При этих словах он бросил лукавый взгляд на девушку.
— Вы доставите мне большое удовольствие, — поспешил сказать Бруслар.
— И мне тоже! — кокетливо произнесла Изабелла.
Бригадир покраснел при этом от удовольствия.
— А пока вернемся к нашим делам, — произнес он. — Вы — к своим, мы — к нашим. Где вы живете?
— В Сен-Жане, близ гостиницы, — проворно ответила Изабелла.
— Каждый укажет вам наш дом, бригадир, — поддержал ее Бруслар.
— Хорошо. Так до свиданья! Желаю всего хорошего и буду нетерпеливо ждать следующей встречи, мадемуазель!
Бригадир вежливо раскланялся и поехал дальше со своими солдатами.
Позади них шуан подгонял свою белую лошадь.
— Ну-ну, Коко! — покрикивал он, а когда жандармы скрылись из виду, обернулся к Изабелле: — Уф! Как часто можно пропасть из-за пустяков! Этот бригадир начал было плохо. Не понимаю, отчего он отстал так скоро?..
— Зато понимаю я, — сказала девушка.
— В самом деле? А почему же?
— Я посмотрела на него, — просто сказала она.
Бруслар улыбнулся и задумался.
— Да, красота — сильное оружие! — сказал он несколько минут спустя.
Еще несколько раз дорогой они встречали затруднения, но благодаря хладнокровию благополучно избавлялись от них.
Изабелла наметила себе целью Париж. Бруслар направлялся в Валонь, где, как он знал, его охотно, с распростертыми объятиями, должна была встретить мадемуазель д’Отвилль.
Оба без всяких препятствий достигли своей цели.
XXII
В это время целая драма, полная отчаяния, слез, женского горя, разыгралась при веселом до сих пор дворе, в Рамбулье, когда туда дошло известие о приключениях в замке д’Этиоль и о смерти капитана Кастеле. Император сам сообщил об этом Жозефине, а та пожелала непременно лично сообщить своей любимой придворной даме о постигшем ее несчастье.
Она пришла к Луизе Кастеле в сопровождении дочери Гортензии и Полины Боргезе; последняя до сих пор относилась насмешливо к молодой женщине, красота которой иногда затмевала ее собственную. Но теперь всегда впечатлительная принцесса следовала влечению сердца.
Утром императрица Жозефина, Гортензия и принцесса увели в парк бедную Луизу, удивленную приглашением и их печальными лицами.
— Луиза, — тихо начала Жозефина, — бедное дитя, я должна сообщить тебе печальное известие. Будешь ли ты иметь мужество выслушать его?
Молодая женщина побледнела и всплеснула руками.
— Ваше величество! Что случилось? Франсуа… мой муж?.. — вырвалось у нее.
— Да, речь идет о нем, — печально продолжала императрица, — ему пришлось столкнуться с шуанами, с Брусларом… Произошла стычка…
— Он ранен? — отчаянно вскрикнула Луиза.
— Да, и очень опасно, — сказала Гортензия.
Луиза по очереди смотрела на трех дам, ища их взгляда; дыхание остановилось в ее стесненной груди.
— Правду! Ради бога… скажите правду! — запинаясь произнесла она. — Где он? Я поеду к нему! Я хочу видеть его!
Все трое молчали потупившись.
— Он умер! — раздирающим душу голосом вскрикнула Луиза, падая на колени перед императрицей и ломая руки. — Государыня, если вы любите меня, не обманывайте меня! Я сильна — я вынесу все… Они убили его!?
— Да, бедное дитя, — вздохнула Жозефина.
Раздался тяжелый стон: Луиза опрокинулась навзничь, закрыв глаза и раскинув руки. Полина и Гортензия бросились поддержать ее; все плакали.
Но вдруг Луиза Кастеле неожиданно освободилась из их рук и, шатаясь, поднялась на ноги. Она машинально оправила волосы и пошла нетвердыми шагами по направлению к замку.
— Куда ты, бедное дитя? — спросила Жозефина.
— К императору, — отрывисто ответила Луиза.
— Он ждет вас, — сказала Полина, — он также очень опечален.
Наполеон был на террасе и издали следил за происходившей сценой. Он протянул обе руки и крепко сжал в них руки Луизы. Ему было жаль ее.
Конечно, смерть капитана Кастеле была для него вполне ничтожным обстоятельством, но он привык видеть всегда смеющейся красавицу Луизу, и ее горе огорчило его.
Он заговорил громко и отрывисто, стараясь скрыть невольное волнение:
— Луиза де Кастеле, ваш муж храбро умер на своем посту, исполняя свой долг, погиб в борьбе с врагом… Он завещал мне заботу о вас, и я принимаю ее. Не бойтесь будущего, я с вами…
— Благодарю, государь, — перебила Луиза. — Но я хочу просить у вас милости.
— Говорите, соглашаюсь заранее.
— Я требую мести… мести Бруслару, шуанам, убийцам!.. Я хочу посвятить всю свою жизнь тому, чтобы найти их, преследовать, уничтожить!.. Да, да!.. Всеми способами! Я буду с ними, вокруг них, повсюду… Я выдам их вам связанными по рукам и ногам!.. Я уже знаю, подозреваю… Я не успокоюсь до тех пор, пока Бруслар и другие не будут расстреляны нашими пулями на Гревской площади. Это мое единственное желание, все мое счастье! Я пущу в ход все средства ради этой цели. Я вдова и свободна; я душой и телом отдамся своей ненависти, своей мести, чтобы добиться их гибели… Только так я могу остаться жить!..
Наполеон удивлялся. Он любил энергию повсюду, а кроме того, изящная головка Луизы, пылавшей мщением и яростью, была прелестна, и властитель мира любовался ею.
— Да будет так! — сказал он. — Бесполезно было бы разуверять вас… Но знайте, что предстоит немало опасностей.
— Тем лучше!
— Исполняйте свою волю. Вам будут помогать.
— Благодарю, государь. Обеспечьте мне полное содействие Фуше, Савари, других ваших помощников.
— Это будет сделано, а пока я назначаю вам двадцать тысяч годового дохода. Это будет нелишним для ваших планов. А когда кончится ваш траур, ваше горе успокоится и ваша месть будет удовлетворена, вы снова займете свое место около императрицы, которое, к сожалению, опустеет теперь… Ну а теперь, дитя мое, идите плакать на свободе…
Печально прошел этот день при дворе в Рамбулье — Луиза Кастеле была всеми любима.
Три дня спустя она явилась к Фуше.
— А, это вы? — спросил министр, по привычке равнодушный к горю вдовы (он столько их видел!). — Слушаю вас, что вам угодно?
— Мне нужны сведения, полномочия, если понадобится — надежные агенты.
— Да это безумная затея, а император поощряет ее! Мой совет: обратите наибольшее внимание на Бруслара. Он любит дам, а вы так красивы… Юдифь и Олоферн — старая история! Но будьте осторожны, не действуйте наугад, а то вы принесете нам больше вреда, чем пользы. Но все это будет стоить дорого.