Пламя и кровь. Кровь драконов - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Мартин cтр.№ 69

Тут Сейера сломалась и повела свою речь, едва переводя дух. «Битый час она отрицала, отпиралась, увертывалась, обвиняла и оправдывалась, перемежая это рыданиями и смехом, – пишет Элизар. – Ничего такого она не делала; они лгут; как можно этому верить; это просто игра, просто шутка; кто это сказал; целоваться все любят; она сожалеет; это всё Пери; никакой беды не случилось; никто ей не говорил, что целоваться нехорошо; ее Ягодка подзадорила; Бейелон только и делал, что целовался с Алиссой; ей очень стыдно; остановиться уже не могла; боялась Шмеля; Матерь простила ее; все девочки это делают; в первый раз она была пьяная; она не хотела, этого только мужчины хотят; Мейегелла сказала, что боги прощают нам все грехи; Джонас сказал, что любит ее; она не виновата, что боги создали ее красивой; больше она так не будет, как будто и не было ничего; она выйдет замуж за Роя; ее нужно простить, больше она в жизни не поцелует мужчину и того другого тоже не станет делать; не она ведь брюхата; почему родители ей не верят, она же их девочка, их принцесса, а будь она королевой, делала бы что пожелает; они никогда ее не любили, она ненавидит их, пусть ее хоть отхлещут, но их рабыней она больше не будет. Я диву давался, на нее глядя: ни один лицедей не разыграл бы свою роль так искусно. Но под конец она выбилась из сил, и маска с нее упала».

«Так что ты, собственно, сделала? – спросил король, когда она наконец умолкла. – Отдала свою невинность одному из этих юнцов? Говори же».

«Одному? Как бы не так, – презрительно бросила Сейера. – Всем троим, и каждый думал, что он у меня первый. Их так легко обдурить».

Джейехерис от ужаса утратил дар речи, но королева сохранила спокойствие. «Вижу, ты очень горда собой и думаешь, что ты очень умная. Опытная женщина в шестнадцать-то лет! Но ум одно, а разум – другое. Что, по-твоему, теперь с тобой будет, Сейера?»

«Меня выдадут замуж. А что такого? Ты в мои года уже была замужем. Вот только за кого? Джонас и Рой меня любят, но оба они еще такие зеленые. Шмель не любит меня, но смешит, а порой и кричать заставляет. Что, если я возьму всех троих? У Завоевателя было две жены, а у Мейегора не то шесть, не то восемь».

Этого Джейехерис уже не вынес. Вне себя от гнева, он сошел с Железного Трона. «Сравниваешь себя с Мейегором? Вот, значит, с кого ты берешь пример? Отведите ее назад в спальню, – приказал он своим гвардейцам, – и не выпускайте, пока я снова за ней не пошлю».

«Отец!» – жалобно вскричала принцесса, но король отвернулся, а Джайлс Морриген взял ее под руку и хотел увести. Но она уперлась, и гвардейцы уволокли ее силой, кричащую, плачущую и взывающую к отцу.

Даже и тогда, пишет Барт, Сейеру могли простить и вернуть ей расположение, если бы она покорно сидела в своих покоях, каялась и молилась. Весь следующий день Джейехерис и Алисанна совещались с Бартом и Элизаром, как поступить с шестью грешниками, с принцессой в первую голову. Король был гневен и несгибаем: он остро чувствовал свой позор и не мог забыть слов Сейеры о его дяде. «Она мне больше не дочь», – повторял он.

Сердце королевы было не столь сурово. «Не отрекайся от нее, – говорила она. – Да, ее придется наказать, но она ведь еще ребенок, и нет такого греха, который нельзя искупить. Любовь моя, ты простил сторонников Мейегора, простил союзников Муна, ты примирился с Верой и с лордом Робаром, желавшим разлучить нас и посадить на трон Эйерею; неужто ты не найдешь в себе сил простить родное дитя?»

