ты, а в том, чего хочет Аттила. Только подумай! Для Иланы это единственный шанс. Пусть он отдаст её тебе. Аттила рассчитывает, что ты женишься на ней и по-прежнему будешь ему служить. Но дай мне слово, что ты скроешься с ней от этого безумия и она сможет жить нормальной жизнью. Ты видел империю, Скилла. Вот и живи там с Иланой.

Он упрямо покачал головой.

— Ты никогда не понимал одной простой вещи, римлянин! Да, я видел вашу империю, и она мне не понравилась! Слишком много людей, слишком много вещей и слишком много законов!

— Но это её мир. И она никогда не будет счастлива в твоём. Ты это знаешь и должен согласиться с этим. Только при этом условии я принесу себя в жертву.

— А если я откажусь?

Я дотянулся рукой до спины, достал огромный меч и положил его поперёк седла.

— Тогда я умру, но сначала попытаюсь убить Аттилу. Плана, скорее всего, погибнет, а тебя распнут на кресте за то, что ты привёл меня к Аттиле, в его шатёр.

Он снова с отвращением покачал головой, недовольный моим предложением, и до меня вдруг дошло, что, по всей видимости, он успел столь же сильно привязаться ко мне, как и я к нему. Кто знает, быть может, он принялся искать меня на поле боя, ощутив своё одиночество, а не руководствуясь простым расчётом? Хотя вряд ли он мог мне полностью доверять. Наконец Скилла пожал плечами.

— Ладно, жертвуй собой. А я поеду с Иланой хоть на край света, если она меня об этом попросит.

— Благодарю тебя!

Я чуть заметно поклонился и, как ни странно, успокоился. Вся моя дипломатия привела к чудовищной бойне, а все попытки освободить Плану — к тому, что из бесправной рабыни она превратилась в ещё более бесправную узницу. Торг моей жизнью после стольких тысяч добровольных жертв снял с моих плеч невыносимое бремя.

Однако я ожидал от Скиллы благодарности и думал, что он удивится. Но вместо этого он лишь раздражённо откликнулся:

— Только не убивай себя, пока мы не получим Илану.

Мы проехали последние несколько ярдов и спешились. Каким причудливым и диким казалось это воссоединение с Аттилой! Я был там, в их лагере, единственный римлянин среди тысяч гуннов, после самой кошмарной битвы на земле. Гунны толпились вокруг нас, принюхиваясь, словно свора голодных псов. Один, с окровавленной повязкой, выглядел особенно знакомым, и я присмотрелся к нему. Это был Евдоксий, греческий лекарь! Так вот он где, в армии, о которой давно мечтал, и его старый, непримиримый враг Аэций мог уничтожить его в любой момент. Он тоже узнал меня и скорчил гримасу, не скрывая своего отвращения.

Не только одна Илана, но и ещё несколько прекрасно одетых женщин, прикованных лёгкими цепями к погребальному костру, проснулись и проводили нас испуганными взглядами. Аттила с его жаждой завоеваний привёл свой народ к катастрофе, и если ему суждено умереть, он заберёт с собой самых близких людей.

Илана с изумлением глядела на меня и Скиллу. Сначала она никак не могла очнуться и стряхнуть наваждение, а затем её глаза расширились, постепенно привыкая к свету раннего утра. Наше совместное появление вызвало у неё замешательство. Да и неудивительно: мы стояли рядом, как союзники, оба были забрызганы уже засохшей кровью, и оба потемнели от грязи и копоти минувшей битвы. Она заметила меч, и её взгляд затуманился. Я знал, что она мечтала о победе римлян, о том, как они отомстят Аттиле, и готова была отдать за это жизнь.

Каган вышел из своего шатра. Вернее, вырвался оттуда, как клокочущая лава.

Если Бич Божий и спал в эту ночь, то не снимал своей боевой кольчуги и звериной шкуры, на которой виднелись пятна крови его врагов.

Его волосы были всклокочены и спутаны, жидкая бородка совсем поседела, а проницательные, глубоко посаженные глаза покраснели от усталости, и под ними обозначились тёмные круги — следы долгой бессонницы. Меня поразил его вид, и, по-моему, Скилла тоже невольно вздрогнул. Казалось, Аттила постарел лет на десять со времени нашей последней встречи, и вчерашний день, по-видимому, был тому причиной.

— Ты! — воскликнул он, и, признаюсь, я вздрогнул от страха.

Уж слишком часто мне случалось видеть его в приступе ярости. Однако теперь он выглядел так, будто потрясение минувшей битвы сбросило его в пропасть безумия. Ещё никогда столько гуннов не погибало за один день. Да и Аттила никогда не отступал с поля боя без уверенности в будущей победе. А сейчас он съёжился, спрятавшись за повозками, и ждал, когда Аэций полностью разгромит его. До этой минуты я не сознавал, что римляне одержали убедительную победу. Боевой дух кагана был подорван.

Я поднял меч и показал ему.

— Я пришёл сюда от Аэция, каган.

Он с подозрением посмотрел на меня, и удивление мгновенно уступило место врождённой хитрости.

— Он хочет начать переговоры?

— Нет, это я хочу договориться.

Я указал на Илану.

— Эта женщина не виновата в том, что случилось в Хунугури. Я выкрал её из ваших владений, взял ваш меч и разжёг огонь. Её единственный грех в том, что я её похитил. И я пришёл предложить коносс. Я возвращаю вам меч и взамен её жизни готов пожертвовать своей. Убейте меня, но отпустите женщину.

Глаза Аттилы сузились. Он повернулся к Скилле.

— А какова твоя роль во всём этом?

— Я поклялся, что верну меч. И сделал это.

— И ты по-прежнему хочешь получить то, что я тебе обещал? — проворчал король.

Скилла кивнул.

— Да. Илана пойдёт со мной.

— Ионас! Это же бес... — воскликнула она.

Я вмешался в спор.

— Я пришёл сюда безоружным, чтобы спасти свою любимую женщину. И готов расплатиться за неё своей жизнью. Это скромная цена. Отдайте её Скилле и благословите их мечом Марса.