Луррамаа. Просто динамит - читать онлайн книгу. Автор: Олег Казаков cтр.№ 2

Орел отвернул в сторону и продолжал парить как ни в чем не бывало. Некоторое время больше ничего не происходило, а потом парень заметил черную точку. Нет, небольшой черный комок, который становился все больше и больше! Нет, это была птица, она падала прямо на него!

– А-а-а! – Удар, черная мгла скрыла свет, мальчик потерял сознание.

…Тревожно блеяли овцы, где-то рядом рычал, лаял и бесновался пес. Мак пришел в себя, открыл глаза, увидел перед собой перекрывающие небо и солнце черные полосы. Мальчик испуганно вскочил, отбрасывая с лица комок перьев. Голова закружилась, но это быстро прошло. Трезорка в паре шагов от него лаял, ворчал, подпрыгивал от возбуждения на месте, но не приближался. Послышался слабый клекот, раненая птица, упавшая на Мака, пыталась расправить крылья. Сейчас она не казалась страшной и опасной, и подросток нагнулся, подняв ее левой рукой. По лицу потекли теплые капли, Мак машинально вытер лицо тыльной стороной ладони и заметил кровавые следы. Птица при падении расцарапала ему лицо, хорошо еще, что глаз не зацепила.

Волкодав попятился, шерсть его стояла дыбом. Не отводя взгляда от птицы, он продолжал скалиться и рычать, но попыток приблизиться не делал. Пес, при всей его былой невозмутимости и свирепости, выглядел испуганным. Мак попробовал расправить птице сломанные крылья. На первый взгляд, это был черный ворон, но только на первый. Одно крыло у него было обычным, а второе – наполовину металлическим, с прикрепленными по краю маховыми перьями. Послышалось странное поскрипывание, птица с трудом повернула голову. Вместо левого глаза из головы торчала стеклянная линза в металлической оправе. Она слегка выдвинулась, навелась на подростка, что-то щелкнуло внутри головы ворона, за стеклом мелькнули створки сработавшего объектива. Мак знал, что такое дагерротип, – заезжий бродячий торговец как-то показывал карточки и саму камеру для съемок, но никогда раньше парень не видел такого маленького объектива, да и пластинка для изображения не поместилась бы птице в голову. Тем временем ворон поднял голову еще выше и чуть не ткнулся клювом Маку в лицо.

– Ты чего, успокойся, – только и успел произнести подросток, но в это время птица плюнула, попав мальчугану чем-то едким и жидким прямо в расцарапанную переносицу.

– Ай! – Мак выронил птицу от неожиданности и принялся оттирать непонятную жижу с лица, но только больше ее размазал, попадая во все новые царапины. Лицо жгло, кожа горела, надо было бежать к ручью отмываться.

Мак подхватил дохлую птицу – признаков жизни она больше не подавала, – решив занести ее деду: тот любил собирать всякий техномагический мусор по окрестностям. Трезорка вроде успокоился, хотя продолжал ворчать. Пацан махнул ему рукой – мол, продолжай нести службу – и побежал вниз по склону. В голове все еще шумело, но передвигаться это не мешало, а помыть лицо хотелось все сильнее. Бросив ворона на берегу, Мак бухнулся на колени прямо перед ручьем и, зачерпывая холодную прозрачную воду, принялся с наслаждением тереть лицо, стараясь смыть жгучую боль. Вода помогла: кожа перестала зудеть и чесаться, неприятные ощущения утихли и стали совсем незаметны, только царапины саднили да наливающийся вокруг глаз и носа синяк на пол-лица начал пульсировать толчками. Сначала набегал жар, потом неприятная, но терпимая боль, потом отпускало на минуту и начиналось сначала. Слезы сами собой выжимались из глаз, но тут уже Мак ничего не мог сделать, требовалась помощь опытного медика.

