Последняя из амазонок - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 46

Впереди нас Боргес и его скифы гнали к броду табуны, около четырёх с четвертью тысяч голов. Очень скоро мы увидели море коней, скифских пастухов и отсвечивающие на солнце верха их кибиток.

Амазонки под предводительством Ипполиты, Алкиппы, Адрастейи, Эньо и Дейно развернулись во фронт шириной в тысячу локтей. Старшая из них выехала вперёд на своём рослом сером Морозе, с чудом не пострадавшим от огня щитом из леопардовой шкуры на левой руке и ниспадавшей на спину косой цвета железа.

Выхватив из заплечного чехла «лабрис», двойную секиру, освящённую на алтаре Зевса Громовержца, Ипполита воздела её, указав лезвием на Боргесову орду, и возгласила:

— Сёстры! Верните себе своё!

До того случая мне вообще не доводилось быть свидетелем массированной кавалерийской атаки. Что уж говорить об этой, которая осуществлялась доблестными воительницами на прекрасных конях! Следует отметить, что скифы были умелыми воинами, тысячу лет безраздельно господствовавшими на обширных степных просторах, однако их предводителю и в голову не пришло принять бой. Они обратились в бегство раньше, чем амазонки приблизились на расстояние в четыре стадия.

Я держался в первых рядах, позади Алкиппы, мчавшейся, как и вся конная громада, стремительным галопом. Управлять неудержимым валом конницы казалось невозможным, но амазонки, похоже, и не нуждались ни в каких командах. Каждая из них знала, что и в каких обстоятельствах следует делать, благодаря чему они на полном скаку сформировали свой знаменитый боевой порядок, называемый «атакующим полумесяцем».

«Аутера», чувственное неистовство, на какое способны исключительно женщины, было таково, что самый воздух вокруг них искрился. Однако полной скорости они ещё не достигли, приберегая коней для последнего броска.

Рядом со мной появилась Селена.

— Держись подальше от врага! — приказала она, указав на массу скифов, которые уже спускались в реку. — Они не для тебя.

Я успел приметить на её бедре нож для снятия скальпов. Потом её лошадь ускорила шаг, и Селена в одно мгновение скрылась из виду. Впереди меня колыхалось море конских крупов и хвостов, из-под копыт поднималась пыль, а комья грязи и ошмётки дёрна летели прямо в лицо, так что мне, словно наезднику на скачках, пришлось зарыться лицом в конскую гриву. О том, чтобы разглядеть скифов, не могло быть и речи: главная задача сводилась к тому, чтобы удержаться в седле.

От грохота копыт закладывало уши; я никогда не слышал звука такой мощи и даже представить себе не мог, чтобы земля могла столь неистово содрогаться. Но более всего устрашал и захватывал леденящий кровь боевой клич.

Теперь наконец стало видно реку, саму переправу, отгороженную от равнины полосой ольховника и платанов. Казалось, дотуда остаётся ещё не один стадий. Посреди реки находился островок, возле которого на отмели мельтешили брошенные гуртовщиками лошади. Бегство скифов не было беспорядочным: первым делом они переправили кибитки с женщинами и детьми, которые теперь — это было видно — с трудом выползали на дальний берег. Следом за ними гнали табуны; всадники подгоняли запрудивших мелководье коней кнутами, прутьями и ударами плашмя своих длинных железных мечей.

Оставшиеся на ближнем берегу воины торопливо формировали заградительный строй. Не рассчитывая выстоять в конной схватке, они сооружали завал из перевёрнутых кибиток и трупов быков, которым тут же перерезали глотки.

Теперь амазонки мчались во весь опор. Было видно, как всадницы первой шеренги берут поводья в зубы и, сжав в левой руке тугой составной лук, изготовленный из ясеня и рога, накладывают на тетивы вынутые из колчана стрелы с отточенными до остроты бритвы наконечниками. Стрелы, чей смертоносный полёт они посвящали Аресу, Тёмной Луне Гекате и Артемиде Безжалостной.

