Контроль над разумом и другие сражения холодной войны - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 78

Как правило, мало кто в состоянии противостоять умелым следователям, которые не нуждаются в химических препаратах.

Опыт, здравый смысл, познания в разных сферах жизни, способность ассоциировать себя с самыми разными людьми — вот, что им помогает. Очень важна ненависть к врагу. Эта ненависть питает агрессию следователя, дает ему железную решимость расколоть шпиона. Он должен уметь думать недогматически, ожидать неожиданного, принимать парадоксы. Профессионалы говорят, что главное оружие следователя — не жестокость, не инструменты для пыток, а стакан и бутылка. Страх — вот, что помогает следователю.

Военнопленный — оченьуязвимый человек. Он не знает, что с ним будет, освободят ли его, увидит ли он когда-нибудь свою семью, накормят ли его или медленно умертвят. Он очень уязвим для давления и уговоров. Следователь может держать его в этом состоянии как угодно долго, чтобы постепенно сломить волю к сопротивлению и доказать, что пленному лучше заговорить.

Но в управлении исследований и развития ЦРУ все время что-то придумывали. Амбициозные ученые предлагали разведчикам новые разработки. В начале шестидесятых возникла идея вживлять микрочипы непосредственно в мозг. Однако в июне 1964 года проект «МК-ультра» прекратили. В июне 1972 года вообще закрылись все программы по тематике промывания мозгов. На следующий год Сидни Готлиб и его покровитель — директор ЦРУ Ричард Хелмс ушли в отставку. Они договорились материалы всех программ уничтожить, чтобы не компрометировать управление. Но документы в таком бюрократическом учреждении хранятся не в одном экземпляре…

Когда в 1975 году сенатская комиссия под председательством Фрэнка Чёрча занималась тайными операциями ЦРУ, Готлиб, уже вышедший в отставку, уехал в Индию и работал в лепрозории. Он, сославшись на плохое состояние здоровья, отказался прибыть для дачи показаний перед сенатской комиссией.

Но в пятьдесят втором году американцы об этом еще не знали. Посол Соединенных Штатов в Советском Союзе Джордж Кеннан, склонный к депрессиям, думал о том, что русские смогут им управлять, и плохо справлялся с этим психологическим давлением. Он не хотел причинить вред родной стране и потому попросил яда.

В ЦРУ решили удовлетворить просьбу посла. Несколько ампул с цианистым калием переслали с дипломатической почтой в американское посольство в Москву. Но Джорджу Кеннану они уже не понадобились. Его нервы не выдержали.

5 августа 1952 года посольство СССР в Вашингтоне отправило в Москву политический отчет за второй квартал:

«Правящие круги Соединенных Штатов продолжают форсировать осуществление своей политики агрессии, политики подготовки и развязывания новой мировой войны… Во втором квартале, особенно в июне, на страницах американской печати был поднят большой шум вокруг вопроса о «кампании ненависти к Америке», якобы проводимой в Советском Союзе. Печать указывает, что на эту «кампанию ненависти» обратил внимание американского правительства Кеннан, который по прибытии в СССР якобы был «поражен и обеспокоен ее размахом»…

Следует отметить, что желтая пресса США и некоторые члены конгресса пытались поднять в связи с назначением тов. Зарубина грязную кампанию злобной клеветы и измышлений, утверждая, что тов. Зарубин был «замешан в шпионской деятельности во время его пребывания в Канаде» и что он «причастен к катынскому делу».

Американские журналисты, надо понимать, спутали двух Зарубиных.

Майор госбезопасности Василий Михайлович Зарубин после раздела Польши осенью 1939 года был командирован приказом наркома внутренних дел Берии в Козельский лагерь для польских военнопленных. Он возглавил бригаду следователей, которая сортировала пленных. Признанных опасными решением политбюро расстреляли.

Василия Зарубина осенью 1941 года отправили в Соединенные Штаты резидентом внешней разведки. Правда, в Америке работал он под другой фамилией — Зубилин.

А послом летом 1952 года Сталин назначил другого Зарубина — Георгия Николаевича, выпускника текстильного института, которого в 1940 году взяли на дипломатическую работу. Работу за границей он начал с Канады. При нем бежал шифровальщик Гузенко, может быть, поэтому посол Зарубин ассоциировался со спецслужбами.

Что касается Кеннана, то в Москве давно хотели от него избавиться.

Когда президент Гарри Трумэн отправлял Джорджа Кеннана в Москву, то полагал, что сделал идеальный выбор: Кеннан — лучший специалист по Советскому Союзу. Кеннан стал первым профессиональным дипломатом на посту посла США в СССР.

Кеннан приехал в Москву, когда шла корейская война и антиамериканская кампания достигла апогея. Он поразился откровенной враждебностью к Соединенным Штатам. К Сталину он не попал. Вождь больше не принимал американских послов. Даже те, кому раньше разрешалось общаться с дипломатами, исчезли.

Кеннану особенно было обидно, что советские власти так пренебрежительно относятся к человеку, влюбленному в Россию. Кеннан с нежностью описывал жизнь русского народа и замечал, что «Россия у него в крови», что он ощущает «какое-то таинственное родство с Россией, которое я не мог бы объяснить даже самому себе».

Приезжавших американцев в Советском Союзе поражало почти все. Одна американка, вспоминает Ребекка Мэтлок, жена другого посла США в Москве, удивлялась тому, что в Советском Союзе повсюду бордовый плюш — из него шьют платья, портьеры, им обиты стулья в театре, накрыты постели в гостинице. И запах: смесь мокрого меха, вареной капусты, дешевых духов и пыли…

А вот Кеннану нравилась Россия. В июле 1952 года он описывал патриархальную жизнь на садовых участках на окраинах Москвы:

«Все происходит как-то интимно и непринужденно: стучат молотки, поют петухи, козы пасутся на привязи, босоногие женщины окучивают картошку, маленькие дети играют, семьи сидят за грубо сколоченными деревянными столами в садах под фруктовыми деревьями. Матушка Россия, забытая ради детских индустриальных фетишей раннего периода коммунизма, кажется, вновь распространяет свое тепло на человека. И только американский посол изолирован, как будто невидимой стеной, от общего благотворного влияния природы и общения человека с человеком».

«В Джордже Фросте Кеннане, — как выразился один историк, — пресвитерианский церковный староста сосуществовал с геополитиком бисмаркского толка».

19 сентября в западноберлинском аэропорту один из журналистов поинтересовался у американского посла, как ему живется в Москве.

— Когда началась война, я работал в американском посольстве в Берлине, и нас интернировали, — откровенно ответил Кеннан. — Так вот в Москве к нам относятся примерно так же, как нацисты относились к интернированным дипломатам. Разница лишь в том, что в Москве мы можем выходить из дома и ходить по улицам под охраной.

26 сентября 1952 года «Правда» обвинила американского посла во лжи. Разговор Джорджа Кеннана с журналистами стал желанным поводом для того, чтобы избавиться от неудобного американского посла.

28 сентября министр иностранных дел Вышинский отправил Сталину на утверждение проект ноты, подготовленной в МИДе. Получив согласие вождя, 3 октября Вышинский пригласил американского поверенного в делах и вручил ему ноту: