Письма к императору Александру III, 1881–1894 | Владимир Мещерский | страница 118 | LoveRead.ec

Болгария. При полном почти отсутствии обрабатывающей промышленности все продукты фабричного и заводского производства доставляются в княжество из-за границы. Кроме того, из других стран ввозится немало предметов и добывающей промышленности, так что в общем сумма ввоза в Болгарию довольно высока. В 1879 году, например, она составляла около 32 137,800 фран. По отсутствию статистических сведений, нет возможности в точности определить, как велико участие России в вышеупомянутом ввозе в Болгарию. Можно однако констатировать постепенное возрастание суммы ввоза из России. Так, через Варну было ввезено товаров из России: в 1880 году на 252 т. фран., а в 1881 году на 524 т., т. е. больше чем вдвое по сравнению с предыдущим годом.

Что касается Восточной Румелии, то она по своему хлебородию и вообще растительности, может быть смело названа богатейшею страною на славянском юге. В Румелии производится также много рогатого скота и овец, и обрабатывающаяся [так!] промышленность сосредотачивается на производстве вина, розового масла и сукон. Все русские товары, выдерживающие иностранную конкуренцию, как то: спирт, выделанные кожи, льняные и конопляные изделия, железные изделия, мука и керосин, находят сбыт в Восточной Румелии, но к сожалению, в весьма слабой степени. Так, по сведениям за 1883 год, наш ввоз в Румелию через Бургас достиг лишь 1 290 721 пиастра (72 000 руб. золотом). Вывоз же в Россию самый ничтожный, так что его можно считать почти совершенно отсутствующим.

Румыния. Из всех придунайских стран Румыния в настоящее время представляет более всего шансов на хорошие и благотворные результаты нашей торговли. Румыны буквально напрашиваются на оживленные промышленные сношения с нами. Тарифная война, которую ведет Румыния с Австриею и по сей день, есть только результат стремлений румын избавить себя во что бы то ни стало от австрийского влияния и самой беззастенчивой эксплуатации, с которой благодетельный шваб хозяйничает в этой православной стране. Теперь представляется очень удобный момент вовлечь Румынию в сферу русских торговых интересов (и тем восстановить и обновить пошатнувшееся у нас было обаяние в придунайских странах). Вот цифры, иллюстрирующие экономическое положение Румынии (роль, которую играют различные государства в деле удовлетворения потребности этой страны в ввозных товарах). Беру данные за 1880 год. Общая ценность всех товаров, ввезенных в Румынию, составляла сумму в 300 м. франк., причем на Австрию проходилось 50 %, Англию 22 %, Германию 9 %, Францию 7 % и Россию 2 %. По моему глубокому убеждению, поставив дело на основания, проектируемые мною, легко можно в самое короткое время удесятерить цифру ввоза из России.

Сербия. Торговля с Сербией представляет также немаловажный интерес, так как она все товары безусловно получает из-за границы, и притом на сумму весьма солидную. Ввоз иностранных изделий определяется в 200 м. франк[ов] в год.

Александр Мураневич

Июня 14 дня 1886 года

г. С.-Петербург.

20 июня

О педагогах

Как у нас в военно-учебном мире и в гражданском учебном мире мало педагогов хороших, в смысле людей с сердцем и умом, настолько друг с другом гармонично связанными, чтобы уметь наказывать молодежь!

Уметь наказывать! В этом если не все, то во всяком случае важная часть всего дела воспитания. У хорошего педагога наказание может спасти юношу, у дурного педагога – напротив, погубить мальчика! Как сопоставление двух типов педагога привожу два примера. Один из недавней практики Николаевского кавалерийского училища; другой в виде статьи, написанной в «Гражданине» о директоре Холмской учительской семинарии в Люблинской губернии^[465].

Я уже писал в Дневнике о дурном влиянии на молодежь такого педагога, каким доселе пребывает командир эскадрона в Никол[аевском] Кавалерийском училище, о [В. И.] Карташевском. Последний случай с сыном В. А. Козлова поистинно ужасен, и, по-моему, доказывает, как мало у этого человека сердца и как он губительно ложно смотрит на молодежь и ее проступки. Козлов напился пьян во время похода из Петерб[урга] в Красное. За это он отчисляется от училища и переводится в 3 разряд из первого, накануне выпуска. Про этого Козлова все говорят, что он был страшный шалун, но честный и способный мальчик. Теперь же несомненно вследствие этого наказания мальчик погиб, вся его жизнь разбита, и разумеется армейская обстановка под влиянием испытанного им сотрясения – добьет его бутылкою и пьяницами!

Спрашивается: каким более строгим наказанием наказали бы юнкера за гадость, за бесчестный поступок?

Ответ: строже наказания, чем то, которое было применено над бедным Козловым, не существует!^[466]

Редкий педагог

Каждый из нас провел известное время своей жизни в каком-либо из учебных заведений под руководством большего или меньшего, но всегда довольно значительного числа лиц, посвятивших себя делу воспитания юношества. Но, оглянувшись назад, припомнив это время нашей жизни, о многих ли из наших руководителей вспомним мы с действительно теплым чувством, с благодарностью за их к нам отношение и за ту пользу, которую они нам, то есть нашей душе, принесли?

Наверное, об очень и очень немногих. И то эти довольно редкие личности по большей части встречаются в закрытых учебных заведениях: в корпусах, в Училище правоведения, в Лицее; в открытых же учебных заведениях они встречаются по закону: «нет правил без исключения». Оттого воспитанники этих последних заведений, вместо любви и привязанности к заведению, где они росли и воспитывались, которое выпустило их в жизнь, чувств столь понятных и свойственных воспитанникам закрытых заведений, выносят если не злобу и ненависть, то во всяком случае воспоминание равнодушное; помнят они только плохие или хорошие отметки, наказания и награды, страх экзаменов и т. п. Происходит же все это оттого, что громадное большинство наших педагогов относится к делу воспитания юношества чисто с формальной, казенной стороны, не только не отдаваясь, не посвящая себя делу, но скучая им, стараясь по возможности даже избегнуть его. Спросил уроки, поставил ту или другую отметку, задал дальше – и конец для учителя, он считает, что дело сделано и больше от него требовать нечего, а затем как развивается воспитанник, как и на основании чего складывается его мировоззрение, – это уж не его дело, на то есть книги; а выбрать их и объяснить и усвоить себе их содержание может и сам ученик. Также и начальник заведения: наложил взыскание, если совершен проступок, редко вникая в его сущность, а механически карая то или другое отступление от правила, аттестовал ученика, судя о нем по тому, были ли им совершены проступки, но никогда не давая себе труда узнать характер ученика и вывести его поведение из его характера, – и этим тоже все кончено, по наружности все в порядке и все обстоит благополучно. А до внутренней, духовной жизни ученика никому нет дела, живи, развивайся и воспитывайся как сам знаешь. И выходит ученик, зная алгебру, латинских и греческих классиков, но без убеждений, без взглядов на жизнь и на предстоящие ему обязанности, без направления, без религии.

Письма к императору Александру III, 1881–1894 - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Мещерский cтр.№ 118

Онлайн книга - Письма к императору Александру III, 1881–1894 | Автор книги - Владимир Мещерский