Тысяча Имен - читать онлайн книгу. Автор: Джанго Векслер cтр.№ 49

Внемля выкрикам офицеров, солдаты в синих мундирах не стали тратить время на то, чтобы полюбоваться делом рук своих. Загремели шомпола – все три шеренги перезаряжали мушкеты. Солдаты действовали по-прежнему слишком медленно, и хороший бегун, промчавшись опрометью по устланной трупами земле, успел бы добраться до них прежде, чем начнется стрельба, – однако никому из хандараев такое даже в голову не пришло. Менее чем через минуту мушкеты вновь открыли огонь, уже не все разом, а поочередно, под выкрики лейтенантов: «Пли!» Вновь и вновь дымовую завесу разрывали вспышки розовато-желтого огня, и Маркус опять услышал крики раненых и умирающих.

Казалось, все держится на волоске, на некоем равновесии между оцепенением уцелевших хандараев в первых рядах орды и напором задних рядов, еще не растерявших боевого духа, защищенных от убийственного огня расстоянием и трупами соратников. Второй залп разорвал этот невидимый волосок, равновесие нарушилось, и люди ударились в бегство. Одни помчались куда глаза глядят, другие бросились прямиком на своих истязателей. Иные, не в силах преодолеть людской поток, неумолимо напиравший сзади, побежали вдоль ворданайского строя, словно механические утки в тире. Третий залп унес жизни тех немногих, кто пытался добраться до линии синих мундиров. Пушки одна за другой изрыгнули вторую порцию смертоносных зарядов. Пастор наводил орудия в самую толчею, туда, где беглецы из передних рядов бились о напирающих сзади, – и картечь валила тех и других десятками.

Теперь уже никто не пытался добежать до ворданаев и даже не рвался вперед. Все громадное войско ударилось в бегство, и паника распространялась с быстротой морового поветрия, пока даже те, до кого не донесся запах пороха, не побросали оружие, чтобы бежать налегке. Одни только священники в черном пытались остановить бегущих, но мало кто внимал их призывам. Одна группка священников затянула уже знакомый, высокий и пугающе чистый напев, и этот звук задел некую струну в душах воинов Искупления. Вокруг поющих священников начали собираться люди, и горстка их росла на глазах, поскольку первые храбрецы, не церемонясь, хватали в охапку перетрусивших соратников и принуждали развернуться лицом к врагу. Так продолжалось до тех пор, пока вся эта сцена не привлекла внимание Пастора. Одно из орудий рявкнуло, исторгнув шквал огня и металла. Пастыри в черном и окружавшие их воины превратились в кровавое месиво, и беспорядочное отступление возобновилось с новой силой.

Полковник снова повернулся к Маркусу. Усмешка на его лице исчезла бесследно, но глаза по-прежнему искрились.

– Прикажите солдатам примкнуть штыки и наступать. Не ослаблять натиска. Возможно, противник еще попытается закрепиться возле своего лагеря. – Уголок его рта снова дрогнул в едва заметной усмешке. – Да, и передайте кое-что капитану Стоуксу. Скажите, что я спускаю его с поводка. Скажите… – Янус сделал паузу, – чтобы задал им жару.

Даже в полумиле от поля боя, когда сцена чудовищного побоища осталась позади, равнину повсеместно усеивали трупы искупителей. Одни, раненые, бежали, сколько хватало сил, и здесь упали, испустив дух, других зарубили кавалеристы Зададим Жару. Янус приказал не трогать тех, кто станет просить пощады, но таких оказалось немного – хандараи предпочитали полагаться больше на свои ноги, чем на милосердие чужеземцев.

Маркус ехал медленно, пребывая в каком-то оцепенении. То, что совсем недавно длилось как будто целую вечность, сейчас чудилось краткой вспышкой, мгновенным переходом из одного состояния в другое. Считаные минуты отделяли верную гибель от полной победы. Солдаты словно и не заметили этого рубежа, с ликующими криками устремившись в погоню за хандараями, но Маркус был не в состоянии последовать их примеру.

Он не мог знать наверняка! Мысль эта донимала и мучила, словно сломанный зуб, неприятная, но совершенно неотвязная. Он не мог знать наверняка. Был один момент, краткий миг, после того как отгремел первый залп. полминуты или около того, когда ворданайский строй не был защищен ничем, даже штыками. Если бы хандараи смогли завершить атаку, этот строй разлетелся бы вдребезги, как стекло. Спасай свою шкуру, и плевать, что будет. Маркус точно знал, что он и сам был на волосок от того, чтобы вонзить шпоры в бока Мидоу и поскакать куда глаза глядят. Быть может, именно потому он так и терзался.

Ничего подобного, конечно же, не произошло. И все же он не мог знать, что хандараи дрогнут. Знать наверняка – не мог. Янус метнул кости, и ему выпали шестерки, но при мысли о том, что все могло выйти иначе, Маркусу становилось тошно.

Хуже того, он так и не понял – зачем? Зачем нужно было так долго сдерживать огонь? Зачем вообще нужно было разворачивать полк, чтобы встретить лицом к лицу эту бесчисленную орду? Маркусу хотелось решительно подойти к полковнику и потребовать ответа… но это невозможно. Полковники не обязаны разъяснять свои стратегические планы подчиненным.

Если он до сих пор был чрезмерно уверен в себе, то теперь его уже ничто не остановит. Маркус припомнил странный блеск в серых глазах Януса – и содрогнулся. Он не мог знать наверняка. И все же действовал так, как будто знал.

– Вас что-то беспокоит, капитан.

Маркус только сейчас осознал, что рассуждает вслух, а рядом едет мисс Алхундт. Он поднял взгляд на ее запыленные очки и выдавил натужную улыбку:

– Извините, мисс Алхундт. Я вас не заметил.

Женщина махнула рукой:

– Вы были чем-то поглощены. Я просто поинтересовалась, чем именно.

– Устал. – сказал Маркус. – Просто устал.

И это была чистая правда. Энергия вытекла из него, как вытекает вода из ванны, когда выдергивают пробку, осталась только невыразимая пустота. Маркус мечтал сейчас только о том, чтобы отыскать какую-нибудь койку и забыться сном, – и это несмотря на то, что день едва перевалил за середину. Увы, пока он не мог себе такого позволить. Слишком многое предстояло еще сделать. Курьеры уже отправились к батальонам с его приказом – перегруппироваться по краям лагеря искупителей и выставить часовых, пока специально выделенные отряды будут сгонять пленных. Маркус не желал допускать разнузданного насилия над гражданскими, и по крайней мере в этом Янус с ним согласился. Утомительные, тягостные хлопоты по уходу за ранеными и погребению погибших затянутся, как обычно, дотемна.

Конь мисс Алхундт изящно переступил через валявшегося на дороге мертвеца – тот лежал ничком, и спина его была разрублена до костей кавалерийским палашом.

– Должна вам признаться, что, когда искупители оказались слишком близко, я усомнилась в нашем успехе. Ситуация показалась мне чрезмерно рискованной. Впрочем, – добавила женщина, перехватив взгляд Маркуса, – я отнюдь не знаток военного дела.

Губы капитана дернулись. Он не сказал ни слова, но мог поклясться, что собеседница прочла по его лицу все, что было ей нужно.

– И вместе с тем, – продолжала она, – это безусловная победа. Даже его светлости, скорее всего, не к чему будет придраться.

«Так, – подумал Маркус, – с меня довольно».

– К чему вы клоните, мисс Алхундт? Чего вы хотите от меня?