Восхождение в горы. Уроки жизни от моего деда, Нельсона Манделы - читать онлайн книгу. Автор: Ндаба Мандела cтр.№ 10

Он сказал, что Мадиба отправляет его учиться на факультет юриспруденции в Университете Квазулу-Натал. Должно быть, на моем лице отразилось непонимание, и он сказал прямо:

– Теперь ты будешь жить здесь.

Может быть, он даже обнял меня на прощание – я не помню. Но эмоциональным этот разговор назвать было сложно. У нас так не заведено. Я не задавал вопросов. Я не плакал. Просто распаковал вещи и аккуратно сложил их на прежнее место – так в моей комнате снова будет порядок, когда дедушка придет пожелать мне спокойной ночи.

С матерью мы долго не общались. Она не звонила мне и не писала, и, хотя мне никто прямо не говорил об этом, я понимал, что мне не стоит ждать ее. Потом дед рассказал, что она где-то учится на курсах социальных работников. «Где-то» означало «подальше от меня и моего отца». Никто не говорил мне, что и она, и отец боролись с алкоголизмом. По мнению старшего поколения, подобные темы были неподходящим предметом для обсуждения, тем более с детьми.

Следующие несколько лет родители не принимали никакого участия в моей жизни. С последствиями этой ситуации мне пришлось бороться значительно позже. Лишь повзрослев, я смог понять, как эта разлука отразилась на их отношениях, а узнав, какую роль в этом сыграл мой дед, я приложил немало усилий, чтобы его простить. Я знал, как глубоко его ранило осознание того, что за тюремные годы он пропустил целую жизнь собственных детей, и это частично смягчало его вину в моих глазах. Теперь, вернув себе власть и благосостояние, он, разумеется, хотел помочь им. Я знаю, что он действовал из добрых побуждений, и все же разлучить их было ошибкой с его стороны. Если уж говорить откровенно, о матери и вовсе все позабыли. Для меня в тот момент она словно исчезла – совсем как та зулусская женщина из сказки о реке.

В той сказке река кажется бездонной, и женщина приходила к ней, с каждым разом прося все больше и больше, а река взамен требовала от нее все бóльших жертв. Горшок в уплату за лодку. Лодку – за дом. Наконец женщина говорит: «Река-река, верни мне ребенка, которого я давно потеряла», а река отвечает: «Вырежи свое сердце и отдай его мне».

Мораль этой сказки схожа с известной западной поговоркой «Опасайтесь своих желаний!». Но теперь, когда у меня появились собственные дети, я понял эту историю совсем на другом уровне: она – об огромной роли детей в африканской семье. Героиня сказки, не раздумывая, вырезает сердце из груди, чтобы вернуть ребенка, и я уверен, что моя мать любила меня так же сильно. Думаю, отправляя меня к Мадибе, она верила, что поступает правильно, и, как ни больно мне было это осознавать, так оно и было. Иногда нелегко сделать для своего ребенка то, что нужно сделать, – словно вырвать сердце из груди. Но если бы мама приехала и забрала меня у деда, моя жизнь сложилась бы совсем по-другому и, скорее всего, не была бы лучше.

Спустя долгие годы я понял это в полной мере: когда сам поступил в колледж, чтобы изучать политологию в Претории. Только тогда я увидел тесную связь между разбитым сердцем моей матери и более глобальной картиной апартеида – политической системы, по вине которой черные семьи оказались в подобной ситуации. Когда Мадиба стал президентом ЮАР, законы изменились, но лишь на бумаге. Он понимал, что жители Южной Африки терпели лишения в образовательной, социальной, политической и экономической сферах на протяжении многих поколений и столько же времени потребуется, чтобы это наследие притеснений по-настоящему осталось в прошлом.

