От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне – страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз – я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер – и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее – час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
* * *
Придумать парадокс на так легко, ведь он должен быть не только неожиданным, но и верным. Но чем сложнее задача, тем она увлекательней. Попробуйте на досуге, и вы сможете так отточить свой ум, что, без сомнения, победите в любом споре.
А если вам кажется, что дружить с парадоксами, оксюморонами и катахрезами слишком хлопотно, вспомните еще один парадокс Черчилля: «Хуже, чем иметь союзников, может быть только одно – не иметь их вовсе».
Британский премьер-министр был опытным политиком. Он знал, о чем говорит.
Заметка 26
Магия слова
Очень известная и очень любимая российскими читателями американская писательница-фантаст Урсула Ле Гуин была дочерью известного антрополога Альфреда Кребера и писательницы Теодоры Кребер. Возможно, именно поэтому в словах из ее цикла «Волшебник Земноморья» заключена магическая сила, и если их правильно и к месту произнеси, то можно изменить судьбы мира. В то же верили и наши предки. И верили очень долго. Не случайно вплоть до ХХ века этнографы продолжали записывать в деревнях различные заговоры и наговоры, «присушки» и «отсушки».
Как же работает магия слова?
А вот, смотрите:
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине
Произнеси его, тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
Перед вами короткое и совершенно чудесное стихотворение Пушкина. Чудо его в том, что помимо «информации» – «поэт грустит о том, что возлюбленная его забудет, но надеется, что когда-нибудь, когда ей будет грустно, она вспомнит о нем» – вам передалось и настроение. Вы почувствовали и его одиночество, и его печаль, и его надежду. Как сделал это Пушкин?
С помощью СРАВНЕНИЙ! Ими наполнены два первых четверостишия. И прелесть их в том, что они не только разъясняют мысль так, как делают это, к примеру, в предложении: «Сегодня я пошел на работу, как делаю это каждый день». Они еще и передают настроение. Мы видим далекий пустынный берег, где плещут волны, мы видим густой, темный лес, мы видим заброшенное кладбище с покосившимися, вросшими в землю надгробными камнями, наполовину скрытыми плющом, – на одном из них еще можно разобрать надпись, но нельзя понять ни слова, потому что она сделана на незнакомом нам языке. От этих картин веет печалью, мы ощущаем себя одинокими, брошенными и забытыми. Настоящая магия!
* * *
Но в неумелых руках магия сравнений не срабатывает. Или срабатывает, но совсем не так, как ожидалось.
Например, в одном из романов П. Г. Вудхауза о молодом английском аристократе Берти Вустере и его камердинере Реджинальде Дживсе есть такая сцена: приятель Вустера жалуется ему на свою любовную неудачу и говорит о счастливом сопернике: «Он как беспечный мотылек, что губит доверчивые женские сердца!»
А Дживс удивляется: «Никогда не думал, что мотыльки этим занимаются!» Действительно, сравнение выбрано неудачно.
* * *
О сравнениях нужно знать еще одну вещь. Они часто вводятся союзом «как». Всегда ли перед ним должна стоять запятая?
Нет, она ставится только в трех случаях.
1. Если в предложении есть обстоятельство, выраженное сравнительным оборотом, начинающимся с союза «как», например: «Это правило нерушимо, как скала». Если же после сравнения предложение продолжается, то требуется и вторая запятая, чтобы указать, где заканчивается сравнение: «Это правило нерушимо, как скала, и никто не смеет оспаривать его».
2. Если этот союз соединяет части сложноподчиненного предложения, как это происходит в стихах Михаила Щербакова:
Мы видим, как из стеклянных врат
На поле, где самолеты в ряд,
Выходит некто, на первый взгляд
Весьма невзрачного свойства,
И, пользуясь темнотой, тайком
Шагает по полосе, причем
В руке несет чемодан, а в нем —
Взрывательное устройство.
3. Если этот союз входит в обороты, близкие по роли в предложении ко вводным словам, например: «как правило», «как исключение», «как следствие», «как всегда», «как сейчас», «как нарочно», «как например», «как теперь» – «Этот закон, как правило, соблюдают все».
Но случаев, когда запятая перед «как» не ставится, больше – целых шесть! Вся беда в том, что эти случаи – весьма сложные и неоднозначные.
Когда же запятую перед «как» ставить не нужно?
1. Если оборот с союзом «как» входит в состав фразеологизма. Например: «Ему все как с гуся вода!»
2. Если оборот с союзом «как» входит в состав сказуемого и предложение без такого оборота не имеет законченного смысла, например: «Магазин был как проклятый – уже сколько народу пострадало из-за него!» (В. Г. Распутин «Деньги для Марии»).