Не делай добра - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Градова cтр.№ 19

Мария Семеновна выросла в сельской местности, а потому ей невдомек, зачем одинокому мужчине каждый день менять носки, рубашки и футболки, а также раз в неделю постельное белье. Несмотря на свои взгляды, она не возражала стирать все это в новой стиральной машине, а потом гладить. Добрая душа, жалеющая человека, вынужденного обходиться без женской руки. Единственным, что раздражало Мономаха в домработнице, были ее намеки на необходимость вступить в повторный брак «с какой-нибудь хорошей женщиной», потому что «негоже еще молодому, солидному врачу болтаться в одиночестве, как «цветок» в проруби».

— Кстати, вы в курсе, что у вас крыша течет? — задала она новый вопрос, не дождавшись ответа на первый.

— Как это, ведь…

— Да-да, новая крыша, но — течет, я вам говорю!

— Придется рабочих вызывать, — обреченно вздохнул Мономах: вот как раз сейчас ему только бытовых проблем и не хватало! — Я позвоню…

— Зачем звонить? — перебила Мария Семеновна. — Вон, у соседей бригада дом строит. Из Таджикистана. Или Узбекистана… Или они из Казахстана? Короче, не важно, но ребятишки хорошие.

— Откуда вы знаете, что хорошие? — поинтересовался Мономах.

— Вас сутками дома нет, и вы ни с кем не общаетесь, а один паренек мне несколько раз помогал и даже денег не взял! Сархатом его звать. Надо дать мальчику подработать, а то бригадир у них — зверь, платит копейки и дерет три шкуры!

— Это вам ваш гастарбайтер поведал?

— Да что, у меня глаз нет? Я сама вижу — и как он их гоняет, и как на обеденный перерыв времени не дает, до темноты пахать заставляет. Когда Сархатик мне помогал, бригадира тут не было, а то бы он его живьем слопал!

— Ну у них же есть выбор, — пожал плечами Мономах. — Можно в Таджикистан вернуться.

— Так нету там работы-то! — развела руками Мария Семеновна. — Иначе бы ребята не приезжали, им у нас плохо. Платят мало, да и к погоде нашей они непривычные! Так я позову Сархатика?

Обрадовавшись, что разговор о крыше окончен, Мономах разделся и прошел в гостиную. На журнальном столике он увидел ворох каких-то бумажек и карточек.

— Я вытащила это из ваших карманов, — пояснила домработница, следующая за ним по пятам. — Гляньте, что там вам нужно — вдруг важное?

Мономах слишком устал, чтобы копаться в мусоре. Скорее всего, это рекламки и напоминалки, которые он сам себе писал, чтобы что-то не забыть. Сын надарил ему кучу шикарных ежедневников в кожаных переплетах, но Мономах не привык ими пользоваться. Он писал записки на стикерах и рассовывал по карманам или наклеивал на экран компьютера. Еще агенты приходили из фармацевтических фирм или компаний, занимающихся медицинским оборудованием. Мономах брал визитки, а потом выбрасывал — странные люди, неужели они думают, что заведующий отделением сам решает, что и у кого покупать?

Сгребя ворох макулатуры со стеклянной поверхности, Мономах собрался выкинуть все скопом в мусорный бачок, как вдруг одна бумажка привлекла его внимание. Не стикер, а обрывок листка из школьной тетрадки в линеечку. Мономах развернул его и застыл — ярким фломастером там было написано одно только слово: «Помогите!»

* * *

Эля, в миру Елизавета Топтыжкина, согласилась встретиться со скрипом. Следы Топтыжкиной обнаружились в базе: в прошлом она задерживалась за проституцию, проходила по делу об организации борделя, и каждый раз ей чудом удавалось выкрутиться. С тех пор прошло лет пять, и об Эле не было слышно. Однако Белкин нарыл информацию о том, что нынче она владеет банными комплексами в разных концах города, и что-то подсказывало Дамиру, что мужики туда ходят не только попариться. Это хорошо, потому что ему требовались факты, чтобы прижать дамочку, буде она станет отказываться от беседы. Сработало, и Эля пообещала навестить его в Комитете, чтобы уладить любые недоразумения.

Топтыжкина оказалась невысокой, плотной молодой женщиной. Ее одежда, хоть и представляла собой безвкусную эклектику, прямо-таки кричала о том, что куплена в дорогих бутиках. Макияж был под стать — кроваво-красные губы, «египетские» стрелки и наклеенные ресницы, обильно политые синей тушью. Да, интересная подруга у покойницы Дробыш — что, черт подери, могло их объединять?!

— Только то, что мы из одного города, — передернула плечами Эля, отвечая на вопрос опера. — Никакая она мне не подруга — так, время вместе проводили в детдоме… Я обалдела, когда она вдруг ко мне завалилась! С котомками, банками какими-то с соленьями — типа, сама навертела… Как из колхоза, честное слово!

— Женя знала, чем вы на жизнь зарабатываете?

— А у нас, знаете ли, всякий труд в почете! — огрызнулась бандерша.

— И особенно ваш труд ценится в нашей правоохранительной системе — от ста до пятисот тысяч рублей. Или до трех лет.

— Да-да, я в курсе, — поморщилась Эля. — Я ведь пришла, зачем меня запугивать?

— И в мыслях не было! — развел руками Дамир. — Так мой вопрос…

— Сначала Женька ни о чем не догадывалась. Она думала, я замуж вышла. Дура набитая! Кому мы тут нужны, в Северной, едрить ее, столице? Это я бабке так писала…

— Когда Женя узнала?

— Да быстро, такое ведь скрыть трудно!

— И как она отреагировала?

— Ну, не обрадовалась, это точно, — пожала плечами Эля. — Только вот деваться-то некуда, так неча, как говорится, и нос воротить! Она просила меня устроить ее на какую-нибудь работу.

— И что, устроили?

— Ага.

— Проституткой?

— Уборщицей в свой банный комплекс. Глядя на ее перекошенную рожу, когда она клиентов с девочками видела, я каждый раз спрашивала себя, зачем вообще с ней связалась! Хотя Женька симпатичная была, могла бы хорошие бабки зашибать… За уборку, сами понимаете, я много платить не могла.

— Тот, от кого она забеременела, был вашим клиентом?

— Да я понятия не имею, кем он был! Только начала замечать, что у Женьки живот вроде как из-под халата сильнее обычного выпирает. Я сначала подумала, что ошиблась, но все-таки прижала ее к стенке, и она призналась.

— Знаете, кто папаша?

— Не-а, Женька как воды в рот набрала! Сказала только, что, дескать, все изменится в ее жизни. И квартира будет, и жизнь нормальная. Откуда, спрашиваю, все это нарисуется? А она говорит, Джамалия поможет!

— Кто-кто поможет? — не понял Дамир.

— Есть одна колдунья, Джамалия. Вернее, не колдунья, а как ее… шаманка, вот! Я к ней хаживала — так, про будущее узнать, на картах погадать.

— Шаманка? — скривился Дамир.

— Ничего смешного! — с видом оскорбленного достоинства процедила Эля. — Хорошая колдунья, не шарлатанка какая-нибудь!

— Ну-ну, и какое она отношение имела к Евгении, эта даровитая особа?

— Когда Джамалия ко мне в баню пришла…