Угрюмый Грот - читать онлайн книгу. Автор: Лемони Сникет cтр.№ 35

— Ты почитай Томаса Элиота, — Клаус протянул сестре толстый пыльный том, — а я проработаю Льюиса Кэрролла. Лучше поскорее найти подлинные стихи и расшифровать послание.

— А я нашла кое-что еще. — И Вайолет протянула брату мятый бумажный квадратик. — Смотри.

Клаус взглянул. Это была фотография, выцветшая, помутневшая от времени. Четверо людей стояли близко друг к другу, как будто одна семья. В центре стоял крупный мужчина с длинными усами, загнутыми на концах наподобие скобок. Капитан Уиддершинс выглядел на снимке много моложе и гораздо веселее, чем теперь, когда с ним познакомились Бодлеры. Он смеялся и обнимал за плечи соседа, в котором Бодлеры узнали крюкастого, только на снимке у него были две нормальные руки — одну он положил на плечо капитану, а другую вытянул в сторону того, кто фотографировал. Тут он ещё не был взрослым, вы бы скорее назвали его юношей. По другую сторону от капитана стояла женщина, и она тоже смеялась, а на руках держала младенца в крошечных треугольных очках.

— Должно быть, это мать Фионы, — сказал Клаус, указывая на смеющуюся женщину.

— Смотри. — И Вайолет показала на стену, на фоне которой снималась семья. — Фотография сделана на борту «Квиквега». Вон край таблички с личной философией капитана — «Тот, кто колеблется, — пропал».

— А пропала почти вся семья, — тихо произнёс Клаус. — Фионина мама умерла. Брат примкнул к труппе Графа Олафа. И кто знает, куда девался отчим.

Клаус отложил снимок, раскрыл записную книжку и перевернул первые страницы, куда он в своё время приклеил другую старую фотографию. На ней тоже было четверо людей, правда, один отвернулся, так что нельзя было сказать, кто это. Второй был Жак Сникет, который, как известно, умер. А ещё двое были Бодлеры-родители. Клаус хранил снимок с тех пор, как дети нашли его в больнице, и глядел на него каждый день, всматриваясь в лица родителей и читая и перечитывая единственную напечатанную над снимком фразу: «Основываясь на фактах, обсуждаемых на странице девять, — гласила надпись над снимком, — эксперты подозревают, что в пожаре скорее всего уцелел один человек, однако местонахождение оставшегося в живых неизвестно». Из-за этой фразы дети довольно долгое время считали, что и в самом деле кто-то из родителей жив, но сейчас они уже почти не верили в это. Вайолет и Клаус переводили взгляд с одной фотографии на другую и представляли себе то время, когда никто из этих людей не пропал и все были счастливы.

Клаус вздохнул и поднял глаза на сестру.

— Может быть, нам не следует сейчас колебаться, — сказал он. — Может, надо спасать капитана, а не читать стихи и рассматривать старые фотографии. Я не хочу потерять Фиону.

— С братом она в безопасности, — успокоила его Вайолет, — я уверена, она присоединится к нам, как только сможет. Сейчас необходимо расшифровать сообщение, иначе мы потеряем всё. В нашем случае тот или та, кто колеблется, — пропали.

— А что если мы расшифруем сообщение до того, как появится Фиона? — спросил Клаус. — Будем мы её ждать?

— Незачем, — ответила Вайолет. — Мы втроём прекрасно справимся с субмариной. Нужно только починить иллюминаторы — и мы, возможно, сумеем вывести «Квиквег» из «Кармелиты».

— Мы не можем бросить Фиону, — запротестовал Клаус. — Она бы нас не бросила.

— Ты уверен? — отозвалась сестра.

Клаус вздохнул и снова взглянул на снимок.

— Нет, — ответил он. — Приступим к работе.

Вайолет кивнула, и оба Бодлера отложили обсуждение этой темы в долгий ящик, иначе говоря, «временно прекратили обсуждение», а вместо того достали с полки поэтические книжки и принялись за расшифровку полученного от Куигли «Головоломного Подменного Варианта». Бодлерам так давно не приходилось читать в уюте и покое, что они с наслаждением листали страницы, отыскивая нужные слова, и даже делали выписки. Когда вы читаете стихи, даже если вы всего лишь ищете за словами тайное послание, это даёт ощущение своей силы, так же как вы ощущаете себя сильным, если вы единственный в дождливый день захватили с собой зонтик или же единственный, кто умеет развязать узлы, когда всех взяли в заложники. С каждым следующим стихотворением дети ощущали себя все более сильными, а если использовать их пищевой код, то все более васаби, так что, когда их прервали, обоим казалось, что декорации вроде бы продолжают меняться.

— Перекус! — объявил веселый голос, и Вайолет с Клаусом обрадовались, увидав свою маленькую сестру, которая несла из кухни тарелку.

— Солнышко! — воскликнула Вайолет. — Мы думали, ты спишь!

— Взбодра, — отозвалась младшая Бодлер, желая сказать что-то вроде «Я поспала, а когда проснулась, почувствовала, что вполне способна приготовить что-нибудь».

— Пожалуй, я немного проголодался, — признался Клаус. — А чем ты нас угостишь?

— Амюз буш [33] , — ответила Солнышко, желая сказать что-то вроде «Маленькие сандвичи с водяным орехом, сырной пастой и семечками кунжута».

— Очень вкусные, — одобрила Вайолет, и, пока все трое поглощали забавную закуску, старшие Бодлеры просветили Солнышко, иначе говоря, «поведали обо всем, что произошло, пока она мучилась внутри водолазного шлема». Они рассказали об ужасной субмарине, которая проглотила «Квиквег», и об ужасном негодяе, которого там встретили. Описали неслыханно отчаянное положение, в каком очутились Снежные Скауты, и неслыханно уродливые одеяния на Эсме Скволор и Кармелите Спатс. Они рассказали ей про «Глубоководные Почтовые Вести» и про «Головоломный Подменный Вариант», который пытались сейчас расшифровать. И под конец сказали ей про то, что крюкастый оказался давно пропавшим братом Фионы и, возможно, он присоединится к ним на борту «Квиквега».

— Перифидо [34] , — заметила Солнышко, что означало «Глупо было бы доверять олафовскому приспешнику».

— Так оно и есть, — ответил Клаус. — На самом деле мы ему не доверяем. Но ему доверяет Фиона, а мы доверяем Фионе.

— Ненадежно, — проговорила Солнышко.

— Да, — согласилась Вайолет, — но у нас нет особого выбора. Мы где-то посреди океана…

— И должны попасть на берег, — добавил Клаус и поднял кверху томик Льюиса Кэрролла. — По-моему, я разгадал часть «Головоломного Подменного Варианта». У Льюиса Кэрролла есть стихотворение, которое называется «Морж и плотник».

— В телеграмме что-то говорилось про моржа, — заметила Вайолет.

— Да, — подтвердил Клаус. — Я не сразу нашел соответствующую строфу, но вот она. Куигли пишет:

Ах, Устрицы! Придите к нам, —

Он умолял в тоске, —

И погулять и поболтать

На фоне казино.