Короля тронули слова королевы, говорит септон Барт. Алисанна умела убеждать и всегда склоняла Джейехериса на свою сторону, как бы сильно они ни расходились в начале спора. Будь у нее время, она и теперь, быть может, убедила бы мужа смягчиться.

Но Сейера в ту же ночь сама решила свою судьбу. Попросившись в отхожее место, она ускользнула, переоделась прачкой, взяла на конюшне лошадь и поскакала в Драконье Логово, где стражи схватили ее и вернули в замок.

Алисанна заплакала, услышав об этом: она поняла, что дело ее проиграно. «Итак, дракон, – только и проронил Джейехерис. – Тоже Балерион, не иначе?» Принцессу на сей раз заточили в башню; Джонквиль Дарк стерегла ее днем и ночью, даже в отхожее место сопровождала.

Сестер ее во грехе спешно выдали замуж. Перианне Мур дали в мужья Джонаса Моутона. «Ты погубил ее, ты и спасешь», – сказал король юноше. Брак оказался удачным, и супруги со временем стали лордом и леди Девичьего Пруда. С беременной Алис Торнберри пришлось потруднее: Рыжий Рой Коннингтон отказался жениться на ней. «Я не признáю бастарда Шмеля моим сыном, и наследником Гриффин-Руста ему не бывать», – заявил он королю. Ягодку отослали в Долину, и она родила ярко-рыжую девочку в островной обители Чаячьего города, куда отдавали своих внебрачных дочерей многие лорды. Позже она вышла за Дунстана Приора, лорда острова Голыш близ Перстов.

Коннингтону предоставили выбирать между Ночным Дозором и десятилетним изгнанием. Он, что неудивительно, выбрал второе и уехал сначала в Пентос, потом в Мир, где якшался с наемниками и прочим отребьем. За полгода до истечения срока изгнания его зарезала какая-то шлюха в игорном притоне Мира.

Самое суровое наказание приберегли для Шмеля, Бракстона Бисбери. «Я мог бы оскопить тебя и послать на Стену, – сказал король. – Так я поступил с Люкамором Стронгом, а он был лучше тебя. Мог бы отнять у твоего отца зéмли и замок, но ни он, ни твои братья в твоих грехах не повинны. Мы, пожалуй, отрежем тебе язык, чтобы ты не разносил басен о моей дочери, а заодно и нос, чтобы не вынюхивал податливых девушек. На мечах и копьях ты тоже не будешь биться: тебе переломают руки и ноги, и мейстеры позаботятся, чтобы срослись они криво. Остаток своих дней проживешь калекой, если только…»

«Если что?» – пролепетал белый как мел Бисбери.

«Любой согрешивший рыцарь может доказать свою невиновность в бою», – напомнил король.

«Да, я согласен на испытание поединком! – закричал Шмель, юноша самонадеянный и уверенный в своем боевом мастерстве. – С кем из этих старцев я буду сражаться?» – спросил он, окинув взглядом семерых королевских гвардейцев, стоявших у Железного Трона в блестящей броне и длинных белых плащах.

«Вот с этим, – ответил король. – С отцом соблазненной и обесчещенной тобой дочери».

Они сразились на рассвете следующего дня. Наследнику Медовой Рощи было девятнадцать, королю сорок девять, но никто бы не посмел назвать его старцем. Бисбери выбрал для поединка цепную шипастую палицу, полагая, как видно, что король к такому оружию непривычен. Джейехерис бился, как всегда, Черным Пламенем. Оба вышли на бой в доспехах и со щитами. Бисбери без промедления ринулся на короля, надеясь на свою молодую силу и ловкость; шипастый шар на цепи вращался и свистал в воздухе. Джейехерис до поры отражал удары щитом, изматывая противника, и перешел в наступление, как только у Бисбери устала рука. Валирийская сталь даже наилучшие доспехи может пробить, притом Джейехерис знал, где найти слабое место. Бисбери упал, истекая кровью из полудюжины ран, а король отшвырнул ногой его изрубленный щит, поднял его забрало и вогнал острие меча в глаз.