О пользе женского визга - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мясникова cтр.№ 9

Эти журналы обычно любила почитывать Алла и периодически, как только Нина Алексеевна оказывалась в приёмной, пыталась сунуть ей под нос очередные фото народных любимцев.

Представив себя с нарисованной улыбкой в объятиях Карасёва, Нина содрогнулась и задала ему резонный вопрос:

– Зачем?

– Кой-чего перетереть надо.

«Понятно, – подумала Нина. – Опять какого-нибудь криминального авторитета изображает».

Обычно Карасёв вживался в роль и продолжал разговаривать в манере своего персонажа, даже когда камеры уже выключались. Отсюда и «тёрки» эти. Интересно, почему секс-символы играют в основном бандитов или ментов, нет чтобы какого-нибудь учёного сыграть, правозащитника или просто рядового отца семейства.

– А давай перетрём по телефону, – предложила Нина и глянула на часы. – Пока ты ещё до нас доберешься, кофе ведь попросишь, а я секретаря уже отпустила, да и вообще, мне это неудобно.

– По телефону нельзя! – упёрся Карасёв. – Я мигом, ты и соскучиться не успеешь.

– Знаю я твоё мигом, – проворчала Нина и хотела уже было предложить встречу на нейтральной территории, заодно и перекусить чего-нибудь, но тут же представила, как где-нибудь в кафе начнётся ритуал с выбором пищи. Карасёв будет выкобениваться перед официантом, публика будет разглядывать Карасёва, начнут просить у него автографы, а у входа в автомобиле будет маяться Толик, который ни за что не уедет, пока не убедится, что Карасёв отправился восвояси, а не к Нине. Нет. Такое категорически не годилось.

– Правда, мигом, – заныл Карасёв. – Я тут неподалёку. 10 минут, и я у твоих ног.

– 10 минут, тебя нет, я ухожу, – железным голосом сказала Нина, положила трубку и подумала, что «я у твоих ног» уже из классического репертуара, значит, в какой-нибудь антрепризе Карасёв изображает героя-любовника. Это уже лучше, чем «тёрки». Нина откинулась в кресле и поглядела на розу, потом встала, вышла в приёмную и стала варить кофе. Через десять минут она сидела у себя в кресле, пила кофе и разглядывала дымящуюся чашку с кофе напротив себя. Это она приготовила для Карасёва, чтоб не терять время. В этот момент снизу позвонил дежурный охранник и сообщил, что пожаловал её супруг. Нина попросила пропустить. Дорогу до её кабинета Карасёв знал хорошо. Не первый раз являлся к Нине в офис с разными делами. Например, когда квартиру в Москве покупал, привозил к ней нотариуса, чтобы получить разрешение от законной супруги на оформление недвижимости в собственность.

Карасёв влетел в её кабинет пружинистой походкой героя боевика. На ходу сдёрнул элегантное кашемировое пальто, кинул его в ближайшее кресло и уселся напротив Нины перед чашкой с кофе. Нину овеяло вкусным запахом дорогого мужского парфюма.

– Это мне? – Спросил он и отхлебнул из чашки. – Вкусно. Твоя секретарша знает толк.

– Короче, Склифософский, – пресекла Нина попытку светской беседы. – Зачем пожаловал?

– Дорогая, ты ни капельки не изменилась, – расхохотался Карасёв. – По-прежнему до жути деловая. А вот выглядишь прекрасно.

– Мне положено прекрасно выглядеть, я жена секс-символа.

– Ну, это ты преувеличиваешь, я просто рядовая звезда экрана.

– К делу. – Нина нетерпеливо глянула на часы, внезапно почувствовав, что зверски голодна.

– К делу! Тут, понимаешь, вокруг меня какая-то возня началась непонятная. В смысле, завистников у меня вагон. И тайных, и явных. Ну, ты знаешь. Я ведь человек искусства…

– Знаю, знаю. Хорошо, что ты хоть не в балете. Балет – это вообще жесть. Среди вас, людей искусства, разборки почище бандитских происходят.

– Ты права, но я бы сказал, поизощрённей. С выдумкой и изяществом.

– Ничего себе изящество, кислотой в лицо…

– Ну, это уже последняя фаза. Надеюсь, до такого дело не дойдёт.

– А до чего дойдёт?

– Пока не знаю, но кто-то под меня копает. Даже следят иногда. Постоянно следить, видимо, гонорары не позволяют. – Карасёв злорадно ухмыльнулся. Уж ему-то гонорары наверняка позволяли установить за кем-нибудь круглосуточное наблюдение.

– А я тут при чём?

– Формально ты моя жена.

– Я сниматься в глянцевой порнографии не буду, и телевизионщикам твоим сегодня пинка под зад дала.

– Каким телевизионщикам? – На лице Карасёва было написано искреннее удивление. Хотя, на то он и преуспевающий актёр, чтобы врать не моргнув глазом.

– Сегодня припёрлись, сказали, что с Первого канала, ну, Алла их, разумеется, пустила. Любит она телевидение. Доверчивая.

– Удостоверения-то она хоть посмотрела? Вдруг они ни с какого не с Первого канала. – Карасёв явно испугался и проявил невиданную сообразительность. Значит, его действительно припёрли к стенке.

– Удостоверения я посмотрела. Таких удостоверений пачками на ксероксе цветном печатать можно. Вот я этих товарищей и выгнала. Вдруг они эти, которые про тайны звёзд всё знают.

– Спасибо, Нинка! Я всегда говорил, что ты самая умная. Но ты же им не ляпнула, что последний раз меня видела год назад?

– Нет, конечно. Когда я чего ляпала? Сказала, что видела тебя утром, но ты про визит телевидения ничего мне не сообщил.

– Золотце ты моё! – Карасёв обежал вокруг стола, взял Нину за руку, наклонился и легонько её поцеловал. Было приятно. Наверное, так он целует ручки барышням, когда изображает на сцене героя-любовника.

– Я золотце. – Нина отдёрнула руку. – Но даже и для Первого канала сниматься не хочу!

– И не надо! Я же тебя ни о чём таком не прошу. – Карасёв уселся на место.

– А о чём же ты просишь?

– Не говори никому, что у нас брак уже сто лет как фиктивный.

– А то, что? Какая разница? Кому от этого тепло или холодно?

– Есть разница! Решат ещё, что я гей, и разнесут на всю страну.

– А ты правда гей? – Надо же, она ведь всегда подозревала, что с ним что-то не так.

– Нин, да тебе-то какая разница?

– Значит, гей! Так я и знала. – Нина тяжело вздохнула и сочувственно поглядела на Карасёва. – Вот вам, матушки, и секс-символ всея Руси!

– Прекрати. – Карасёв позеленел. – Я творческая личность, а творческая личность всегда находится в поиске.

– Слушай, творческая личность, а давай разведёмся.

– Зачем это?

– Ну, у меня же тоже мужчины разные бывают. – Нина специально сделала акцент на слове «тоже». Она с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– И что? – удивлённо поинтересовался Карасёв.

– Вдруг кто-нибудь выследит. Сам же говоришь, что под тебя копают. Выследят и скажут, что секс-символ рогоносец.

– Лучше рогоносец, чем гей. Вот пусть себе и выследят, тогда мы с тобой громко и скандально разведёмся, а меня будет жалеть всё женское население страны. – Карасёв при этих словах многозначительно посмотрел на красную розу.