Дневник стюардессы - читать онлайн книгу. Автор: Елена Зотова cтр.№ 9

Мальчика вернули нам перед вылетом. Представитель привез. Еще более мрачный и уставший, чем пару дней назад. Сказал на прощание: «Ну, вы головой-то думайте в следующий раз!!!» Вова молчал и был немного не в себе. Правда, уже на подлете к Москве таки высказался на тему: «Чтоб я, да хоть раз, да еще кому-то помог. Да пошли все лесом».

Трусы я выкинуть успела. Подруга – нет. Ее встречал жених. Не знаю, как так получилось и как она не догадалась сказать: «Это же для тебя, милый!» Но знаю, что свадьба у них расстроилась. Где-то через месяц она звонит мне:

– Ленка! Отзванивала наряд? У меня опять Шарджа. Зачитали список – ты тоже в бригаде. Ты уже знаешь? Рада? Прости, но я, кажется, заболеваю. От одной мысли у меня температура. Ты как хочешь, а я на бюллетень.

У меня подкосились ноги, и к вечеру я тоже вызвала врача. С тех пор каждый рейс в Дубай-Шарджу мы обе болели. И попала я в Эмираты уже много лет спустя, туристом. По настоянию дочки, которой жуть как хотелось посмотреть на Бурдж-Халифа. А тогда слухи про этот рейс среди наших девочек ходили нехорошие. Периодически Крыса всплывал. То белье воровал, то под окнами подсматривал. Пока не пришло радостное известие, что побили его до хорошей кондиции наши мужики из Норильска. Без привлечения сотрудников охраны отеля и полиции. Просто отловили и поотрывали все, что ниже пояса. Извращенец подлечился, обиделся и ушел гадить в другой отель. По крайней мере больше о нем ничего не было слышно.

Прошло много лет, лет десять, наверное. Разбираю на «Фейсбуке» запросы в друзья. Как обычно – толпа. Турки, арабы, отставные генералы-вдовцы (куда ж без них). И вдруг – ого! Наша крыска! Постаревший. Поседевший. Но глазки те же, подбородок тот же. Да, он, черт побери. Он. Я ж узнаю его из тысячи! Открываю страничку – ОАЭ. Ну, мужик, ты крут. С такими наклонностями и жив. И на свободе. Пришлось принять в друзья. Люблю крутых чуваков.

Чтоб не киснуть в плохом настроении, расскажу про самую запомнившуюся встречу Нового года. В монгольском стриптиз-клубе, в городе Улан-Батор. Запомнилась не стриптизом. Хотя это, конечно, что-то. На первых же минутах хочется потомственным наездницам дать денег, чтоб оделись. Накормить. И отправить по домам.

По порядку. Это было очень давно. Я первый год как работала бортпроводником. Командировка на неделю в Улан-Батор была той самой попой, в которой проверяли новичков. Если не сопьется и не подаст заявление об увольнении по прилете в Москву – наш человек. К декабрю уже в этой попе побывала и была уверена, что второй раз это не грозит. И тем более не предполагала праздновать в ней такой святой праздник, как Новый год. Не знаю, кто как, но мне обязательно требуется встретить Наступающий с родителями. Под елкой, с курантами, шампанским и оливье. Тогда все будет как по маслу.

Изначально все складывалось очень даже удачно. Добрые планировщики, не посмотрев, что я салага и первогодок, напланировали шикарную новогоднюю неделю дома. Узнав, что последний рабочий день двадцать восьмого декабря (да и какой рабочий – всего лишь дневной резерв под короткий рейс), радостным галопом рванула покупать себе платье. И на всю премию купила его – длинное, с разрезом до бедра, с декольте и страусиными перьями. К нему, понятно дело, босоножки на двенадцатисантиметровых шпильках и с тонкими ремешочками. В этой экипировке и приготовилась торжественно встречать праздник в теплой квартире.

