Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард О. Торп cтр.№ 39

Когда после поездки с Юнцом я рассказал Расселу о своих затруднениях, связанных с мошенничеством в казино, он предложил мне взять в очередную карточную экспедицию его самого и его друга Микки Макдугалла. Микки идеально подходил для такого предприятия – он был фокусником и известным специалистом по расследованиям в области карточных игр. Его книга «Карты предвещают опасность» (Danger in the Cards) описывает приключения, которые он пережил, расследуя мошенничества в частных игра ^[79]. На протяжении нескольких лет он также работал специальным консультантом Совета штата Невада по надзору за азартными играми. В результате его деятельности совет оштрафовал несколько мелких казино за жульничество. Рассел разрешил проблему банкролла, собрав 10 000 долларов с нескольких анонимных спонсоров; весь выигрыш – за вычетом наших накладных расходов – предполагалось разделить с ними.

Мы встретились в Лас-Вегасе в январе 1962-го, во время зимних каникул в Университете Нью-Мексико. Рассел был нервным тридцатипятилетним холостяком, а Микки – жизнерадостным экстравертом лет шестидесяти.

Наш план был таков: мы выбирали казино, я находил себе место за столами для блэкджека и играл с умеренными ставками, пока не получал от Микки подтверждающий сигнал. После этого я увеличивал масштаб своих ставок и играл в течение часа, но мог выйти из игры раньше, если Микки или Рассел сообщали мне о шулерстве. Остановка через каждый час игры позволяла мне сделать перерыв, во время которого мы переходили в другое казино. Сменяя казино после каждого сеанса игры и варьируя смены, в которые мы возвращались в те же заведения, мы могли ограничить то время, которое каждый работник казино мог наблюдать за нами. Чтобы привлекать к себе еще меньше внимания, я прекращал играть, прежде чем мои выигрыши слишком сильно возрастали. Я также останавливался после каждого умеренного проигрыша, чтобы ограничить воздействие тех случаев шулерства, которые могли остаться незамеченными. Математическая теория говорит, что такие прерывания не имеют значения, так как суммарное время моей игры можно считать одной длинной последовательностью туров. Разбиение этой последовательности на отдельные сеансы, проходящие в разное время и в разных заведениях, не может повлиять ни на мое преимущество, ни на конечный выигрыш, на который я могу рассчитывать в долговременной перспективе. Этот принцип справедлив как для азартных игр, так и для инвестиций.

Когда Микки и Рассел сигнализировали, что против меня играет шулер, я заканчивал игру и мы отходили в сторону, где они объясняли мне, как выполняется использованный против меня шулерский прием. Микки демонстрировал его, сперва в замедленном темпе, а потом на скорости, используемой в казино. Когда я обучался распознавать его или, что бывало чаще, догадываться о нем по тому, что в покере называют «сигналами», мы возвращались к тому же дилеру и возобновляли игру, ненадолго и с мелкими ставками, чтобы я мог научиться еще лучше обнаруживать шулерство в реальной игре.

Я наблюдал выполнение шулерских приемов с большим искусством в казино одного отеля на Стрипе, которое стало моим любимым. В этой поездке мы уже закончили несколько сеансов с выигрышем, доведя суммарное количество моих побед до пятнадцати, и ни одного в проигрыше. Когда я начинал шестнадцатый сеанс, инспектор зала подошел к нам и спросил, как у нас дела. Микки ответил: «То вверх, то вниз, как на лифте». Двадцать минут спустя какой-то человек стремительно вбежал в отель, подошел к нашему столу и занял место дилера. Мне это показалось подозрительным. Я снизил свои ставки до минимума, проиграл пару раздач и получил от Микки сигнал к отступлению. Когда мы вернулись в свой номер, Микки продемонстрировал мне практически необнаружимую технику подглядывания и сдачи второй карты, которую использовал этот человек.