Его собственная семья была ярчайшим примером: отец Мадибы умер, когда он был совсем маленьким, а потом его и самого лишили возможности быть со своими детьми. В свою очередь, мой отец, который никогда не видел деда, потерял и отца – уже во втором поколении. И это случилось не от недостатка любви, ума или таланта. Все эти мужчины были готовы на все ради блага своей семьи, но у них раз за разом отнимали возможность иметь отца и самим быть отцами. Поэтому нынешнее поколение – я и мой сын – должно наверстать упущенное и за всех них. Я уверен на сто процентов, что, если понадобится, вырву собственное сердце за моего маленького Леванику. Но также знаю по собственному опыту, что этого мало, ведь ему нужен я сам. Мой голос, мои сильные руки, мой смех. Мой пример. Ему нужно, чтобы я занимал четкую позицию в своей жизни и принимал постоянное участие в его. Только так он поймет, что и сам важен: для своей семьи, для общества, для нации и для всего мира. Это нелегко, потому что он и его сестра живут с матерью, моей бывшей девушкой. Со своей стороны я должен принять осознанное и целенаправленное решение проводить много времени со своими детьми – это должно стать моим приоритетом. Я понимаю, что это может быть непросто, но подхожу к этой задаче со всей серьезностью и ответственностью.

Нынешнему поколению африканских мужчин – моему поколению – вполне по силам изменить курс этой непреклонной реки. Как отцы мы можем в буквальном смысле воссоздать культуру всего континента. Я ни в коем случае не хочу преуменьшать роль матерей, лишь призываю своих братьев, исходя из своего опыта, подумать о том, что значит быть хорошим отцом, иметь хорошего отца и вырастить хорошим отцом своего сына. Нам необходимо создать такую культуру, в которой роль отца занимает центральное место, и такую социально-экономическую систему, которая ни за что не допустит, чтобы отдельные ее члены оказались беспомощными.

Я признаю, что в жизни мне удивительно повезло. Знаю, что мой дед был уверен: я, мои братья, кузены и все дети Африки должны иметь перед глазами пример уважающих себя взрослых на фоне выросшего в глазах международной общественности уважения к Африке как к стране. Я и сам в это верю, но считаю, что для достижения этой высокой цели необязательно забывать о собственной семье, и мне жаль, что дед не смог помочь родителям быть вместе.

* * *

Может быть, вы слышали поговорку «Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня». Так вот, у народа коса говорят Akukho mntwana ungowendlu enye – «Ни один ребенок не принадлежит одному дому». Это означает, что не бывает чужих детей, все дети общие, мы несем ответственность за то, чтобы дети всего мира были сыты и ни в чем не нуждались.

Я СКУЧАЛ ПО МАМЕ И ОТЦУ, НО ВСЕ ХОРОШЕЕ В МОЕМ ДЕТСТВЕ НАЧАЛОСЬ, ТОЛЬКО КОГДА Я НАЧАЛ ЖИТЬ СО СТАРИКОМ. Матушка Ксоли носилась со мной, как наседка. Потом из Штатов вернулась тетя Маки, я стал проводить каникулы у нее, и нам с Квеку было весело, как в детстве. Жизнь с дедом текла в упорядоченном ритме. Я должен был быть послушным, хорошо учиться и содержать комнату в чистоте. Мадиба был человеком невероятной силы воли, который почти тридцать лет вынужден был соблюдать очень строгий режим, и самодисциплина в его доме была чем-то вроде религии. Для меня же такие порядки были в новинку. Бабушка Эвелин вела хозяйство уверенной и твердой рукой, но никогда не скупилась на тепло и ласку. Что же до деда, то не помню, чтобы в первые пару лет мы с ним часто обнимались. Думаю, нам обоим нужно было время, чтобы притереться друг к другу.

И все же мне было грех жаловаться. Впервые в жизни у меня была своя комната и куча других вещей, которым мои друзья отчаянно завидовали. В школу я приезжал на частной машине, а не на такси. Надо сказать, что у африканских такси в отличие от классических желтых машин с шашечками одно название. На самом деле это микроавтобус, куда битком набиваются пятнадцать-шестнадцать человек. За рулем частной машины был Бхут (это имя означает что-то вроде «чувак», только покруче). Моим друзьям тоже иногда разрешалось прокатиться в моей машине и вместе со мной поиграть дома в компьютерные игры, посмотреть кино или поплавать в бассейне.