Рыжая Соня и Осенняя Луна - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Варенберг cтр.№ 62

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Рыжая Соня и Осенняя Луна | Автор книги - Энтони Варенберг

Cтраница 62
читать онлайн книги бесплатно

Хэйдзи прямо взглянул в глаза Таймацу. До Огдена, будь тот хоть трижды баджанг, ему больше не было никакого дела. Но отступник, тот самый, за которым он столько долгих зим гонялся по всей Хайбории, теперь оказался в его руках, и Хэйдзи знал, что на сей раз ему не уйти…

И Таймацу знал это ничуть не хуже, поэтому просто стоял, опустив руки, не делая попыток сопротивляться или бежать. Упорство и мастерство его преследователя заслуживало награды. Хэйдзи не был его врагом, он лишь выполнял то, что был обязан исполнить. Ничего личного. Даже ненависти. Поменяйся они местами, Таймацу делал бы точь-в-точь то же самое и испытывал такие же чувства, поэтому прекрасно сознавал, что происходит сейчас в душе Хэйдзи. Когда-нибудь этому суждено было случиться. Осенняя Луна не ощущал ни страха, ни сожаления. Хэйдзи извлек ритуальный меч и протянул ему, показывая этим, что считает Таймацу заслуживающим достойной смерти.

Осенняя Луна благодарно склонил голову, принимая последний неоценимый дар, самую великую милость, какую только Хэйдзи мог ему оказать, и резким ударом вонзил остро отточенное лезвие себе в грудь, туда, где билось сердце.

В этот самый миг Соня очнулась – и увидела все, что произошло.

– Нет, Таймацу! Нет, пожалуйста, ты не можешь, не должен умирать! – Соня бросилась к нему, рухнув на колени над островитянином, обхватив руками его тело, не обращая внимания на то, что сама просто плавает в его крови, которой мгновенно пропиталась ее одежда. – О… зачем?!

Она опять опоздала. Он пришел сюда, чтобы защитить ее от опасности, а она не успела отплатить ему тем же.

Душевная боль сводила Соню с ума. Ее друг, воплощенная мудрость и верность, пожалуй, самый чистый, самый светлый из всех людей, которых она когда-либо знала…

– Не покидай м-меня, – рыдала она, и слезы смешивались с его кровью. Совершенно сломленная, она со стонами ползала возле остывающего тела, точно слепой детеныш, потерявший мать. – Таймацу…

– Соня, – Огден, утоливший первую жажду и теперь соображавший абсолютно отчетливо, подошел и встал рядом с нею, обняв воительницу за плечи. – Ты не потеряешь его. Посмотри на меня. Послушай.

Ее взгляд принял более осмысленное выражение, хотя пальцы по-прежнему сжимали руку Таймацу, которую у Сони не было сил отпустить.

– Он хранил меня, подобно доброму духу, – жалко всхлипывала она, содрогаясь от рыданий всем телом, – а я никогда не умела оценить это в полной мере…

– Он очень сильно тебя любил, – подтвердил Огден, – поверь, я знаю, что это такое, ведь я тоже однажды потерял всех, кто был мне дорог, и потом долгое время оставался один, окруженный лишь ненавистью и злом, пока ты не решилась принять меня таким, каким я являюсь.

Из ее груди вырвался долгий, протяжный вой, прервав речь Огдена и заставив того немного подождать, пока этот душераздирающий горький плач не утихнет.

– Соня, еще не поздно. Я могу вернуть твоего друга. И через несколько дней он поднимется, став подобным мне. Но только ты можешь это решить за него. Одно твое слово… одно слово – и Таймацу обретет вечность. Ведь он это заслужил, как никто иной.

Его голос с трудом пробивался к помутившемуся от отчаяния сознанию Сони, и она не сразу поняла смысл слов ванира.

– О, Соня, – упрямо продолжал тот, – нам надо спешить, пока сюда не сбежалась половина Бельверуса! Решайся скорее! Только одно слово!

