Я - Спартак! Битва за Рим - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Атамашкин cтр.№ 37

Касаемо Марка Лициния, здесь все было более-менее ясно. Лишившись полномочий в этой войне, Красс захотел их себе вернуть. Поэтому он подвел к Риму свои легионы. Другой вопрос, как далеко могли завести переговоры стороны? Зная тщеславие Красса, он, чувствуя за собой силу, мог не ограничиться прежними регалиями, потребовать гораздо большего. Красс и сенат сейчас смотрелись как одно взаимосвязанное звено, их стоило рассматривать единым целым. Другое дело Лукулл. Нерешительность римского полководца делала еще более призрачными шансы италийских городов. Варрон все это время выжидал, и я мог только гадать, какие цели преследует македонский проконсул. Определенно, свою роль играла непонятная политическая обстановка, Лукулл ожидал ее разрешения, сообщался со своим братом Луцием. Я не исключал удара по нашему лагерю, как не исключал дальнейшего бездействия полководца. Вероятнее всего было то, что Варрон Лукулл мог стать скрытым козырем сената, который в Риме предъявят Крассу, если диалог сенаторов и претора зайдет в тупик… Возможно, этим было обусловлено бездействие Лукулла, который не мог себе позволить растрачивать силы на мелкие распри в юго-восточной Италии и ожидал начала большой игры.

Я должен был заставить Лукулла сорваться из лагеря, чтобы исключить мизерную, но все же возможность договора сената и Красса. В случае, если Красс и сенат договорятся, полководец направит в Апулию свои войска, мы окажемся зажаты между молотом Лукулла и наковальней Красса. Эту возможность следовало исключить. Неважно зачем, неинтересно для какой цели… Выдвижение Лукулла из лагеря при Таренте будет расценено Крассом как недоверие со стороны сената. Подобный расклад удержит его в Риме, чтобы прояснить ситуацию. Поэтому одной из целей посыла конных отрядов на латифундии в восточной Апулии была попытка расшевелить Лукулла, пустившего корни под Тарентом. Варрон будет вынужден вмешаться в происходящее, хочет он этого или нет. Я не знал, каковы запасы провианта в его войсках, но если беглецы с латифундий паразитируют регион и перекроют Аппиеву дорогу, положение войск Лукулла сделается катастрофическим.

Ситуация складывалась непросто. Стоило одному элементу мозаики не совпасть, и все рушилось, но я верил, что намеченные цели будут достигнуты. Тысячи выпущенных на волю невольников отрежут наш лагерь от опасности Лукулла. Что касается городов по ту сторону реки, то единственное, что могло спасти их от беды, было народное ополчение, способное в едином порыве выступить против беглых рабов. Италики, не так давно терпевшие чувствительные поражения от Рима в гражданской войне, наверняка разгромят невольников, но что будет потом? Не имея от Рима поддержки, вынужденные решать проблемы самостоятельно, италики обратят на столицу весь свой гнев. К чему приведет подобный расклад, я не знал. Моя же задача была проста – независимо от того, что произойдет у стен Рима между Крассом и сенатом, независимо от того, как поменяется политический расклад, я должен буду не допустить приход Красса в Апулию прежде, чем мои задумки обретут под собой почву. Удивительно получалось… Красс! Вновь этот человек становился камнем преткновения в моих планах. В очередной раз с ним сводила меня судьба. Именно он был той частью мозаики, которая могла выпасть в неподходящий момент и разрушить громоздкий план. Видят боги, у меня было что ему предложить.

