Перстень Григория Распутина - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 19

– Добрый день, товарищ, – поднялся навстречу Якову подтянутый седоволосый усач, чем-то похожий на Максима Горького, чей портрет он только что видел в коридоре. – Чему обязан?

– Добрый день. Чубов Яков Михайлович, оперуполномоченный уголовного розыска, – протягивая директору руку, представился Яков.

– Соболев Николай Кириллович. Присаживайтесь. Слушаю вас, – стараясь не выдать волнения, предложил директор.

– Несколько дней назад у вашего ученика Родиона Платонова был убит отец, мы ведем расследование. В этой связи хотелось бы поговорить с его учительницей Савченковой Галиной Гавриловной и вожатым Славой, фамилии не знаю.

– У Роди отца убили? Какая трагедия! – мгновенно бледнея, воскликнул директор. – Я хорошо знаю этого мальчика. Он учился у нас, когда я еще не был директором. Я вел у него географию. Такой воспитанный, спокойный мальчик, и учится хорошо, и общественник. Как же так? Как же они теперь? Надо же что-то делать, – забыв про Якова, рассуждал вслух Николай Кириллович. – Сегодня же к ним схожу. И ребят попрошу, чтобы не бросали его одного. Убили! Какая трагедия! Но как же это случилось? Напали хулиганы на улице?

– Извините, не имею права обсуждать такие детали, – строго, по-взрослому, ответил Яков, испытывая непонятный трепет в директорском кабинете, словно его, нашалившего школьника, вызвали для нагоняя. – Мне бы с Савченковой побеседовать, – напомнил он усатому директору.

– Ах да, да, конечно. Простите. Тетя Граня! – крикнул он, поворачиваясь к двери, и тут же на пороге, словно по волшебству, появилась уборщица. – Тетя Граня, пригласите к нам Галину Гавриловну, она должна сейчас быть в библиотеке. Учебники по русскому и литературе разбирает, – пояснил он Якову.

Галина Гавриловна оказалась совсем молоденькой девушкой, в белом платье и парусиновых туфельках с белыми носочками. Не старше Якова. На улице он принял бы ее за студентку. Ребятам с такой молодой учительницей, наверное, весело и в походы ходить, и сборы проводить, и песни у костра петь. Лицо у Галины Гавриловны было открытое, румяное, с задорным курносым носиком и россыпью веснушек на носу.

– Вызывали, Николай Кириллович?

– Присаживайтесь, Галина Гавриловна, это вот товарищ из уголовного розыска по поводу Родиона Платонова.

– Роди? А что с ним случилось? – мгновенно встревожилась Галина Гавриловна.

– Отца у него убили, – вздохнув, пояснил директор, то и дело одергивая свой старенький полосатый костюм, в который, как показалось Якову, навсегда въелся школьный мел.

– Какой ужас! Я сегодня же схожу к нему. И ребят соберу, установим над ним шефство, – озабоченно планировала Галина Гавриловна.

– Я думаю, что шефство над ним устанавливать не надо, – мягко остановил ее директор. – Все-таки это не двойка за контрольную. Такое глубокое горе надо пережить.

Яков взглянул на чуть обиженное лицо учительницы.

– У Родика есть мать, уверен, им не хочется обсуждать случившуюся трагедию с чужими людьми, – продолжил Николай Кириллович.

– Это не чужие люди, это товарищи… – горячо перебила директора Галина Гавриловна.

– И все-таки, – мягко, но настойчиво возразил директор, – достаточно будет, если Родиона сейчас поддержат несколько самых близких друзей. Есть у него такие?

– Да, – несколько обиженно проговорила Галина Гавриловна, по ее голосу чувствовалось, что в душе она не согласна с директором. – Боря Балабайченко, они на одной лестнице живут. Толя Смородин и Лида Иванова, они все втроем еще с детства дружат.

– Вот и достаточно, – кивнул головой директор.

– Галина Гавриловна, а вы лично знали отца Родиона Платонова? – встрял наконец в их разговор со своим вопросом Яков.

Девушка отчего-то покраснела и, украдкой взглянув на директора, ответила:

– Да, я знала Алексея Ивановича. Три года назад у меня очень тяжело болела мама. У меня никого нет, кроме нее. Врачи ничем не могли помочь, нужных лекарств было не достать. Я была в отчаянии, – вскинув на Якова карие сверкающие глаза, объясняла Галина Гавриловна. – Однажды я расплакалась прямо в классе. Нет, нет, не на уроке, – поспешила она объяснить Николаю Кирилловичу. – Это было уже поздно вечером, в школе почти никого не осталось, я проверяла тетради у себя в кабинете и не сдержалась. А тут вошел Родион. Он что-то забыл в классе. То ли учебник, то ли дневник, и специально вернулся за ним в школу. Он спросил, почему я плачу, а мне было так плохо, так тяжело, что я все ему рассказала. Мне просто необходимо было выговориться! Простите.

– О чем вы говорите, Галина Гавриловна, почему же вы сразу же не пришли ко мне? Мы бы что-нибудь придумали, мы бы помогли, поддержали, – горячо воскликнул директор.

– Извините. Но просто о таких вещах тяжело говорить с посторонними, понимаете, это… Слишком личное, это семейное… – бормотала Галина Гавриловна, а потом, вдруг что-то сообразив, виновато взглянула на директора: – Простите. Вы правы.

– Ничего, – улыбнулся он ей, – это от неопытности. Так что там было с Родионом?

– Он сразу же повез меня к отцу в больницу. Алексей Иванович согласил осмотреть мою мать, а затем настоял на госпитализации. Он сам занимался ее лечением, доставал лекарства и, в конце, концов, поставил ее на ноги! Если бы не он… – Галина Гавриловна так расчувствовалась, что даже шмыгнула несколько раз носом. – Кроме мамы, у меня никого больше нет.

– Ну-ну. Галина Гавриловна, держите себя в руках, – укоризненно заметил директор.

– А вы не замечали у Алексея Ивановича на руке старинного перстня? – не поддался на сиропную историю Яков.

– Перстень? – переставая шмыгать, переспросила учительница. – Не помню. А при чем тут перстень?

– А вы не помните, года два назад в походе Родион рассказывал ребятам семейное предание об этом перстне, который его матери подарил сам Распутин?

– Ах, вот вы о чем! – сообразила Галина Гавриловна. – Да, теперь припоминаю. Я видела перстень, и Родион действительно рассказывал о нем какие-то небылицы. Но вы ведь понимаете, что все это выдумка? Как я поняла, этот перстень Алексею Ивановичу подарила жена. Обычный такой перстень. Квадратный, с синим камнем. Ничего особенного. Конечно, я считаю, что мужчине такие украшения ни к чему, вообще не стоит засорять жизнь мещанским хламом, потому что он не дает свободно развиваться личности. И мы, как строители коммунизма и граждане первой в мире страны…

– Гм-гм, – прокашлялся директор, прерывая монолог Галины Гавриловны который грозил затянуться. – Простите, Галина Гавриловна, это у меня астматическое, – пояснил Николай Кириллович, поймав на себе недовольный взгляд учительницы.

Яков ему был благодарен. Устраивать диспут он не собирался.

– Галина Гавриловна, вы можете написать мне список тех ребят, кто тогда был в походе?

– Могу, а зачем это надо? – с любопытством спросила учительница.