Далеко впереди я углядел Селену и предводительницу Алкиппу, врубавшихся в ряды врагов рядом с Ипполитой, но, когда мне удалось доскакать до этого места, там уже не осталось ничего, кроме вражеских трупов в иссечённой броне. Амазонки, перешагивая через них, срезали с павших скальпы.

Река бурлила, запруженная лошадьми и спасающимися скифами.

Суть всех рассказов, повествующих об этом побоище, и песен, благодаря которым оно приобрело широкую известность, сводится к тому, что Боргесову орду настигли и перебили посреди реки. В действительности, однако, всё было не так. Настоящая резня произошла не в воде, а на дальнем берегу, когда сотни успевших переправиться беглецов неожиданно для себя оказались лицом к лицу с новыми силами амазонок. Отряды под командованием Антиопы, Элевтеры, Скайлеи и Стратоники — те, которые перебрались через Танаис выше по течению, — теперь оседлали высокий берег, отрезав врагам путь к спасению. Когда они появились, мне как раз удалось, кое-как совладав с артачившимся Сучком, добраться до мелководья у островка посреди реки. И вот что я оттуда увидел.

Воительницы Амазонии, частично конные, частично спешившиеся, перекрыли людям Боргеса путь в родные степи. Скифы, не ожидавшие столкнуться с противником на другом берегу, сбились в воде беспорядочной толпой, тогда как укрепившиеся на кручах над рекой амазонки осыпали их тучами стрел и копий.

Впрочем, очень скоро скифские воины опомнились: снизу вверх полетели стрелы, дротики, копья и метательные топоры, а потом скифы ринулись на прорыв. Там, где амазонки засели над обрывами высотой в десять, а то и пятнадцать локтей, воительницы выбивали своих врагов, словно рыбу острогами, почти без риска для себя, но в других местах, где берег был не столь крут, отдельным группам Боргесовых воинов удалось сойтись с девами врукопашную. Те, сомкнув ряды, отбивали эти атаки, после каждой из которых перед их позициями оставалось множество трупов.

Тем временем двухтысячное войско Ипполиты наседало на скифов с тыла, с реки. Стоя по грудь в воде, они осыпали оказавшихся в смертоносных тисках беглецов убийственным дождём — таким же, какой проливался на них с высокого берега. Свист метательных снарядов заглушался воплями людей и конским ржанием. Некоторые скифы получили по десять, а то и по пятнадцать ран, но, даже истыканные стрелами, как ежи, упорно пытались прорвать заслон.

Впрочем, и дочери тал Кирте недолго удовлетворялись тем, что поражали врагов на расстоянии. Подгоняемые резкими, неудержимыми чувствами — «аутере» и «лисса», воодушевлением и жаждой крови, — они, спешившись, устремились в бой. Амазонки разили своих противников секирами, мечами, копьями и кинжалами.

Со стороны происходящее могло показаться своеобразной грандиозной скульптурной композицией: тела сражающихся переплелись так, что невозможно было вычленить из единой массы кого-либо одного. Здесь были представлены все возможные боевые приёмы и способы человекоубийства. Случаев трусости не замечалось ни с одной стороны: противники умирали и убивали с беспримерной отвагой. Я видел Тесея, с ног до головы в крови, Антиопу и Элевтеру, охваченных, как говорят поэты, ненасытной жаждой убийства. Обе женщины рыскали по полю в поисках Боргеса, ибо каждая из них жаждала завладеть его головой.

Казалось, вырваться из смертельной западни не удастся ни одному врагу, однако, как выяснилось, всего несколько дней назад на реке закончился паводок, и ниже по течению, там, где берег был не настолько крут, образовался размыв. Это позволило части вражеской орды, прежде всего кибиткам с женщинами и детьми, удалиться по оврагу вглубь побережья, в местность, известную как Иссохшие холмы. Боргес, скорее всего, ушёл с ними.