Вместо этого с ее губ сорвался новый дикий, безумный, пронзительный крик, полный ужаса и горя. Но на самой высокой ноте он вдруг оборвался. Ставшее за какие-то минуты неузнаваемым лицо Сони со спутанными, слипшимися от свернувшейся крови волосами и глубоко запавшими глазами выглядело так, словно перед Огденом предстала не женщина, а воплощенное исчадие преисподней.

Охрипший от рыданий голос прозвучал глухо и невыразительно.

– Огден? Таймацу может вернуться?

– Да, если я инициирую его, сделав своим птенцом. Ты получишь возможность видеть его, говорить с ним каждую ночь, когда пожелаешь. Он не исчезнет, не превратится в тлен и прах, не станет добычей могильных червей, и ты останешься под его защитой навсегда, как и прежде. Ты сможешь сказать ему все, что не успела или не решилась, пока он был жив.

Искушение было огромным. По сути, Огден возвращал ей саму надежду.

– Почему… ты спрашиваешь моего разрешения? – она продолжала гладить остывающую руку Осенней Луны. – Какая тебе разница, что я скажу?

Новая волна боли уже накатывала на нее, грозя затопить с головой и лишить рассудка. Спазмы сжимали горло. С ними не было сил справляться.

– Никогда Мастер не создает птенца без сознательного, добровольного и безусловного, взвешенного согласия человека, который отдает себе полный отчет в том, каким изменениям подвергнется. Но это особый случай. Сам Таймацу не может ничего решить. Он мертв. Однако ты – самый близкий ему человек, по крайней мере, в Хайбории, а я полагаю, что и вообще в мире. Ты не сделаешь ничего такого, что было бы противно его собственной воле.

За всю свою жизнь Соня приобрела богатый, страшный опыт утрат. Ее мать, отец, один из братьев и множество других людей, которые были бесконечно дороги ее сердцу, один за другим ушли на Серые Равнины, покинули ее безвозвратно. Если же у нее имелся малейший шанс спасти кого-то из них, поддержать едва тлеющую искорку жизни, Соня, не задумываясь, делала это. Но, конечно же, такой возможности, как возвратить назад уже ушедшего, у нее не было никогда, и только от нее одной сейчас зависело, какое решение принять.

Окаменев от муки, она замерла, не двигаясь, не издавая больше ни звука, и наступившая тишина была более гнетущей, чем недавние вопли горя.

– Я смогу видеть его, быть с ним, полагаться на его помощь и защиту… Огден, князь Огден, ради самой себя я, конечно, с радостью бы на это согласилась. Но… не он. Только не Таймацу. Если выбирать между смертью и не-жизнью, он бы предпочел для себя смерть, и я не могу принять иное решение, каким бы заманчивым оно мне ни показалось. Я не могу обречь его существовать – но не иметь возможности когда-либо снова увидеть рассвет и радугу. Не могу допустить, чтобы он, обреченный на вечную ночь, каждое утро умирал, превращаясь в труп, а пробуждаясь, пил чью-то чужую кровь. Он не такой. Это было бы противно самой его сути. Если есть выбор, не быть совсем или подняться в образе вампира… Ты просил, чтобы я сказала только одно слово. Я говорю: нет, – ее голос сорвался и упал до хриплого, но отчетливого шепота.

– Я понял. Исчерпывающе. Я уважаю твое решение, – сказал Огден.

Ладонь Сони, дрогнув, легла на лицо Таймацу, закрыв ему глаза.

– Отнеси его домой, князь Огден.

– Ты сможешь идти сама?

– Я смогу, – произнесла Соня. – Я справлюсь.

Через труп Ютена она перешагнула так, слов но на ее пути была всего лишь сухая ветвь.

Глава десятая

Нестерпимо яркий свет факелов, ударивший в лицо, почти ослепил ее, так что Соня зажмурилась и, вскинув руку, прикрыла глаза. – Стоять! Не двигаться! У нее не было сил сопротивляться и даже говорить, когда толпа стражников взяла ее и Огдена в плотное кольцо.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению