– Что-то случилось? – спросил из угла Артем.
– Случилось… – задумчиво проговорил Безбородов. – В городе когда были, высотку у железнодорожного вокзала видели?
– Дворец культуры и науки? – уточнил юноша. – Видели, конечно.
– Больше не увидите. Уничтожена полчаса назад – как полагают, в результате теракта. Снесена начисто, соседние здания не пострадали.
– Сбылась вековая мечта варшавян, – хмыкнула с кровати Настя. – Только не говорите, что там располагался клуб «Ковчег».
– Нет, разумеется, иначе мои местные коллеги его за эти дни по кирпичику бы уже разобрали. Там внизу размещались три театра, включая один кукольный, кинотеатр, несколько музеев и даже плавательный бассейн. Но все это хозяйство было закрыто.
– Ну да, ночь же! – вспомнил Артем.
– Дело не в этом. Полгода назад здание было продано консорциуму инвесторов для реконструкции. На период работ все находящиеся внутри заведения были закрыты.
– Все ясно! – выпалил юноша. – Еще один корабль. И раз это не «Ковчег»… Тогда уж не тот ли самый, на который торопилась пани Горска? Должна же она была на чем-то улететь с Земли, пока тут не настал конец света?
– Тот самый, тот самый! – раздалось внезапно от окна.
Все присутствующие дружно обернулись на голос – Насте для этого пришлось рывком сесть на кровати. Со спеленутым монстром происходили метаморфозы: серая кожа стремительно розовела, хвост втягивался, словно в разрез черной юбки заползала гигантская змея, ноги укорачивались, «съедая» вторую пару колен, щупальца снова становились похожи на руки… Несколько пластиковых стяжек с треском лопнули, другие соскользнули на пол, неповрежденные.
Безбородов поднялся с кресла и замер, в позе его читалась напряженность.
– Вы позволите мне какое-то время оставаться в этом облике? – светски осведомилась пани Горска – вновь стройная блондинка, – усаживаясь и закидывая ногу на ногу. – Кислород и азот вредны для моего изначального тела. Ничего фатального, но немного раздражает…
Она выпрямила спину, и распоротая фээсбэшником блузка сползла у нее с левого плеча, обнажив грудь. Артем деликатно отвернулся, у Безбородова, кажется, не дрогнул на лице ни один мускул – если со стороны «польки» это и была попытка отвлечь внимание капитана, она не сработала.
– Одежду-то зачем было портить? – ворчливо проговорила пани Горска, поправляя рукой ткань, но та держаться упорно не желала. – У вас не найдется ничего взамен? Мне привито трепетное отношение к местным табу, да и мальчику, – она кивнула на сверлящего взором стену Артема, – будет комфортнее.
– У меня в вещах есть запасная футболка! – вспомнила Настя. – Дать? – вопрос был адресован не «польке», а Безбородову.
Тот прекрасно это понял и, помедлив, кивнул.
Футболка с изображением памятника Кутузову возле Бородинской панорамы и надписью «Пламенно люблю Москву» перекочевала из Настиного рюкзака к инопланетянке. Стряхнув с себя обрывки прежней одежды, «полька» облачилась в подарок.
– Расслабьтесь, пан капитан, – повернула она затем голову к Безбородову. – Я не собираюсь ни на кого нападать. Убегать тоже не собираюсь – некуда больше.
– У меня есть вопросы, – сухо проговорил Безбородов. – И я хотел бы получить на них ответы.
– Поздно, пан капитан, – сокрушенно покачала головой «полька». – Время, когда вопросы имели смысл, прошло. Впрочем, если желаете, спрашивайте, я отвечу – теперь это уже не имеет никакого значения.
– Кто вы? Кто вы на самом деле? – начал Безбородов.
– Вас интересует имя? Францишка Горска ничем не хуже прочих. Мое внутрикастовое вы все равно не произнесете, да и не расслышите полностью. Поэтому пусть будет пани Горска – я привыкла. Много, к примеру, вам даст, если я назовусь жнецом семнадцатой касты? Или хотите знать, откуда я? Так тоже ведь не поймете. Как там у вас было: «Планета № 215 в Тентуре галактика «Кин-дза-дза» в Спирали…» – сколько в этом смысла? Хотя про спираль – почти правда… Если надо, могу пальцем на карте ткнуть, только нет у вас нужной карты и не будет уже.
– Но вы не с Земли? – уточнил капитан почти без вопросительной интонации.
– Я полагала, это очевидно.
– Ладно, с этим позже, – кивнул Безбородов. – Следующий вопрос: где настоящая Францишка Горска?
– Там же, где и все мы будем через несколько дней, пан капитан. Во мраке.
– То есть, это правда, что Земля обречена на гибель?
«Полька» кивнула.
– Этой ночью вы должны были покинуть планету? – продолжил спрашивать Безбородов. – Корабль ждал вас в Варшаве, замаскированный под Дворец культуры и науки?
– Увы, не дождался, – развела руками «пани Горска». – Как чувствовала, что не стоит возвращаться.
Cholera jasna, надо же было так глупо влипнуть! – вздохнула она.
– Вы вернулись за этим? – между пальцами у Безбородова появилась знакомая бархатная коробочка; когда фээсбэшник успел прибрать ее к рукам, Настя не видела.
– Да, – равнодушно подтвердила блондинка.
– Что здесь?
– Единственная непреходящая ценность в этом мире – информация.
– О чем?
– О том, что произошло на московском корабле перед стартом.
– То есть вы подтверждаете, что «Ковчеги» были космическими кораблями?
– А чем еще они должны были быть, по-вашему? Подводными лодками?
– Всего кораблей, не считая варшавского, было девять?
– Да. Это правильное число.
– Куда они направились?
– Снова вопрос из области астрографии, пан капитан, – усмехнулась «полька». – Далеко направились. Очень далеко. С Земли не разглядеть.
– Цель полета?
– Так ковчег же, – чуть картинно всплеснула руками «пани Горска». – Говорящее название, нет? Цель – эвакуация, разумеется. Переселение в новый мир – чтобы ваш вид не сгинул без следа. Так всегда делается.
– То есть подобное уже происходило?
– Неоднократно. Бессчетное число раз.
– По какому критерию шел отбор тех, кому суждено спастись?
– Первоначальная выборка осуществлена более или менее случайно. Непосредственно перед взлетом предпочтение отдавалось тем кандидатам, чей потенциал – физический, психический, интеллектуальный – оценивался как более высокий.
Настя вскинула голову: слова «польки» звучали немного обидно. «Пани Горска», впрочем, не было до девушки никакого дела.
– Значение также имеет возраст, – продолжала говорить она. – Примерно от пятнадцати до тридцати земных лет. На самом деле эти числа приблизительны – срок считается с момента зачатия, а не фактического рождения, и исчисляется не в местных днях и годах, а в стандартных единицах. Верхний предел – расчетная треть жизни для представителей того или иного вида. Нижний – шестая доля.