Стояла глубокая ночь. При свете костров и факелов в нашем лагере кипели приготовления. Я размышлял, стоя у входа в палатку. Температура близилась к нулю, поэтому я кутался в плащ, изо рта шел пар. Никто не затягивал, было решено выдвигаться завтра утром. Готовили коней, собирали снаряжение, заправляли мечи. После недолгих прений, вспыхнувших между моими полководцами, было решено увеличить число конных отрядов втрое. Основной аргумент выдвинул Аниций, благоразумно посчитавший, что нам не следует размениваться, а стоит выдвинуть отряды сразу ко всем апулийским латифундиям разом. После недолгих споров решение было поддержано единогласно. Тридцать конных отрядов разной численности должны были вооружиться к утру. Идея спустить на Лукулла рабов с латифундий привела моих военачальников в восторг и еще более окрепла, когда к нам в лагерь пришли вести о бесчинствах невольников в Каннах. Эх, если бы полководцы знали, что последует за этим! Выпуская невольников на апулийские просторы, мы всего лишь запускали малую шестеренку, которая раскрутит огромный механизм. Я взваливал на свои плечи огромную ответственность, ставил на карту всю нашу судьбу. Рут, Тирн, Лукор и Аниций, никто из них не мог мне помочь в задуманном. Путь, по которому я пошел, был путь одиночки. Мои военачальники же должны были считать, что этот путь мы преодолеваем все вместе…

Я не сразу заметил Тирна, которого позвал к себе для разговора.

– Спартак? – окликнул меня молодой галл. – Ты звал меня?

– Нам нужно поговорить, – я вздрогнул от неожиданности.

– Конечно, Спартак! Я тебя слушаю! – он внимательно посмотрел на меня и добавил: – Ты в порядке? Выглядишь не ахти.

– Мне нужна твоя помощь, я могу на тебя рассчитывать? – спросил я, сразу переходя к делу.

– Слушаю!

– Ты возглавишь наступление на восток, – сообщил я.

– Почему, Спартак? – удивился молодой галл. – Ты останешься в лагере?

Я закутался в плащ, выпустил изо рта пар, наблюдая, как он растворяется в воздухе. Не хотелось юлить.

– Я могу говорить прямо? – спросил я.

– Конечно, – Тирн замялся, он все еще не отошел от моих слов.

– Ты возглавишь наступление, потому что мы с Рутом не будем принимать в нем участие. У тебя все получиться, я уверен.

Тирн насторожился. Он знал, что после утреннего выступления лагерь покинут порядка трех тысяч человек лучших вояк. Лагерь останется наполовину пуст, но на случай внезапной атаки, которую вовсе нельзя было исключать, в городе должен остаться полководец. За завтраком, когда мы сообща приняли решение выдвинуть новые конные отряды, я сообщил военачальникам, что в лагере останутся Лукор и Аниций. Я, Тирн и Рут были в числе тех, кто вел конные отряды на восток.

– Как это понимать? – озадаченно спросил молодой галл. – Что произошло?

– Тирн…

– Мне важно это знать, Спартак! – вскричал он. – Ведь сегодня утром, за завтраком, что-то произошло? Так?

– Все в порядке…

– Это не правда! – перебил меня галл. – Будь так, и ты просто отдал бы приказ выдвинуть новые конные отряды на восток, но ты этого не сделал! Почему, Спартак? Ты подвел нас к этому! – Тирн, стоявший по левое плечо от меня, скрестил руки на груди.

– Это было так заметно? – спросил я.

Галл пожал плечами.

– Почему ты просто не отдал приказ? – настойчиво повторил он.

– Я хотел зажечь искру в ваших сердцах. Меня учили, что для объединения людей им необходимо показать общую цель, – спокойно ответил я.

– Но ведь если бы ты отдал нам приказ, никто бы не ослушался!

– Не ослушался, – согласился я. – Только что с того? Что останется, когда рядом больше не будет лидера? Я не хочу, чтобы гладиаторы начали сомневаться. Они должны идти вперед, не оглядываясь, поэтому я и хотел, чтобы каждый сам для себя принял это решение. Сказать честно, Тирн? Я хотел убедиться, что мы все еще смотрим в одну сторону. Для меня это самое важное, что только может быть. Особенно сейчас.