Этот широко распространенный прием состоит в подглядывании для определения достоинства верхней карты, то есть той карты, которая должна быть сдана следующей. Затем, если эта карта благоприятна для игрока, дилер сдает не ее, а следующую за ней, которая, вероятно, будет хуже. Если же дилер сдает самому себе, он берет верхнюю карту, если видит, что она ему выгодна, и вторую карту, если это не так. Дилер, использующий этот прием, с большой вероятностью может обыграть игрока. Умелый шулер или фокусник может проделать этот трюк так искусно, что увидеть его невозможно, даже если знать о нем заранее и пристально следить за раздачей с близкого расстояния. Также практически невозможно доказать, что этот прием был использован. Шулерство было настолько распространено тогда в Лас-Вегасе, что я потратил на изучение многочисленных его разновидностей столько же времени, сколько и на саму игру. Куда бы мы ни пришли, рано или поздно в игре с нами начинали мошенничать, запрещали играть или же дилер начинал перетасовывать колоду после каждого тура игры.

Напоследок мы полетели на пару дней в район озера Тахо и Рино и там встретились с представителем Совета штата Невада по контролю за азартными играми, с которым работал Микки. Когда он попросил нас рассказать о наших приключениях, мы два часа перечисляли ему случаи сдачи вторых карт, «заряженных» колод, изъятых из колоды или крапленых карт и так далее.

Мы назвали несколько десятков казино и описали дилеров и их методы. Разумеется, степень уверенности наших обвинений колебалась от «совершенно точно» до «судя по косвенным признакам, но очень похоже». Хотя чиновник Совета по надзору за азартными играми неоднократно призывал нас высказывать свои догадки и предположения, мы ясно давали понять, какие из наших заявлений содержали факты, а какие – только гипотезы. У меня возникло неприятное ощущение: казалось, что нас подталкивают к неосмотрительным высказываниям и преувеличениям. В тот момент я не был уверен, чем это вызвано, естественным раздражением моей свойственной ученым привычкой к осторожности и точности формулировок или попытками чиновника получить основания для дискредитации наших показаний, выставлявших в крайне неприглядном свете саму его организацию.

Выслушав наш марафонский отчет о повсеместном и беззастенчивом шулерстве, знакомый Микки сотрудник совета заявил, что хочет обсудить с ним дополнительную работу в качестве консультанта, и предложил мне тем временем сходить поиграть в блэкджек. Рассел по каким-то причинам не мог меня сопровождать. Когда я высказал нежелание играть без защиты от шулерства, знакомый Микки поручил меня заботам одного из агентов своего надзорного совета. Микки понравилась эта идея: до этого он говорил мне, что все работники совета известны дилерам и при их появлении шулерство прекращается до тех пор, пока они не уйдут.

Я начал с отеля Riverside в центре Рино (много лет спустя пристройка с казино, в котором я играл, была снесена, к моей тихой радости), играя с осторожными ставками от 5 до 50 долларов. В зале было довольно свободно, и я сидел в середине пустого стола. Через минуту мой «защитник», делавший вид, что он со мной не знаком, подошел к столу и тоже сел играть. Наш дилер, молодая, сильно веснушчатая женщина в блузке с глубоким вырезом, выиграла у нас обоих первые несколько ставок. На следующей раздаче я получил «трудную» руку – (10, 6); у дилера была открыта девятка или десятка. Я попросил карту, и, к моему удивлению, предназначавшаяся мне карта выдвинулась из колоды и застряла в этом положении, вибрируя: ее край был зажат между верхней картой и остальной частью колоды. Дилер застыла и густо покраснела от щек до декольте. Инспектор зала, наблюдавший за игрой от стола, стоявшего слева от меня, прямо спросил, хочу ли я взять верхнюю карту или вторую! Мне было видно, что вторая карта – это «картинка», и, прикупив ее, я получу перебор – как и было запланировано. Тогда я сказал, так громко и отчетливо, чтобы агент надзорного совета точно услышал меня, даже если бы он был глух и слеп: «Со второй я переберу – возьму лучше верхнюю». Карта оказалась восьмеркой, так что я все равно получил перебор. Я обналичил свои фишки и ушел.