Счастье - читать онлайн книгу. Автор: Зульфю Ливанели cтр.№ 72

Капитан стоял у руля, стараясь выправить парус сообразно новому ветру. Джемаль расположился у него за спиной. Мерьем сидела на носу яхты.

В этот момент ей в голову взбрела безумная идея. В ее новой жизни это могло стать роковым… и она боялась, причем очень сильно. И все-таки растущее изнутри жгучее желание жить толкало ее на это безумие!

Слегка обернувшись назад, она бросила взгляд на двух мужчин. Они не смотрели на нее. Девушка одним движением распустила узел платка сзади. Блеклый кусок материи уже не стягивал голову туго, с каждым порывом ветра узел распускался все больше. Чувствуя, как платок сползает с головы, Мерьем смотрела вперед и с внутренним волнением ждала.

Настало время сорвать с головы это ужасное покрывало, совсем не подходящее для здешней обстановки, особенно бросающееся в глаза на этой яхте! А затем, так или иначе, придет очередь и для следующего шага – долой выцветшие голубые цветы и фланелевую юбку до пят! Из-за того, что обувь была не нужна на судне, она уже бросила возле лестницы свои ужасные черные резиновые сандалии. Однако если надо будет сойти на сушу, придется снова их надевать – других-то нет…

В это время сильный ветер резко сорвал платок с ее головы и метнул его назад, на корму. Душа Мерьем наполнилась радостью и страхом, обернувшись, с притворным изумлением на лице, она закричала: «Ах!»

Ветер на какое-то мгновение зацепил ее платок за штурвал, и Мерьем испугалась: она потерпела фиаско! Сейчас надо будет подойти, взять платок и туго повязать его на голову. Второй раз такой фокус проделать не удастся…

Джемаль вскинул брови, наблюдая за тем, что происходит.

В это время Профессор подхватил прилипший к рулю трепещущий на ветру платок и прокричал:

– Зачем ты это носишь?! Какие у тебя красивые волосы! Оставь их открытыми!

Под растерянным взглядом Мерьем он отпустил платок, который держал в руках, по ветру, и тот полетел прямо в море: сначала он будто играл и танцевал на поверхности, а затем намок и исчез в воде.

Мерьем от радости крепко зажмурила глаза.

«О, мой бог! – произнесла она про себя. – О Господи, спасибо Тебе!»

Скользящая по бирюзовой глади яхта с каждой секундой все больше удалялась от места гибели злосчастного покрывала.

У нее не хватало смелости взглянуть в лицо обернувшегося назад Джемаля, однако все уже разрешилось. Джемаль и пикнуть не мог против этого огромного, бородатого, годящегося ему в дедушки Профессора!

Теперь Мерьем была девушкой с открытой головой, и от этого сердце радостно встрепенулось. Отдав рассыпанные по плечам волосы во власть ветра, она с удовольствием опустила босые ноги прямо в пенную воду. Яхта, словно нож, рассекала море, и Мерьем наслаждалась приятным волшебным скольжением…

У нее не было никакого ощущения грешности того, что она совершила. С детства она заучила, что покрытие головы является одним из главных приказов Аллаха. Это означало, что сейчас она пошла против воли Аллаха, однако внутри разливалось ощущение огромного счастья, а скольжение по пенной воде приносило чувство такого спокойствия, что она уже ни на что не обращала внимания.

«Аллах меня все равно не любит. Всем показывает чудеса, а мне нет», – подумала она.

Скольжение по водной глади напомнило ей, как она раскачивалась на качелях, построенных в саду. Впервые за долгие годы она почувствовала себя такой же легкой, как в дни своего детства. Вылетающая из-под днища яхты белая водная пена приятно холодила ноги.

Потом она поняла, что ее кто-то окликает: «Мерьем!» Повернувшись, она увидела, что хозяин протягивает ей красную баночку кока-колы. И она взяла ее, холодную, словно лед.

И вдруг Профессор, он попросил называть его так, ей сделал что-то очень странное: улыбнувшись, подмигнул. Мерьем посмотрела на Джемаля, который оставался у руля, и поняла: парень в волнении прилип к штурвалу и ничего не видел. Тогда она тоже подмигнула Профессору. Так между ними был заложен первый кирпич сообщничества.

Однако, подмигнув, Мерьем немедленно добавила следом: «Спасибо, дедушка!», что расстроило Профессора. Ему пришло на ум стихотворение Караджаолана, которое он очень любил: «Одна девушка сказала мне «дядя», так что же мне поделать?!»

Впервые в жизни молодая девушка обратилась к нему даже не «дядя», а «дедушка». Да он ведь еще не в том возрасте, чтобы быть дедом для нее, разве что в отцы ей годится! Но, видимо, отросшие волосы и борода низводили его до положения дедушки…

Ему было обидно, что молодые ребята считают его пожилым и дряхлым, но запах жасмина возвращал ему восторг молодости.

И он еще раз подумал: «Человек забирает горечь у другого человека».

Первую ночь они провели, бросив якорь в изумительной красоты бухте, каждый ночевал в своей каюте. На паруснике было три каюты, и никто не испытывал стеснения.

На следующее утро Джемаль и Мерьем проснулись рано и вышли на палубу. Каково же было их изумление, когда ближе к обеду они увидели Профессора! Им даже поначалу показалось, что на борт приняли нового пассажира.

Потому что Профессор, встав ближе к одиннадцати утра, взял ножницы и отрезал отросшую до груди густую бороду, а затем еще и побрился. Он уже забыл, когда видел себя в зеркале без бороды, и, посмотрев на гладко выбритое лицо, с внутренним волнением подумал:

«Вот бы я до сих пор был молодым!»

Без бороды его лицо выглядело утонченным, кожа гладкой.

Он знал, что, выйдя из каюты, очень удивит ребят. Он вспомнил о сцене из романа Джона Доса Пассоса «Манхэттен». В этом прекрасном романе рассказывалось об одном бородатом человеке: как-то перед аптекой он увидел рекламу нового лезвия «Жилетт», купил его, вернулся домой, зашел в ванну и побрился, а когда вошел в комнату, дети закричали: «Ой, посмотрите, кто это?!», словно не признали его. Вот и Профессор оказался сейчас в такой же ситуации.

Вышло все так, как он и думал. Мерьем с Джемалем даже вздрогнули, решив сначала, что столкнулись с посторонним человеком, однако поняв, в чем дело, изумились, насколько же Профессор молод.

Теперь уже Мерьем не могла сказать ему «дедушка».

А сейчас, с позволения читателей, мы перенесемся в последний день – то есть день, когда Ирфан Курудал расстанется с Мерьем и Джемалем.

Через месяц после того веселого, яркого дня, когда платок улетел в море, Профессор стоял на палубе – один, с выбитыми зубами, залитым кровью правым глазом, которого он даже не чувствовал от боли, в непередаваемо глубоком отчаянии, колеблемый порывами ветра.

Приключение закончилось. И он даже представить не мог, куда направить яхту, какой курс взять.

Он поднял нагретую за день солнцем чуть ли не до кипения бутылку джина и стал думать обо всех событиях, случившихся с ним за последние дни, которые потрясли, изменили все его жизненные устои так, что теперь Ирфана Курудала нельзя было узнать.