– Анатолий, – строго говорит Надежда Андреевна, – ваши опусы немногим лучше Ириных! С вами мы сейчас тоже поговорим.
И снова возвращается к Ирине.
– Нет уж, будьте любезны, перепишите по-русски!
– Чаму на расейскай? – от отчаяния Ира переходит на белорусский. – А вось жадаю на матчынай!
[1]
– Добра, – отвечает редактор, – няхай на беларускай. Але на лiтаратурнай, калi ласка!
[2] Анатолий, теперь с вами…
* * *
Небольшая комнатка в СБУ. На стене – портрет Януковича и желто-голубое полотнище. Все стены заставлены шкафами и стеллажами с папками. Надписи на папках состоят исключительно из комбинаций букв и цифр, например «КДУ32-А-01». Константин и Василий Богданович сидят друг напротив друга. Говорит подполковник:
– Народ нервничает. Наш обещал вести в Европу, а кому мы там нужны? Да и Москва конкретно намекнула, что цена на газ тоже будет… как в Европе. У всех в головах бурление и кипение. Надо на кого-то это все направить! Лучше всего – на Москву! Но так, чтобы и не огрести по полной. А заодно с Брюсселем не разосраться…
– А Вашингтон? – спрашивает Константин.
– А там все просто! Чем больше говна на Кремль – тем лучше! Но денег, козлы, давать не хотят!
– Вася, – неожиданно говорит Константин, – а почему тебя до сих пор не выперли? Столько президентов уже пересидел…
– А я хитрый, – не моргнув глазом, отвечает Василий Богданович, – от больших кабинетов отказываюсь. В начальники не лезу. Кто через мою голову наверх пробирались – все уже в ауте, а я… Я и нынешнего переживу!
– Не сомневаюсь, – усмехается Константин.
– Ну так что, – с надеждой смотрит подполковник, – берешься?
– Не вопрос. Нужны тролли, человек сорок.
– Сделаем. Общаться будешь напрямую?
– Через тебя.
Василий Богданович понимающе кивает.
– И еще, – Константин становится предельно серьезным, смотрит в упор, – работу я начну, только когда моя дочь окажется в своей квартире в Москве. И мой сын подтвердит, что она в безопасности.
Подполковник оценивающе смотрит на собеседника, понимает, что торга не получится, и берется за трубку.
* * *
В опустевшем «штабе» только смертельно уставшая Ирина, которая курит тонкую сигарету, выпуская струю строго вверх, в раструб вентиляции. Входит Игорь, тяжело вздыхает, идет к Ирине, садится напротив, смотрит с немой укоризной.
– Я не в затяжку, – говорит она вяло.
Игорь мягко, но уверенно забирает сигарету, тушит ее о ладонь, выбрасывает в урну.
– Слушай, упырь, – без выражения говорит Ирина, – а Костя тебя правда из оторванных конечностей собрал и электричеством оживил?
– Практически, – отвечает Игорь со своей обычной полуулыбочкой, но непохоже, что шутит.
Лязгает дверь, Ирина смотрит в дверной проем без интереса, Игорь – с профессиональной готовностью.
Входит Константин, он очень устал.
– Команды у нас есть, – говорит он без долгих предисловий, – рвутся в бой завтра с шести утра.
– Ура, – вяло отвечает Ирина.
– Проблемы? – прищуривается Константин.
– Кость, – жалобно говорит Ирина, – убей Игоря!
– Или? – уточняет Костя.
– Или разреши мне тут курить!
– Или?
– Или давай поменяем редактора! Надежда непробиваема, как… как… слушай, я даже не знаю, как что! Ей Тургенева редактировать, а не новости!
Константин смотрит на Игоря, тот едва заметно кивает.
– Поищу, – соглашается Константин.
– Только где ж ты еще такую зануду найдешь, – безнадежно вздыхает Ирина.
* * *
Паша с сумкой через плечо сосредоточенно идет к входу в Институт журналистики, как будто собирается его штурмовать. Он прет почти на поджидающего его Константина, но не замечает, проходит мимо. Константин, несмотря на усталый вид, не удерживается от улыбки.
– Паша! – окликает он студента.
Паша вздрагивает, оборачивается на голос, радостно улыбается:
– Константин Захарович! А мне сказали… А вы что, не в отпуске? Я про амбивалентность написал…
– Паш, – успокаивает его Константин, – надо поговорить. Очень важное дело, которое может перевернуть всю твою жизнь.
– У нас сейчас пара, – жалобно отвечает Паша. – Идеология…
Константин отвечает укоризненной улыбкой.
* * *
В «штабе» идет сосредоточенная работа: все за своими компьютерами, слышен только треск клавиатуры и щелканье мышки. Ирина и Толик пишут, Никита в наушниках правит фотографии, Игорь из угла контролирует процесс.
Неожиданно Ирина откидывается на спинку стула и истошно орет так, что закладывает уши:
– Стажер!
Никита недовольно сдвигает наушники на затылок:
– Чего орешь? Надо чего – есть корпоративный чат…
– Ты, лентяй жирный! Ты что мне в иллюстрации подсунул?!
– Чего надо, того и подсунул. У тебя пьяная толпа в статье? И на фотке…
Ирина разворачивается в кресле и, отталкиваясь ногами от пола, прямо в кресле катит к рабочему месту Никиты.
– Ты вообще дальше первой строчки читал? У меня по тексту они в камуфляже все, а у тебя? Что это за оборванцы?!
– Слушай, – Никита пытается решить проблему малой кровью, – ну что проще: тебе камуфляж убрать или мне нарисовать?
Ирина не успевает ответить, потому что в подвал спускаются Константин и Паша. Вид у Паши ошарашенный, он переваривает недавно полученную информацию.
– Костя! – радуется Ирина. – Ты все-таки решил перейти на человеческие жертвоприношения? Кровь девственников, все дела?
– Это Паша, – отвечает Константин, – он будет у нас работать. Вместо Надежды Андреевны.
Эта новость вызывает у всех сдержанный скепсис. Только для Игоря она не является новостью, он рассматривает новичка пытливо, но без удивления.
– Погоди, Паш, – говорит Константин, – сейчас я принесу одну бумажку, ты подпишешь – и я отвечу на все оставшиеся вопросы! Пока познакомься с командой.
Константин уходит в одну из дверей, за которой обнаруживается уютный кабинет с диваном, большим телевизором на всю стену, письменным столом, стульями, шкафами… Правда, все пока необжитое. Константин достает из шкафа папку, что-то в ней ищет.