Выбор алианы - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Чернованова cтр.№ 4

Но бравых вояк нигде не было видно. Никак не напируются.

Исповедоваться этому фиг-кто-отнимет-мою-добычу было страшно. Я боялась не столько за себя, сколько возможных последствий, которые, не дай бог, придется расхлебывать Леше.

С другой стороны, Скальде ведь не какой-нибудь сопливый маг-недоучка. Тальден как-никак. Будущий правитель. А Блодейна пусть и супервумен, но и на такую, уверена, найдется управа.

Главное, чтобы понял. Чтобы не оттолкнул…

В покоях наследника мне прежде, в отличие от одной златогривой бестии, бывать не приходилось. Лишь однажды видела широкие резные двери, закрывавшие вход в святая святых. Нам их продемонстрировала эссель Тьюлин, когда проводила экскурсию по Ледяному Логу. И сказала, что после женитьбы (в случае, если Герхильдова избранница не финиширует в саду в виде ледяного изваяния) новоиспеченный правитель и его новоиспеченная ари переберутся этажом выше. В покои, которые раньше занимали император с императрицей.

Интересно, отчего они умерли? Скальде едва перевалило за тридцать, значит, и родители его были еще достаточно молоды. Для тальденов и алиан пятьдесят-шестьдесят лет – не возраст. И тем не менее прежние правители ушли из жизни.

При виде стражника, выводящего рулады у заветных створок, я испытала двойственное чувство: радость, что все складывается так замечательно просто, и тревогу, а вдруг своим признанием сделаю только хуже.

И вообще, может, Скальде уже десятый сон видит. Или, что более вероятно, злющий лежит в своей кровати и считает перепрыгивающих с облачка на облачко дракончиков, борясь с бессонницей. А тут я нарисуюсь с душещипательными историями. И раздраконю его еще больше.

Повернула было обратно, но тут же отругала себя за малодушие. Наверное, тело накладывает на сознание отпечаток. Еще немного, и тоже превращусь в трусиху, какой была Фьярра.

Горячо попросив Фортуну в порядке исключения хотя бы сейчас не поворачиваться ко мне филейным местом, на цыпочках, стараясь не производить ни звука, пересекла галерею, оглашаемую храпом, приумноженным гулким эхом.

Укоризненно покачала головой, поравнявшись с явно пребывавшим подшофе охранником (много он в таком состоянии здесь наохраняет), уперлась ладонями в прохладное дерево и бесшумно скользнула в полумрак незнакомой комнаты.

Словно мотылек полетела к свету, к манящему теплу каминов. К нему… К своему теперь уже любимому дракону, к которому меня тянуло, словно он был гигантским магнитом, а я – ничтожной песчинкой металла.

Шаг, другой. Сердце ускоряло ритм, стучало оглушительно громко. Но не от страха. От радости, что наконец сброшу с себя груз обмана. Наконец все ему расскажу. Признаюсь во всем. И самое главное тоже скажу. Что я его лю…

Мысль рассыпалась пеплом. И глупый мотылек, опалив крылья, теперь трепыхался в агонии, сгораемый в пожаре собственных чувств.

Их было слишком много. Слишком много смятения, обиды. Злости. Они обрушились в одночасье. Выжгли все внутри смертоносным пламенем. И продолжали жечь, превращая меня в жалкие угольки. И сердце, обожженное, кровоточащее, почернев, рассыпалось невесомыми хлопьями.

Когда увидела его.

Их…

Тальден не спал. Не страдал бессонницей и не пересчитывал дракончиков. И ревностью тоже больше не мучился. Нельзя ревновать и при этом так крепко, так страстно сжимать в объятиях совершенно голую б… Ну пусть будет графиню.

Будто во сне, в своем ожившем кошмаре, я видела, как д’Ольжи бесстыдно к нему прижимается. Отвечает на сумасшедшие поцелуи, растекается липкой лужицей от беспорядочных, жадных ласк. Жмурится и едва не мурлычет от удовольствия, все больше распаляя своего господина.

Вон и рубашка уже по швам трещит. Интересно, успеют хоть до кровати добраться? Или прямо на полу распластаются?

Меня затошнило. Вздрогнула, почувствовав на себе скользкий взгляд ядовитых зеленых глаз. Будто гадюка по лицу проползла, царапнув мне кожу омерзительной чешуей. А может, и не заметила меня эта выдра…

Я отшатнулась, мечтая убежать и в то же время борясь с желанием ворваться в спальню и оттаскать змеючку за волосы. Все их к чертям собачьим повыдирать!

Ох, как же давно я об этом мечтала… Но… кто я такая, чтобы закатывать сцены ревности? Я ему не жена. Не его ари. Я и невеста-то фальшивая. Такая же фальшивая, как и чувства этого мужчины.

Впрочем, кого обманываю – не было никаких чувств. Так, возможно, влечение. Спортивный интерес. Герхильд ведь Ледяной. А Ледяные, как известно, не умеют любить.

Пусть Далива топит лед его сердца хоть до конца света. А я…

Я постараюсь свое сделать ледяным.

– Анна… Аня, нам надо поговорить, – звучало подозрительно мягко, медом, только что выжатым из сот, растекаясь по моему сознанию. – Аня-а-а… – Теплота в голосе сменилась колючим морозцем. – Да проснись же ты!

– Я не сплю, – буркнула в наволочку, всю мокрую от слез (надо же, сколько во мне, оказывается, помещается жидкости), и еще крепче обняла подушку, не желая поворачиваться к раскипятившейся шантажистке.

– Я знаю о том, что произошло между тобой и этим герцогом.

– Очень за тебя рада.

Зажмурилась, и слезы прозрачными дорожками снова принялись расчерчивать мое пылающее, как факел, лицо.

Не удивлюсь, если от всех этих переживаний у меня подскочила температура. Я чувствовала себя проснувшимся вулканом, даже несмотря на то, что сердце заиндевело.

– Не плачь, – прошелестело над ухом… ласковое. – Хочешь, накажу его? Заставлю заплатить за каждую твою слезу!

Последнее прозвучало ну очень кровожадно и было весьма неожиданно. Даже боль, голодным шакалом вгрызавшаяся не только в рваную плоть, все еще вяло трепыхавшуюся в груди, но и в воспаленное сознание, на время меня оставила. Ее вытеснило удивление.

Я точно с Блодейной разговариваю? Или уже помешалась на почве сердечных переживаний и вижу галлюцинации?

Сморгнув дурацкие слезы, которые успела возненавидеть так же сильно, как этого драконистого кобеля с его породистой сукой, перевернулась на спину. Сквозь соленую пелену, застлавшую глаза, различила зависшее над кроватью псевдопривидение. Лицо бледное (хотя в полупрозрачном состоянии оно у Блодейны всегда такое), губы – сплошная резкая линия. Глаза… Но лучше не будем о глазах. Они у ведьмы были жуткие. Метали копья, стрелы, молнии и файерболы. Если бы гнев морканты был нацелен на меня, я бы тут же превратилась в симпатичные белые косточки. Или, что более вероятно, рассыпалась пеплом.

Впрочем, я и так уже была этим самым пеплом. За что большое спасибо его блудливости Герхильду! Не вышло с одной, быстренько произвел рокировку и уединился с другой.