«К матери в таком виде нельзя, надо к деду идти», – решил подросток, догадываясь, что именно скажет ему мама, когда увидит в таком виде, да еще и с дохлой птицей в руках. А дед жил рядом с мостом, на окраине, в домике с башенкой, заканчивающейся полукруглым куполом. Давным-давно дедушка приехал в эту горную деревеньку на посевные работы, и ему так тут понравилось, что через пару лет он вернулся, да так здесь и остался. Промышлял знахарством, бродил по округе, собирал камни, корешки, ржавое железо, оставшееся после старых войн. Вот к деду Мак и побежал – не к кузнецу же идти: тот только зубы лечил одним, только ему доступным способом, дергал быстро.

– Дед, деда! – позвал мальчуган, заходя в дом.

– Что, что? Уже вечер? – Старик любил подремать после утренней рюмочки, иногда даже пропускал обед, но вечером неизменно поднимался на свою башенку, замерял силу и направление ветра и еще что-то, бормоча непонятные Маку слова и записывая все в толстую тетрадь. Мак считал, что это магия воздуха, только было непонятно, зачем дед отправлял свои тетрадки в Столицу проезжавшими иногда почтовыми пародилижансами. Неужели столичным магам так были нужны эти каракули? – Так, кто здесь? Мак, ты, что ли? Святая Маа, что у тебя с лицом? – Сухонький старик с большим горбатым носом, по внешности типичный маг, как считал пацан, только тщательно скрывавший свои способности, уставился на подростка.

– У меня вот! Упала прямо на меня! – Мак вытянул вперед дохлую ворону.

– О! Да неужели! – Дед засуетился, цапанул со стола, заваленного бумагами и разными приборами, большую оправу и нацепил ее на голову, сразу превращаясь в гномика – часовых дел мастера с огромной линзой на одном глазу и выдвижным окуляром на другом.

Он схватил ворона и распластал его на столе, безжалостно смахнув на пол часть мешавших бумаг.

– Имперский лазутчик! Давненько я таких не видел! – Старик засуетился вокруг птицы, расправляя ее крылья и засовывая какие-то палки с намотанной ватой в клюв.

– Деда! – Мак даже обиделся: дедушка совершенно перестал обращать на него внимание и, казалось, тут же забыл о ранах на лице парня. – У меня как бы это… кровь идет и болит все!

– А? Что, сильно болит? – Гномик-часовщик отвлекся от предмета своих исследований и тут же преобразился в заботливого дедушку. – Так, стой смирно, сейчас мы все отремонтируем!

Старик обсыпал лицо подростка какой-то серой пудрой, похожей на обычную муку.

– Сейчас боль пройдет, царапины затянутся, только не расчесывай, а на носу-то какая неприятная ссадина! Вот, смотри, я сам делал, целебный пластырь! Льняная полоска, пропитанная воском, подложка из перемолотого подорожника и пчелиного меда. Сейчас прилепим! Ну, все, через пару дней даже следов не останется, а пластырь потом можешь съесть, он, когда засохнет и отвалится, по вкусу леденец напоминает…

– Да ну тебя, дед, все ты со своими шуточками! – отмахнулся Мак. – А что это за ворон, ты сказал, что видел таких раньше?

– Видал, видал, – подтвердил дед. – Они в последнюю войну сопровождали имперские шагоходы, знаешь про такие?

– Э… нет, – на всякий случай соврал Мак. – Да и война-то была когда, лет тридцать назад? И Империи никакой нет уже давно.

– Ага, давненько… А насчет Империи ты не прав, она хоть и далеко за горами да за пустыней, но все еще существует. – Дед освобождал на столе место, не переставая рассказывать. – Шагоходы те огромные были, паровая машина для них слабовата оказалась, ходили медленно, зато огневая мощь у них была ужасная, дома сносили одним залпом. А чтобы их не подстерег никто в засаде, выпускали таких вот воронов. Те вокруг летали и разведку местности проводили. Откуда, говоришь, у тебя эта птица?