Летний дракон. Первая книга Вечнолива - читать онлайн книгу. Автор: Тодд Локвуд cтр.№ 32

В нос ударил отвратительный запах – мерзкая, гнилая вонь. Так пахнет горелая плоть.

Дариан в мгновение ока обогнал меня и нырнул в туннель. Я на секунду задержалась, не способная изгнать из разума образы изувеченных драконят – с удаленными гребешками. Ждала ли их подобная незавидная участь? Превращение в… это? Постепенное увядание, зловонное, безнадежное? Меня как будто сковал холод. Я поняла, что увидела.

Это был Ужас.

Всадник первого дракона, по-прежнему кружащего над схваткой, что-то прокричал, и черное чудовище бросилось прямиком на дракона-отца. Тот взвыл, но сложил крылья и отступил за деревья, где Ужас не мог его преследовать, не потеряв преимущество полета.

«Умный папочка», – подумала я, и мое сердце сжалось от сочувствия.

Стоило родителю скрыться, как дить в клетке истошно заголосил. Воины подхлестнули осликов, однако те и так стремились попасть в пещеру. Задерживаться отряд не стал – лишь забрали мертвых и раненых товарищей.

А дракон хародийца и его жуткий раб мгновенно скрылись из виду.

По спине прошел холодок, и я, задрожав, помчалась в туннель за Дарианом.

– Майя, там был Ужас!

Последнее слово Дариан произнес одними губами, как будто его опасно даже произносить вслух.

Я присела рядом, по-прежнему дрожа.

– Теперь-то ты вернешься домой? – проговорил Дариан с усмешкой. – Или думаешь, что твои шансы на успех в этом маленьком приключении уже успели вырасти?

Я промолчала, стащив с плеча тяжелый мешок. Рана начинала пульсировать болью. Я застонала и схватилась за ребра, откинувшись спиной на драконье гнездо.

Дариан придвинулся.

– Майя, тебя надо перевязать. Что у тебя в мешке?

– В основном еда. И одеяло.

– Ты полтуши оленя утащила. Зачем тебе столько?

– Я должна покормить дитя…

– Мы должны не высовываться, пока нас не отыщут отец и остальные. Рано или поздно они выйдут на наш след.

Дариан протолкнул болт сквозь оленье бедро, рассмотрел все и отложил в сторону. Вытащил из мешка кусок мяса.

– Ешь.

– Я его берегу.

– Бери и ешь. Ты потеряла много крови, и тебе нужно восстановить силы, – Дариан достал второй кусок, жадно вгрызся в оленину, но потом положил сверху на мешок.

– Дай свой нож, – произнес Дариан с набитым ртом.

– А твой где?

– Я его не взял. Я ведь не думал, что застряну надолго. Нам надо тебя чем-то перевязать, а единственное, что не вымокло в мясном соке, – наша одежда. Используем твои рукава. Давай быстрее, сейчас темнеет, а разводить огонь опасно.

Я протянула нож Дариану, и он разрезал мои рукава на лоскуты. Приложив несколько тряпок к ране, он молча перебинтовал мою рану.

И мы продолжили есть – все так же не говоря ни слова.

Из леса доносился скорбный вой дракона – долгий, полный отчаяния стон. Это наверняка терзался дракон-отец. Он оплакивал своего детеныша, оставшегося в ловушке в самом настоящем логове Ужасов. Я представляла, как он мечется туда-сюда между деревьями, терзаемый страхом и сомнениями.

Я, вскинув подбородок, посмотрела Дариану в глаза.

– Я не могу их бросить.

– Забудь, Майя.

– Дариан, пожалуйста.

– Нет.

– Одна я не справлюсь.

– Спустись с небес на землю, Майя. Дить обречен. А если и нет, то у него есть родитель. А если ты его и вытащишь – что у тебя не выйдет, – помни, что это дикий дракон, а не только что вылупившийся дить, который с рождения видит людей в гнездовье. Он тебе руку отгрызть может.

К глазам подступили слезы, и я раздраженно их вытерла. Мне безумно надоело плакать – даже так, невидимой в темноте.

– Ты что, не слушал? Беллуа еще недоволен! У него здесь что-то личное. Летний дракон до смерти его испугал. И теперь Беллуа пытается что-то доказать. Он почему-то видит в Гетиге угрозу и не успокоится до тех пор, пока не похоронит историю Гетига навсегда.

– Это не значит, что ты должна…

– Но нам нужен второй дить! Твоему маленькому самцу необходима самка. Это вновь уравновесит гнездовье, и отец сможет помешать Беллуа забрать меня в Авигал… неизвестно зачем. Я сейчас – как любой из дитей, которых мы когда-либо продавали, – невольница Министерства. Если я хоть что-нибудь не предприму, то мне конец!

– Он не сможет удержать тебя там или выдать замуж за…

– Беллуа почти обвинил меня в том, что я навлекла на гнездовье проклятие. Понимаешь, Дариан, проклятие! Мабир вытащил тебя из ловушки Беллуа, а теперь я стала главной целью интриг Беллуа!

Дариан сглотнул.

– Беллуа тебя не знает. И он не прав.

– Да уж, меня это действительно утешит, когда я буду замужем за каким-нибудь старым жирным мерихемом. Или за самим Беллуа.

Дариан ничего не ответил, и несколько минут мы лишь слушали завывания ветра в расщелинах.

– А что, если они не ошиблись? – тихонько сказала я. – Я ведь и правда в тот день отлынивала от работы.

– Как и я.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Я постоянно вспоминаю мамино падение.

– Опять? А как это вообще связано?

– Не перебивай меня. Пожалуйста. Не знаю, как рассказать, поэтому, пожалуйста, не спорь со мной. С тех самых пор как мама упала, я боюсь. Как будто ее последние слова были… – я запнулась, не найдя в себе сил договорить.

– Что? Ее слова… какие слова?

Я сморгнула слезы.

– Ты кое-чего не знаешь, Дариан.

– Чего я не знаю? – Дариан разозлился.

Я вытерла щеки, а потом и нос. Я еле сдерживалась, чтобы не всхлипнуть.

– Перед ее падением, перед тем как она меня отчитала, перед тем как ты вообще пришел… это я седлала Грюс.

– И что?

– Я не помню, все ли правильно сделала. Я могла недостаточно хорошо затянуть подпругу. Я должна была заметить, что ремень порвался. Может, это все… – Я глухо всхлипнула и несколько мгновений не могла заставить себя продолжить. – Может, это только моя вина. Мама сказала: «Витающий в облаках укротитель драконов проклят». Она использовала именно слово «проклят»… и сразу же умерла! И в ее гибели могу быть виновата я одна.

Дариан пожал плечами.

– Майя, она всегда перед тем, как сесть в седло, проверяла подпругу. Ты это знаешь.

– Но в тот раз она разозлилась и отвлеклась, и она использовала именно слово «проклят», – не унималась я. – И она исчезла – навсегда. И с тех пор я не могу выбросить все это из головы. Мне теперь вечно кажется, что все против меня. Обвиняют во всем всегда меня. Отец никогда не бывает доволен. Я всегда недостаточно хороша. Случаются несчастья. Когда Френа ранили и отец на меня накричал, все снова повторилось. Ужасно, но знакомо. Последние слова мамы стали невольным проклятием, которое появилось из ее гнева и из ее смерти. И моей вины.