Дневник Бриджит Джонс - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Филдинг cтр.№ 57

* * *

26 ноября, воскресенье

127 фунтов, порций алкоголя – 0, сигарет – 1/2 (больше не было возможности), калорий – бог знает сколько, минут, проведенных в борьбе с желанием убить маму, – 188 (по скромным подсчетам).

Кошмарный день. Ждала маминого прибытия сначала вчера вечером, потом днем. Три раза порывалась поехать в Гатвик. Наконец выяснилось, что она прилетает сегодня вечером в Льютон, с полицейским эскортом. Мы с папой готовились к встрече с человеком, резко отличающимся от того, к которому мы привыкли, наивно предполагая, что на маму сильно повлияло все то, через что ей пришлось пройти.

– Отстаньте от меня, вы болван, – послышался голос из коридора, по которому шли прибывшие. – Мы теперь на британской земле, я уверена, что меня будут узнавать, и не хочу, чтобы все видели, как я иду под руку с полицейским. О, вы знаете, кажется, я оставила шляпу в самолете.

Двое полицейских закатили глаза, а мама, облаченная в черно-белый клетчатый пиджак в стиле шестидесятых годов (очевидно, она тщательно подготовилась, чтобы её костюм сочетался по цвету с полицейской формой), с косынкой на голове и в темных очках, устремилась обратно в багажный зал. Офицеры устало потащились за ней. Через сорок пять минут они все вернулись. Один из полицейских нес широкополую шляпу.

Когда они попытались посадить маму в полицейскую машину, произошла битва не на жизнь, а на смерть. Папа, весь в слезах, сидел в своей «сьерре» на переднем сиденье, а я пыталась объяснить маме, что ей надо поехать в полицейский участок, чтобы выяснить, несет ли она какую-либо ответственность, но она только повторяла:

– О, не говори глупостей, дорогая! Иди-ка сюда. Что это у тебя на лице? У тебя есть носовой платок?

– Мам, – увещевала я её, пока она доставала носовой платок и плевала на него. – Тебе могут предъявить обвинение в уголовном преступлении, – я отчаянно запротестовала, когда она попыталась вытереть мне лицо. – Думаю, ты должна спокойно поехать в полицию с этими офицерами.

– Посмотрим, дорогая. Может быть, завтра, когда я разберу корзину с овощами. Я там оставила два фунта «Короля Эдварда» – могу поспорить, они проросли. Никто, конечно, не прикасался к цветам, пока меня не было. И спорим на что угодно, что Юна не выключила отопление.

Лишь когда подошел папа и коротко сообщил ей, что дом будет конфискован, включая и корзину для овощей, мама наконец умолкла и обиженно позволила усадить себя на заднее сиденье машины рядом с полицейским.

* * *

27 ноября, понедельник

127 фунтов, порций алкоголя – 0, сигарет – 50 (йес-с-с! йес-c-с!), звонков по 1471 с целью выяснить, звонил ли Марк Дарси, – 12, часов потраченных на сон, – 0.

9:00. Выкуриваю последнюю сигарету перед выходом на работу. Совершенно разбита. Вчера вечером в полицейском участке нас с папой заставили ждать на скамейке два часа. Время от времени в коридор доносился голос:

– Да, верно, это я-я-я! «Внезапное одиночество» каждое утро! Конечно, можно. У вас есть ручка? Где, здесь? Кому подписать? Ох, какой вы противный мужчина! Вы себе не представляете, как я мечтала примерить одну из этих…

– Вот ты где, папочка, – запела мама, появляясь из-за угла коридора в полицейской каске. – Машина на улице? О-ф-ф, знаешь, мне до смерти хочется добраться до дома и поставить чайник. Юна не забыла включить таймер?

Папа был сбит с толку, поражен и смущен, да и я была примерно в том же состоянии.

– Все прошло нормально? – поинтересовалась я.

– О, не говори глупостей, дорогая. Прошло нормально! Ну, я не знаю! – мама покосилась в сторону детектива и вытолкала меня в дверь перед собой.

Судя по тому, как детектив вспыхнул и засуетился вокруг нее, я бы вовсе не удивилась, если бы узнала, что мама выпуталась из этой истории, выдав ему во время допроса сексуальные авансы.

– Так что же все-таки случилось? – снова спросила я, когда папа закончил складывать в багажник «сьерры» все мамины чемоданы, шляпы, соломенного ослика («Правда же, он восхитителен?»), кастаньеты и завел двигатель.

Я решительно не желала, чтобы мама ушла от объяснений, замяла всю эту историю и снова начала нами понукать.

– Теперь все уже утряслось, дорогая. Просто нелепая ошибка. А что, кто-то курил в машине?

– Что случилось, мама? – настойчиво повторила я. – Как насчет чужих денег и тайм-шера? Где мои две сотни фунтов?

– Фр-р-р. Просто была дурацкая проблема с официальным разрешением. Знаешь, эти португальские власти могут быть очень коррумпированными. Сплошное взяточничество. Так что Хулио просто выплатил обратно все депозиты. Мы великолепно отдохнули, правда-правда! Погода постоянно менялась, но…

– А где Хулио? – подозрительно спросила я.

– Он в Португалии, ведет переговоры о разрешении.

– А как насчет моего дома? – вмешался папа, – И всех сбережений?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, папочка. С домом все в порядке.

К несчастью для мамы, однако, когда мы добрались до Гейблз, все замки были сменены, и нам пришлось вернуться к Юне и Джеффри.

– Оф-ф-ф, знаешь, Юна, я так устала! Думаю, мне придется сразу же идти ложиться спать, – заявила мама при первом же взгляде на возмущенные лица, поникшие цветы и увядшую свеклу.

Зазвонил телефон, и подошел папа.

– Это был Марк Дарси, – сообщил он, когда вернулся. Сердце у меня бешено заколотилось, и мне пришлось сделать усилие, чтобы контролировать выражение лица.

– Он в Альбуфейре. Видимо, что-то удалось сделать с этой… мерзкой обезьяной, и они спасли некоторую часть денег. Думаю, Гейблз можно будет сохранить.

При этих словах у нас у всех вырвался вздох облегчения, а Джеффри запел: «Ведь он прекрасный парень». Я ждала, что Юна отпустит какой-нибудь комментарий насчет меня, но ничего не последовало. Это вполне типично. Как только я решила, что мне нравится Марк Дарси, все немедленно прекратили попытки свести меня с ним.

– Не слишком много молока, Колин? – спросила Юна, передавая папе чашку с чаем, украшенную замороженным абрикосовым цветочком.

– Я не знаю… Не понимаю, почему… Не знаю, что и думать, – в беспокойстве признался папа.

– Послушай, вовсе не стоит волноваться, – заверила его Юна необычным для неё спокойным и сдержанным тоном, и я вдруг увидела в ней настоящую мать, которой у меня никогда не было. – Просто я налила слишком много молока. Сейчас выплесну немного и добавлю кипятка.

Когда я наконец покинула эту душераздирающую сцену, то по дороге обратно в Лондон слишком уж сильно жала на газ и курила сигареты одну за другой в качестве акта бессмысленного сопротивления.

4 декабря, понедельник