Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Игнатов cтр.№ 125

…По моему указанию как надрайонного коменданта СБ в апреле месяце 1944 г. в селе Ивачкове была зверски убита семья Корнея Демчука-Пизюты в количестве шести человек. Характерно, что из шести убитых человек были дети от двух до трёх лет. Корней Демчук-Пизюта и его семья были убиты за то, что у него в доме находились военные — бойцы Красной армии, связисты.

…В июне месяце 1944 г. в селе Глупанины по моему непосредственному указанию была убита семья Трофимчука в количестве двух человек за сотрудничество с органами НКВД. В том же месяце в селе Гульча-Украинская был убит гражданин Михаил Назарович Лазарев за то, что сбежал из банды УПА и устроился на работу в советское учреждение — на маслозавод.

В августе месяце 1944 г. в селе Лебеди Острожецкого района по моему указанию был убит секретарь сельсовета, фамилию которого не помню. В августе месяце 1944 г. в селе Дермань была убита девушка 19–20 лет, фамилии которой я не помню, убили её за то, что она являлась советской активисткой. В том же месяце в селе Юзефовка были убиты секретарь сельсовета и его жена, фамилии которых я также не помню.

За время моего руководства надрайоном по линии службы беспеки — СБ было совершено по пяти районам 52 убийства. Кроме того, будучи комендантом района организационной сетки ОУН, по моему согласию был расстрелян за связь с органами НКВД Ананий Скибинский, житель села Ивачково. Кроме перечисленных мною убийств и истязания советского населения, я лично в селе Глупанино Здолбуновского района сжёг два дома с надворными постройками, принадлежавшими полякам. Эти дома я сжёг в день провозглашения "самостийной Украины". Для того чтобы отметить эту годовщину, мною, как комендантом организационной сети ОУН, был издан приказ жечь польские сёла и имущество».

Приведём также показания боевика СБ Калушского окружного провода ОУН Ленив Ивана Михайловича в УМГБ Станиславской области.

Выдержка из протокола допроса сотрудника И. Ленива от 20 августа 1951 года:

«…Я должен сказать, что работники "СБ" во время допросов применяли самые зверские методы воздействия, а при ликвидации применяли самые зверские способы уничтожения: как-то повешение, удушение медленное, сжигание живьём на костре, убийство режущими предметами и так далее. Мне также, состоявшему на службе в СБ, приходилось применять к обречённым все эти способы уничтожения.

…За время моей службы в органах СБ с моим участием было уничтожено до 200 человек, которые были заподозрены либо в связях с органами МГБ, либо членов ОУН, заподозренных в измене ОУН. Все эти случаи уничтожения этих лиц я не помню, однако о некоторых из них я могу рассказать следствию. Так, в августе — сентябре 1946 г., когда наша бандбоевка СБ дислоцировалась в селе Топильское, Перегинского района, Станиславской области, руководителем бандбоевки СБ, он же был и комендант бандбоевки "ОМЕЛЬКО" (убит в 1947 году), была заподозрена в связи с органами МГБ курьер Перегинского районного провода ОУН "ШЕРШЕНЯ", девушка по кличке "ЧАРИВНА". После допросов, сопровождавшихся различными зверствами, "ЧАРИВНА" не дала показаний о своей связи с органами МГБ, однако, несмотря на это, комендант бандбоевки "ОМЕЛЬКО" приказал повесить её.

…В мае 1946 г., в воскресенье мне сообщили, что в Завадку пришли Павлишин и Бойко. Они собрали крестьян и провели с ними собрание в помещении школы. Я и "Сирко", вооружившись пистолетами, следили за их действиями. После собрания они направились пешком в с. Верхнее. Мы с "Сирко" догнали их за селом. Павлишин поинтересовался, кто мы такие и куда идём. Я ответил, что являюсь сыном бывшего начальника почтового отделения. Павлишин и Бойко подтвердили знакомство с моим отцом, и между нами завязался разговор. Подойдя к прудам, представители района стали разглядывать плавающих там диких уток. Мы с "Сирко" стояли сзади. Воспользовавшись этим мгновением, я выстрелил из пистолета в затылок Павлишину, Павлишин сразу упал, а Бойко повернулся и растерянно посмотрел на нас. В этот момент я успел выстрелить в него в упор. Он сделал несколько шагов, выронил из рук винтовку и упал. Я подбежал к нему и сделал ещё два выстрела в грудь и голову. Подойдя к Павлишину, увидел, что он ещё жив. Я дострелил его из винтовки Бойко… На некотором расстоянии за нами шли местные жители Бигун Михаил и Данюк, оба в возрасте 17–18 лет, знавшие от "Сирко" о нашем замысле в отношении Бойко и Павлишина. Когда они были убиты, я забрал автомат Павлишина и часы, а "Сирко" — винтовку Бойко. Подошедшие Бигун и Данюк сняли с убитых обувь и одежду, оставив их в одном белье. Через некоторое время "Сирко" был убит бойцами истребительного батальона, а Бигуна Михаила убили сами же оуновцы…