По просьбе редактора поясняю для непосвященных, что такое резерв. Если неинтересно читать – пропускайте. Резерв – это подстраховка какого-нибудь заболевшего бортпроводника. Которому в последний момент, глядя в окно на нечищеный двор и машину под пластом снега, становится в лом лететь в утренний Берлин или в дневной Бишкек. Это ж надо выползать из уютной квартиры, разгребать транспортное средство, ехать в аэропорт. Сачок находит у себя первые симптомы опасного респираторного заболевания, голосом умирающего звонит диспетчеру. И уже через пять минут дергают по тревоге «резервиста», пасущегося в отеле на территории аэропорта. Резервист отвечает коротким и не всегда цензурным согласием и, посылая проклятия в адрес «заболевшего», плетется на рейс.

На самом деле это, конечно, не совсем правда. Сачков быстро вычисляли и жестко наказывали, часто медицинским способом. Не, не подумайте, что речь о кастрации. Все более изощренно. Допустим, особо отличившихся награждали бесплатным посещением гастроэнтеролога или проктолога. Надо же понять, почему явка на рейсы у человека идет через задницу? После пары бонусных внеплановых гастроскопий лень как рукой снимало. И резервисты, как правило, страдали не зря. Я и сама, бывало, подставляла кого-то. То застряв в мертвой пробке на Ленинградке, то обнаружив с утра на градуснике 38,5 °C, то – уронив прямо перед выходом из дома на ногу чемодан. (В последнем случае было совсем обидно. Ибо вместо рейса в Лос-Анджелес наслаждалась обществом покалеченных алкоголиков в местном травмпункте.)

Резерв комплектуется на каждый день. На день и на ночь. По десятку человек в каждой резервной «команде». Есть резерв под разворотные рейсы, а есть и под командировки. Когда «счастливчик» вынужден тащить с собой в резерв огромный чемодан со всем содержимым гардероба, от валенок до купальника. Ведь непонятно, куда тебя в следующие двенадцать часов может зашвырнуть судьба. На Кубу или в заснеженный Петропавловск. И на сколько дней.

В тот раз мне выпал резерв именно под короткие рейсы. Когда ты можешь «попасть» максимум на разворотный в какую-нибудь Европу. И уже максимум к утру следующего дня быть дома. Следующий по графику, Париж, намечался лишь 4 января. Гуляем…

Придя на резерв, я увидела хитрющих диспетчеров в отличном настроении и состоянии духа. Радостно сообщили, что повальная предновогодняя эпидемия. С командировок снимаются пачками. «Длинный» резерв уже весь пристроен кто куда. Подошла очередь припахать и «дневных резервистов». Меня тоже определили. Как догадались по названию рассказа – в Монголию. В тот самый долбаный Улан-Батор, из которого чуть больше месяца назад я еле вернулась живой. А могла бы и грузом 200, в охлажденом состоянии.

Соответственно, мне предстоит мухой слетать домой за чемоданом, и вечерний рейс ждет. Так как летаю недавно – все возражения, проклятия, слезы могу оставить при себе. «Итак, разворачиваешься, и на счет три бежишь домой и чтоб к вылету как штык!» Матерясь, что диспетчера могли сказать и раньше, чтоб по Москве туда-сюда круги не наматывала, врываюсь домой. Памятуя о своей предыдущей поездке в этот славный город, в чемодан летят самые теплые вещи всей семьи, чуть ли не дедушкины ватные штаны времен Великой Отечественной. Ну и чудо в перьях с босоножками. Даром, что ли, я их покупала.

Прилетаем в Улан-Батор. Экипажи там жили в так называемом «Доме Аэрофлота». Подъезд в трехэтажной хрущевке. На каждом этаже комнаты и общая кухня. Чистенько. Ковровые дорожки, цветы в горшках, тюль на окнах, скрипучая мебель. В общем, пансионат ЦК из 70-х годов прошлого века. Питание предполагалось на подножном корме. То есть сами покупаем продукты и сами готовим на местной кухне. В принципе, это было неплохо, но однообразно. Поход на местный вонючий продуктовый рынок. Закупка говяжьих языков по доллару за килограмм и баранины на плов. Потом этим пловом и языками питались всю неделю.