В сетях предательства - читать онлайн книгу. Автор: Николай Брешко-Брешковский cтр.№ 76

Но ботфорты с раструбами Юнгшиллер забраковал.

– Не надо… Зачем? Будут, пожалуй, смеяться.

– Пускай смеются! Мне что? Наплевать. Разве от этого уменьшатся мои миллионы? Я плюю на всех с аэроплана! Я издеваюсь над всеми!

– А все-таки не надо. И так форма очень красивая, декоративная. Я заметил, с какой завистью смотрел на вас в Казанском соборе бразильский посланник.

– Разве заметили? – оживился консул-банкир. – А другие заметили? Это хорошо. Пускай завидуют! Во всем дипломатическом корпусе никто не может похвастаться таким мундиром! Я теперь член дипломатического корпуса! Меня будут приглашать на обеды в посольствах и миссиях. Воображаю, как лопнет от зависти этот Иссерлис!

Да и не только один Иссерлис! Как у всякого выдающегося человека, у меня много недоброжелателей и врагов. Но подождите, скоро, очень скоро придет время, когда они будут лизать мои пятки, а я буду издеваться над всеми, как издеваюсь уже давно! Что про меня пишут в газетах всякий вздор – повторяю, плевать с аэроплана! Пожелаю, будет собственная газета и, если хотите знать, уже есть! Эти самые, которые смотрели на меня свысока, считая меня каким-то проходимцем, без роду без племени, хотя, как я уже вам докладывал, мы сербского происхождения, вы не любите сербов, а я люблю, и фамилия наша была Железновац… Повторяю, те самые лижут мне руки, искательно смотрят в глаза и живут подачками, которые я им вышвыриваю. Э, да что говорить! – махнул рукой Мисаил Григорьевич. – Давайте лучше о делах.

– О делах? Извольте! Кстати, есть очень крупное, я имел вас в виду, и не заговори вы сами…

– Я уже заинтригован! При слове «дело» я, точно старая кавалерийская лошадь при звуке трубных сигналов, поднимаю хвост… Ну, ну?

Взгляды их встретились. Юнгшиллер покосился на дверь «башни», улыбнулся плутовато и молвил тихо:

– Вот что, дорогой господин Железноградов… Нужно колоссальное количество – если можно, миллион пудов – стали.

– Кому нужно?

– Одной нейтральной державе.

– Нельзя ли точнее, милый Юнгшиллер?

– Хотите точнее, извольте – Швеции!

– Такая маленькая страна и так много требует стали! Удивительная прожорливость!

Однако факт остается фактом. Мисаил Григорьевич прищурился.

– Вы держите меня, кажется, за большого дурака! Послушайте, ведь мы же авгуры, зачем нам друг перед другом закрываться фиговым листочком? Швеция так Швеция! Какое мне дело? Важно заработать на этой комбинации кругленькие пети-мети, – сделал Мисаил Григорьевич характерное движение пальцами. – Это все?

– Нет, не все.

– Швеция еще в чем-нибудь нуждается?

– Вы угадали! Ей надо около двухсот тысяч лошадей. Сюда приехали оттуда ливеранты от военного министерства. Предлагают по восьмисот рублей за голову, а так как среднюю ремонтную лошадь мы сумели бы получить за триста рублей, таким образом, полтысячи наживаем на каждой голове… Это не плохо!

– Это совсем-таки не плохо! – поспешил согласиться Железноградов. – Но только вот что странно… Я человек глубоко штатский и в военном деле ничего не понимаю… Но разве в Швеции такое большое число кавалерии?

– Несколько дивизий, и потом Швеция, кажется, мобилизуется.

– А не кажется ли вам, господин Юнгшиллер, что Германия потеряла почти всю свою кавалерию на западном фронте?

– Разве потеряла? – неестественно удивился Юнгшиллер.

– Вот вам и разве… Но не будем ходить вокруг да около… Деньги не пахнут… Ближе к делу: вся эта комбинация – и сталь и лошади – пахнет несколькими свежими миллиончиками… Ни вы, ни я не настолько наивны, чтобы пропустить их между пальцев… Не откладывая, займусь этим и отдам приказ по армии своих агентов. Необходимое количество или почти необходимое того и другого мы добудем.

– Не сомневаюсь! Тем более я так верю в наш изобретательный и финансовый гений, господин Железноградов. Но самое главное – получить разрешение на вывоз.

Мисаил Григорьевич улыбнулся с презрительно-самоуверенным видом, пожав плечами.

– Ничего не может быть легче: мы все это обтяпаем через Елену Матвеевну.

– Ну, конечно же, конечно! Я совсем упустил из виду нашу благодетельницу.

– Итак, мы начинаем! – фальшиво пропел Мисаил Григорьевич.

Многочисленная армия модного всевластного банкира зашевелилась, проявляя особенно кипучую нервную деятельность.

Всех этих господ коммивояжерского типа выбросило недавно каким-то стихийным приливом. Это была накипь войны, вернее, накипь тыла.

Она существовала и раньше, но не кидалась в глаза, прозябающая в темном мизере, голодная, обтрепанная, небритая, в заношенном белье…

Эти мелкие биржевые зайцы, ничтожные комиссионеры, безвестные проходимцы собирались в кофейнях, на Невском перед банками, маячили под внушительными портиками биржи. Они ездили в трамваях, норовя не платить за билет, хвастаясь, что делают это из принципа, что это для них род спорта.

Грянула война, и какая разительная перемена декораций и грима! Воспрянула голодная проходимческая шушера. Откуда только что набралось! Милостивые государи коммивояжерского типа стали торговать солдатскими шинелями, бензином, полушубками, йодом, железом, мукой, сахаром – всем, что идет на потребу чудовищному хозяйству многомиллионных армий.

Наживались громадные деньги. Наживались на том, что Икс познакомил Игрека с Зетом, свел их в кабаке.

Дорогие рестораны с тепличными пальмами, метрдотелями, напоминавшими дипломатов и министров, стали ареной деятельности этих «новых людей», вчера еще бегавших по кофейням и терпеливо дежуривших в дождь у банковских подъездов.

Новые люди проснулись богачами, которые могут швырять сотни и тысячи. Это сознание опьяняло их.

Повсюду – к «Медведю», «Контану», «Кюба», «Донону», где прежде собиралась изысканная, внешне во всяком случае, публика, этот новый чумазый, туго набивший в несколько часов свой бумажник, принес и свое собственное хамство, привел своих женщин, вульгарных, крикливых, не умеющих есть, богато, с вопиющей безвкусицей одетых и с крупными бриллиантами в невымытых ушах…

Сами чумазые успели приодеться у лучших портных. Но платье сидело на них, как на холуях, и духи, купленные в «Жокей-клубе», не могли заглушить годами впитывавшийся запах грязных, трущобных меблирашек, где в тесной комнатке рядом с кроватью-логовом плавали в мыльной воде желтые окурки дешевых папирос…

Новые люди, вызывая откровенно презрительные улыбки у всегда таких непроницаемых «каменных» метрдотелей, кромсали рыбу ножом, засовывая себе в рот чуть ли не половину острого лезвия.

Год назад они робко жались в передних этих ресторанов, вытребованные сюда спешно каким-нибудь зайцем покрупнее. А теперь они сами здесь «господа» и с непривычки, не зная, как держаться, заискивают перед прислугой, фамильярничают со швейцарами, хлопая их по плечу: «Как ваши детки, Герасим?» и суя рублевку, чтобы казаться «настоящими барами».