…В июле 1946 г. окружная боёвка СБ базировалась в селе Топильское, Перегинского района. Мы считали это село наиболее безопасным. Комендант боёвки "Омелько" привёл жителя села Белеив Долинского района Ярыча Никиту. Находившийся с нами руководитель боёвки СБ "Денис" начал допрашивать задержанного, а мне, "Аркану" и "Федько" поручил избивать его. В это время наши боёвки "Нечай" и "Опрышко" привели двух задержанных солдат Советской Армии, занимавшихся заготовкой леса. Тогда "Денис" прекратил допрос Ярыча. Его связали и заставили смотреть, как идёт допрос солдат. Солдат допрашивал "Скала", являвшийся адъютантом руководителя Станиславского областного провода ОУН "Роберта". Их сильно избивали. Причём били по очереди все боевики СБ, в том числе и я. Солдаты не могли стоять и говорить, они лежали. Помню, что один был в звании старшины, другой — старший сержант. Звали их Александр и Николай. Во время допроса солдат бандит "Летун" резал им ножом ноги. Я лично видел, как он вырезал куски мяса на икрах ног. От побоев и мучений, длившихся двое суток, солдаты умерли. Они так и не сказали ни своих фамилий, ни номера войсковой части. Пока бандиты были заняты допросами солдат и издевательствами над ними, Ярыч сумел развязать руки и бежать. На следующий день бандиты "Нечай" и "Черняк" нашли Ярыча около села Ясень, задержали его и подвергли таким же зверским пыткам, как и солдат. Мы заставляли его пить носом воду, избивали и всячески мучили. Я, в частности, подвешивал его на станке вниз головой, затыкал рот и лил в нос воду. Затем поворачивал вверх головой, вода выливалась, и мы снова наливали. Он никаких показаний не дал, выдвигаемые обвинения категорически отрицал. Тогда с ним изъявили желание поговорить "Роберт" и "Денис". Ярыч уже был в беспомощном и почти в бессознательном состоянии. Его принесли на руках к указанным оуновским главарям. "Скала" в присутствии "Дениса" и "Роберта" давал Ярычу какие-то уколы для возбуждения сердца. Но он умер у них на глазах. Трупы солдат и Ярыча мы закопали в лесу на горе Заплата, недалеко от села Топильское…»

Выдержка из протокола допроса И. Ленива от 19 марта 1952 г.:

«…Что касается списка убитых мною лично. Действительно, такой список у меня был, я показывал его Купий Елене и некоторым жителям других сёл. Прежде всего, это делалось для того, чтобы держать людей в страхе. Я подтверждаю, что действительно лично своими руками убил (большинство задушил) около 200 человек мирных советских граждан. В основном это были крестьяне и рабочие, проживавшие в Войниловском, Калушском, Рожнятовском, Долинском и других районах области. Другим бандитам я помогал убить ещё не менее 50 человек. Я также лично убил около 70 человек советских граждан молдавской национальности. Я совершил много убийств. Делал это потому, что так был воспитан главарями ОУН-УПА на идеологии украинского буржуазного национализма. Считаю, что я не был садистом. Все убийства, пытки и мучения жертв совершал осознанно, хотя про себя думал, что все эти люди были невиновны. Однако эту мысль я боялся кому-либо высказать, чтобы самому не стать жертвой СБ. Так оно и случилось. Когда моими руками оуновские главари убрали всех неугодных им участников подполья, а также расправились со многими мирными гражданами, я почувствовал, что нахожусь под подозрением. 19 июля 1950 г. я из банды бежал и скрывался самостоятельно…».