О бедной сиротке замолвите слово - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 44

– Не переживайте, вы справитесь с этим… только… – мастер Варнелия потерла мизинец. – Я очень прошу вас быть осторожной…

– В пожеланиях? – уточнила я.

– В принципе… мы постараемся, конечно, пресекать ненужные слухи, – ректор поднялся. – Однако сами понимаете, сколь бессмысленно это занятие…

Понимаю.

– А маг жизни – ценность…

Это я уже слышала.

– Ваши родственники… несколько расстроятся, поняв, что упустили вас, – господин сцепил пальцы и потянулся так, что косточки захрустели. – Возможно, у них появится желание… наладить отношения.

Хрен им.

Тертый.

Ибо сложно наладить отношения с теми, кто испоганил тебе жизнь. И не только тебе.

– А мне защита полагается? – я поежилась, представив, в какую ярость придет бабулечка, поняв, чего лишилась… И пожалуй, злорадство здесь было более чем уместно.

А что, я никогда не отличалась кротостью.

– Полагается, – господин вытащил из внутреннего кармана браслетик. Больше всего тот напоминал фенечку, сплетенную из красных и фиолетовых нитей. Среди них поблескивали бусины, и как-то не верилось, что этот браслетик способен защитить от чего-то.

Но господин торжественно завязал браслет на моем запястье и опалил торчащие нити зажигалкой.

– Однако мы не сможем защитить вас от попыток манипулирования. Постарайтесь не воспылать страстью к неподходящему человеку.

– Ага… – странное предупреждение, хотя не лишенное смысла. Вот матушка воспылала, и что из этого получилось? То-то и оно… На всякий случай я поинтересовалась: – А подходящий кто?

Господин откровенно смутился и отвел взгляд. Похоже, список кандидатур, подходящих с точки зрения высокой политики, находился в процессе разработки.

Малкольм уставился в потолок.

А уши покраснели.

Приемный покой я покидала в странном состоянии полного равнодушия. Похоже, успокаивающее зелье оказалось куда как крепче, чем я предполагала.

Но это даже хорошо.

Очень хорошо.

Я трепала браслет, который должен был защитить меня от большинства известных ядов и запрещенных зелий, а также непосредственного физического воздействия вплоть до пятого уровня.

Уровни мы еще не проходили.

Малкольм уныло брел сзади.

Конвой не конвой, так, живой укор совести, который вызывал у окружающих явное возбуждение. Я и забыла, что времена, когда на территории университета было безлюдно и спокойно, минули. Нас окружали толпы студентов и, что куда хуже, студенток.

Торжественная часть завершилась, и мантии исчезли, сменившись многоцветьем нарядов. Платья и брючные костюмы. Юбки узкие и юбки пышные. Рубашки. Жакеты. Кружево и банты…

Девушки сбивались в стайки и щебетали.

Щебетали…

Смотрели на Малкольма и отводили взгляды, играя в скромность. Мне почему-то сразу было ясно, что это именно игра. Кокетливые взгляды. Вздохи. Пальчики, касающиеся губ, и ручки, взлетающие над волосами, чтобы поправить прическу.

Блеск камней, настоящих ли, поддельных… Всего этого стало слишком много.

– Слушай, – я остановилась перед радужной толпой, отделявшей меня от тихой общежитской жизни. То есть некогда тихой, а теперь вот сомнительно. – А давай ты в другую сторону пойдешь?

– Зачем? – сквозь зубы процедил Малкольм.

– Они за тобой ринутся, а я домой… тихонечко… поверь, это поможет наладить отношения лучше, чем все подарки, которые ты заготовил.

Малкольм фыркнул и тряхнул рыжей гривой.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался он с некоторой опаской.

Я пожала плечами:

– Ты же привык откупаться от проблем, разве нет?

Сопение стало громче, обиженней.

– А что мне сделать? Прощения просить?

– Не мешало бы…

А вот и подружки давешние… интересно, что здесь делают? По виду их и не скажешь, что готовы заселиться в нечеловеческие условия общежития для бедных. Стоят. Явно ждут кого-то… ишь, шеями вертят. Вот замерли, меня заметив, и одна пихнула локтем другую.

Ага…

Претензии предъявлять станут.

– Извини, – Малкольм выдавил это слово явно через силу. – Я был не прав. Я не должен был… так поступать.

Еще бы ножкой песочек ковырнул, раскаяние изображая.

– Я тоже.

Вежливость требовала ответа, и кажется, что это рыжее недоразумение теперь от меня не отвяжется, даже если я чудесным образом решу нашу общую проблему.

Успокаивало, что хоть руки распускать не посмеет.

– И что теперь? – он закрыл глаза, явно прислушиваясь к ощущениям.

– Понятия не имею…

Девицы приближались.

Лавандовая вела, а подружка ее держалась чуть в стороне, явно не желая участвовать в грядущем бою, но и не смея просто-напросто исчезнуть.

– Ты, – лавандовая остановилась в двух шагах и ткнула мне в грудь пальцем. Мизинчиком… интересно, если пожелать, чтобы он отвалился, что произойдет?

Как-то подумалось, и… не по себе стало.

Маг жизни?

Ага, полезное умение. Но куда полезней другое… скажем, пожелать кому-нибудь скоропостижной кончины – и это ж никакие телохранители не спасут. Идеальный киллер… и странно, что меня вообще в живых оставили. Я бы вот не оставила, то есть где-нибудь на отдаленном острове, в тиши и под хорошей охраной, даже не человеческой… Если они здесь додумались до машин на магии, то и охранные системы какие-никакие сочинили бы, и жила бы я… долго и несчастливо.

Я икнула.

И кажется, побледнела, если лавандовая девица вздернула подбородок. И выражение лица ее стало таким предвкушающим.

– Ты, – повторила она.

– Я, – согласилась я.

– Что?

Девица нахмурилась. А интеллекта она, похоже, небогатого. Есть в мире равновесие… кажется. При ближайшем рассмотрении девица оказалась довольно симпатичной. Личико сердечком, губки бантиком, бровки домиком – на гномика она не походила, но было в ней что-то такое, донельзя мультяшное. Прям хотелось взять и пощупать, убеждаясь, что она все-таки живой человек.

– Я – это я, – сказала я, – во всяком случае, сегодня.

– А завтра? – подал голос Малкольм.

– Кто знает, что будет завтра…

– Ты должна извиниться! – лавандовая топнула ножкой.

– Перед кем?

– Передо мной!

И снова ножкой топнула.