Три недели с моим братом - читать онлайн книгу. Автор: Николас Спаркс cтр.№ 3

– Путешествие, значит? А Кэт тебя отпустит?

– Сказала, что отпустит. Слушай, я понимаю, что это серьезное решение, поэтому можешь сразу не отвечать. Еще полно времени до того, как нужно будет подтвердить наши намерения. Я просто хотел, чтобы ты подумал об этом, обсудил с Кристиной. Три недели – долгий срок.

Кристина – жена моего брата. На заднем фоне раздавался слабый плач их новорожденной дочери Пейтон.

– Вряд ли она будет против. Но все же спрошу ее и перезвоню тебе.

– Хочешь, я вышлю тебе буклет?

– Конечно. Неплохо бы узнать, куда мы едем.

– Я вышлю его курьерской службой доставки. И вот еще что, Мика…

– Да?

– Это будет путешествие всей нашей жизни.

– Не сомневаюсь, братишка. Ничуть не сомневаюсь.

Я почти видел, как Мика усмехается.

Мы попрощались, и я повесил трубку. Взгляд упал на полки с семейными фотографиями. На большинстве из них были запечатлены мои дети: в грудничковом возрасте и когда начали ходить. На рождественской фотографии, сделанной пару месяцев назад, присутствовали все пятеро. Рядом стояла фотография Кэти, и я невольно погладил ее, вспомнив о сегодняшнем самопожертвовании жены.

Она не возмутилась тем, что я уеду на три недели и не смогу ей помогать; она решила взвалить все на свои плечи, пока я буду путешествовать.

Так почему она согласилась?

Как я уже говорил, моя жена знает меня лучше, чем кто бы то ни было. Она понимает, что я хочу не столько поехать в путешествие, сколько провести время с братом.

Так что эта книга – о братских отношениях.

О Мике и обо мне. О нашей семье. О трагедии и веселье, надежде и поддержке. О том, как он и я повзрослели и выбрали разные жизненные пути, но, тем не менее, стали еще ближе друг к другу. В общем, это будет роман о двух путешествиях: одно мы с братом предприняли в экзотические страны, а другое, еще не оконченное путешествие длиною в жизнь, сделало нас лучшими друзьями.

Многие истории начинаются с жизненного урока, и история нашей семьи не исключение. Постараюсь описать его вкратце.

Когда родились мы, дети, жизненный урок моей матери-католички, с ее слов оказался таким:

– Помните, что бы ни говорила Церковь, календарный метод контрацепции не работает.

Я – тогда мне было двенадцать лет – посмотрел на маму.

– Ты хочешь сказать, что мы все появились на свет благодаря случаю?

– Ну да. Каждый из вас.

– Но это же был счастливый случай?

– Наисчастливейший. – Она улыбнулась.

Я все равно не знал, как к этому относиться. С одной стороны, мама явно не жалела о том, что у нее есть мы. С другой стороны, мое самолюбие задевал тот факт, что я зародился случайно – быть может, причиной моего нежданного появления на свет стало слишком много выпитого шампанского. Однако кое-что это для меня прояснило. Я всегда удивлялся, почему наши родители не выждали хоть какой-нибудь срок до появления детей: они определенно не были к нам готовы. Впрочем, я не уверен, что они были готовы и к свадьбе.

И мать, и отец родились в 1942 году, в начале Второй мировой войны. Оба мои деда служили в армии. Дед по отцу был кадровым офицером. Мой отец, Патрик Майкл Спаркс, все детство переезжал с одной военной базы на другую, и воспитанием его занималась, в основном, мать. Он был старшим из пяти детей, очень умным и учился в английской школе-пансионе, а потом поступил в Крейтонский университет в городе Омаха штата Небраска. Там он и познакомился с моей матерью Джил Эммой Марией Тэйни.

Как и отец, она была старшим ребенком в семье – правда, из четырех, а не пяти детей. Росла она, по большей части, в Небраске и на всю жизнь полюбила лошадей. Ее отец, мелкий предприниматель, в течение жизни занимался различными видами бизнеса. Когда мама была подростком, он заправлял кинотеатром в Лайонсе, крохотном городишке посреди сельскохозяйственных земель, где обитали несколько сотен человек. Со слов мамы, кинотеатр стал одной из причин, побудивших ее поступить в школу-пансион. Впрочем, вполне возможно, ее отослали из-за того, что поймали целующейся с мальчиком, хотя мама это решительно отрицала.

– Твоя мать всегда была выдумщицей. Чего она только ни придумывала, чтобы развлечь вас, детей, – говорила бабушка.

– Так почему вы отослали ее в пансион?

– Из-за убийств. В те годы в Лайонсе было убито много девочек.

Так или иначе, после школы-пансиона мама поступила в Крейтонский университет, как и мой отец. Полагаю, поначалу их привлекала друг в друге схожесть жизненной ситуации. Какой бы ни была причина, на втором курсе они начали встречаться и постепенно влюбились. Примерно через год, в 1963-м, они поженились. Это случилось тридцать первого августа, им обоим тогда был уже двадцать один год, и учились они на предпоследнем курсе.

Несколько месяцев спустя их подвел календарный метод контрацепции, и мама усвоила один из трех своих жизненных уроков. Мика родился первого декабря 1964 года, а весной мама опять забеременела, и тридцать первого декабря 1965 года на свет появился я. Следующей весной, вынашивая нашу сестру Дану, она решила взять контроль за рождением детей в свои руки.

Окончив Крейтонский университет, отец решил продолжить обучение в университете Миннесоты, и осенью 1966 наша семья перебралась на ферму рядом с Уотертауном. Моя сестра Дана, как и я, родилась тридцать первого декабря. Нас воспитывала мама, пока отец днем учился, а вечером работал барменом.

Родители не могли оплачивать высокую аренду, так что мы поселились в нескольких милях от города на старой ферме. Мама уверяла, что там жили привидения. Годы спустя она говорила мне, что по ночам слышала плач, смех и шепот – однако стоило ей встать с кровати, как все стихало.

Скорее всего, у нее были слуховые галлюцинации. Нет, мама не сошла с ума – я не встречал более здравомыслящего человека; просто первые годы нашей жизни прошли для нее как в тумане – от безмерной усталости. Подобную усталость не исцелить двумя днями крепкого сна. Это длительное физическое, умственное и эмоциональное истощение, при котором человек выглядит так, будто его несколько часов крутили за уши.

Ее жизнь тогда была сущим адом. В двадцать пять лет прожить чуть ли не два года практически наедине с тремя детьми в тканевых подгузниках… Лишь изредка к ней приезжала мать, других родственников поблизости не было – из-за крайней бедности мы жили в забытом богом месте. Поехать в ближайший город мама тоже не могла – отец брал машину, чтобы ездить на работу и учебу. Прибавьте к этому миннесотскую зиму, когда сугробы буквально достигали крыши дома, бесконечное нытье и плач детей, вечно занятого мужа… и даже тогда вряд ли получится представить, как тяжко ей пришлось.

Отец почти не помогал маме – просто не мог. Я часто задавался вопросом, почему он не нашел постоянную работу, а перебивался случайными заработками и учился. Он уходил рано утром и возвращался, когда все уже спали, так что маме и поговорить-то было не с кем, кроме как с тремя маленькими детьми. Она по нескольку дней, а то и недель не общалась со взрослыми людьми.