Не делай добра - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Градова cтр.№ 14

Кайсаров кивнул, подтверждая догадку Мономаха.

— Неужели ваш главный полагал, что этот инцидент останется без нашего внимания? — задал он риторический вопрос. — Пусть скажет спасибо, что этим не занялся Отдел медицинских расследований, а то и резонанс был бы больше, и нарушений, думаю, нашли бы попутно немерено!

— И как же вам удалось отстранить ОМР? — поинтересовался Мономах.

— Угадайте! — буркнул чиновник.

Мономах догадывался, что, так как ОМР не подчинялся Комитету, а находился в ведении губернатора, начальство поостереглось подпускать его к делу, опасаясь последствий того, что он мог раскопать. Муратов не просто так стал главврачом. Наверняка у него есть мощная лапа в Комитете, а то и в министерстве. Иначе бы Муратову могли грозить серьезные неприятности вплоть до снятия с должности, а он что-то не выглядит озабоченным!

— Азат Гошгарович, — начал Мономах, — если вы вызвали меня, чтобы узнать подробности…

— Да нет, это вы предположили, что дело в вашем небольшом, э-э… происшествии. Такое, знаете ли, сплошь и рядом происходит — человеческий фактор, что поделаешь? Но разбираться надо. А я вас пригласил по другому поводу. Вы в курсе, что Муратов хочет убрать вас из больницы?

— Ну, это не новость — он постоянно строит планы на мой счет, но пока у него ничего не выходит!

— А если я скажу, что его новый хитроумный план вполне себе осуществим?

— Вы о чем? — нахмурился Мономах.

— Значит, вы еще не слышали… Есть мнение, что отделение ТОН следует расформировать.

— То есть?

— В вашей больнице есть отделение травматологии и ортопедии, а также отделение хирургии позвоночника — кое-кто в Комитете считает, что этого более чем достаточно.

— Кое-кто?

— Ну, есть такое мнение.

— Мы в ТОНе занимаемся вещами, которые не делают ни в травматологии, ни в хирургии позвоночника! Ни одно отделение, к примеру, не может обеспечить такое консервативное лечение, как у нас, а операции, проводимые в ТОНе…

— Да я-то в курсе, Владимир! — перебил Мономаха Кайсаров. — Я на вашей стороне. Но вы должны понимать, что и у Муратова есть свои люди в Комитете, и они станут отстаивать его точку зрения. Не ваш главный это придумал: необходимо сократить расходы, как обычно, и нужно уволить людей. О младшем и среднем медперсонале речи не идет — их и так не хватает. Остается вспомогательный, то бишь технический, персонал и врачи.

— Мои врачи!

— А вот это — уже муратовское решение. Я знаю, что ваши ребята лучшие в городе. Пациенты голосуют ногами, как говорится: к вам запись на годы вперед, все хотят делать операции у вас, просят квоты перераспределить, чтобы вам больше досталось. Что могу, я делаю, но я не всесилен.

— Я понимаю, что мне вас нужно благодарить за квоты, — прервал Кайсарова Мономах. — У нас никогда столько их не было!

— Это самое малое, что я могу сделать. Если бы Муратов был на вашей стороне или по крайней мере на стороне больницы и пациентов, он обошелся бы малой кровью, убрав часть ординаторов и врачей пенсионного возраста. Кроме того, я подозреваю, что сокращение премий некоторым заведующим отделениями, а также главврачу могло бы значительно улучшить финансовую ситуацию и предотвратить ненужные увольнения. Но мы имеем дело именно с тем человеком, с которым имеем, а потому должны ожидать худшего.

— Муратов действительно может это сделать? — спросил Мономах, впервые ощутив настоящее беспокойство. — Сократить целое отделение?

— Я все кумекал, стоит ли вас предупреждать, Владимир, — не отвечая на вопрос, продолжил Кайсаров. — Однако кто предупрежден, тот вооружен, верно? Вы не можете повлиять на ситуацию, но по меньшей мере будете понимать, что происходит вокруг. И еще: вам сейчас нужно вести себя предельно осторожно, не давать ни малейшего повода для придирок и взысканий. А вот Муратов… То, что случилось в приемном отделении, доставит вашему главному кое-какие неприятности, и эффект можно усилить при желании. Если мне удастся накопать что-то на Муратова, я могу вернуть в игру ОМР, и для этого мне необходимо знать из первых рук, что делается в вашем учреждении.

* * *

Выходя из бара, Мономах поплотнее запахнул пальто: дул пронизывающий ветер, накрапывал противный дождик, небо обложили тяжелые тучи, а на душе у него было и того мрачнее. Он полагал, что его главная проблема — недоверчивый Мартынюк, подозревающий его в причастности к гибели Яны, но, выходит, существует и более серьезная! Мономах проработал на одном месте много лет. В эту больницу его перетащил в свое время бывший главврач, Лаврушин, приглядев талантливого молодого хирурга в Институте имени Вредена и предложив хорошие условия. Он планировал создать специализированное отделение ТОН и искал хороших специалистов. Мономах стал первой ласточкой. И вот теперь все, что они с Лаврушиным с таким тщанием и любовью создавали, грозит рухнуть в один момент!

— Вовка? — услышал он неуверенный вопрос и обернулся. — Мономах?

Перед ним стоял импозантный мужчина в пальто с меховым воротником. «Немного не по сезону, — подумалось Мономаху, — рановато еще». В его лице было что-то знакомое, но он никак не мог сообразить, кто это. Тем не менее только хороший знакомый назвал бы его Мономахом, кличкой, прицепившейся к Владимиру Князеву еще в институте.

— Да Пашка я, Пашка Трубников! — снова заговорил мужчина, приближаясь. — Ну да, понимаю, я потолстел, полысел… А ты вот не изменился, веришь? Я сразу тебя узнал!

— Пашка?! — пробормотал Мономах. Ну разумеется, это был он, только изрядно раздавшийся в плечах и талии! Во время учебы Павел Трубников был худым как щепка, носил длинные волосы и жидкую рыжеватую бороденку, за которую так и подмывало дернуть. Сейчас его лоснящееся довольством и сытостью лицо было чисто выбрито, а шевелюра — вернее, то, что от нее осталось, — коротко подстрижена.

— Какими судьбами? — спросил Мономах. — Ты же вроде в Краснодар переехал?

— Вот, вернулся, как видишь, — пожал плечами Трубников. — Уже пять лет тому. Развелся со Светкой и решил, что меня там ничто не держит. Дети выросли… Слушай, давай внутрь зайдем, что ли?

Мономаху не хотелось возвращаться в бар, где состоялся неприятный разговор с Кайсаровым. Однако тот уже уехал, а стоять на улице под дождем глупо, поэтому Мономах согласился.

— Ну как живешь? — спросил Павел, после того как оба взяли себе пива и приземлились у стойки бара. — Слышал, развелся. Дети?

— Развелся давным-давно, есть сын, — подтвердил Мономах.

— По твоим стопам пошел?

— В некоторой степени. Он стал спортивным врачом.

— А мои вот, представляешь, и слышать не желают о медицинской карьере: говорят, мало бабла! Господи, какие же мы с тобой старорежимные… Или просто — старые?

— Согласен, — криво усмехнулся Мономах. — Ты какими судьбами здесь?