Солдат императора - читать онлайн книгу. Автор: Клим Жуков cтр.№ 4

Я хотел было спросить, почему в таком случае он торчит на Асгоре, а не сидит на распрекрасной своей Земле, но вовремя прикусил язык. Мы давно не замечаем наших различий с альвами, но различия от этого никуда не деваются. Альвы прекрасны тонкой инфернальной красотой нелюдей, но более всего их выдают глаза. Длинные раскосые глаза, лишенные белков и зрачков, словно наполненные сияющим цветом. В них совершенно не хочется смотреть дольше одной секунды.

– Ступай к Тиу-Айшену вниз. Начнет учить тебя верховой езде и проверит что ты умеешь. Хоган говорил, ты увлекался фехтованием, – герцог прищурился и отодвинул пальцем тяжелую бархатную штору, рассматривая двор за витражным стеклом. – Ты же видел лошадей? Мы завезли с Земли в свое время. Они так и не стали популярными на Асгоре, только как красивые экзоты. Жаль. Эстетика имеет свойство частично отмирать в угоду техническому прогрессу. С появлением авиеток у нас даже койры почти вымерли, никто на них уже не летает. Так, молодежь в основном балуется. Помнится, мы их сдуру на Землю приволокли, так они разлетелись. Потом их со временем понемногу перебило местное население. Так что рыцарские сказки о драконах – не только отражение хтонических образов из глубин бессознательного, хотя сдобрены известной долей творческой гиперболизации.

С улицы донеслось приглушенное ржание инопланетного животного, с которым мне предстояло научиться управляться.

– И много вы еще оставили землянам… хтонических образов? – попытался сострить я.

Альв рассмеялся и произнес какое-то непонятное слово на одном из земных языков. Наверное тем самым хотел сказать, что много.

В последующие несколько месяцев я неоднократно благословлял своего отца, который с детства привил мне любовь к боевым искусствам. Я хотел в армию – армия требовала серьезной физической подготовки.

Армия, правда, не хотела меня.

Когда поступил в Академию, подзабросил, конечно. Не до того было: между учебой и девушками оставался короткий промежуток времени на сон. Ходил иногда поразмяться в спортзал, но приличных соперников средь будущих ученых так и не обнаружил. Приличные соперники водились в военной академии на другом конце громадного Сулле, а туда меня заносило крайне редко.

Тиу-Айшен гонял меня до седьмого пота. Многочасовые лекции по культурологии, лингвистика, верховая езда, курс полевой хирургии, биологии – все это показалось приятнейшим времяпровождением по сравнению с тем, что творил ежедневно по нескольку часов с моим несчастным организмом седой бессмертный. По виду – старик, а на проверку… я по сравнению с ним смотрелся хуже древней развалины.

Тиу-Айшен двигался скупо, едва не ленясь, но непостижимым образом вдруг оказывался вне досягаемости опасного металла, а мой меч раз за разом находил пустоту либо скашивал сизо-зеленые травы лугов Альвхейма. Если он всех Ториадов так пестует, то я им сочувствую.

– Да в общем не все так плохо. Я думал, будет хуже, достанется мне какой-нибудь увалень, – резюмировал он после очередной тренировки, любовно осматривая чудовищных размеров двуручный меч на предмет зазубрин. – К концу года дотянем тебя до вполне приличного уровня.

Я развалился на скамейке в полном изнеможении и прикидывал, сколько этот старик мне сегодня наставил синяков. Порядком, левое бедро разве что не отваливается. У нас на Асгоре владение холодным оружием уже давно не жизненная необходимость, а скорее дань традиции. Церемониальные мечи носит на поясах аристократия. Двуручники отошли в безнадежно далекое прошлое и скрылись за пеленой тысячелетий, редко кто ими увлекается. Я как раз в свое время увлекался по настоянию отца (он аргументировал свой выбор равномерным развитием мускулатуры без правосторонней асимметрии) – и кто ж знал, что пригодится? Вывезла кривая куда меньше всего ожидал.

А земные мечи все-таки чертовски тяжелые, наши полегче будут. Штука, которой старик орудовал, как если бы она была сделана из бумаги, звалась спадоном и представляла из себя громадный, почитай в мой рост, двуручник с овергардой в виде длинных загибающихся книзу усов и кованным шаром навершия рукояти.

– Приличного – по чьим меркам?

Тиу-Айшен изогнул бровь, словно я сказал какую-то нелепицу и отложил спадон.

– Нашим, разумеется. По земным ты уже более чем хорош. Там сила тяжести на треть меньше нашей – двигаться ты будешь легче и быстрее, чем здесь. Главное не расслабляйся, а то быстро адаптируешься. Ты на генно-физиологическом уровне гораздо сильнее большинства землян, наши приемы боя, равно рукопашного и мечного, совершеннее, но здоровый перфекционизм никто не отменял. Согласись, нам не улыбается, чтобы какой-нибудь уникум тебя все-таки пришиб, пока Хоган не сменит гнев на милость и не отзовет тебя обратно. Этого, кстати, может вообще не произойти, – он издал сухой саркастический смешок и потянулся, расправляя спину; под складками мешковатой серой хламиды с вышитыми символами Ясеня обозначились абрисы рельефных мышц вовсе не стариковской фигуры.

– Но почему тогда именно двуручник? – я кивнул в сторону смутно поблескивающего на утреннем солнце чудища оружейной мысли.

– А очень просто, – бессмертный ехидненько усмехнулся. – Понимаешь, в том месте, куда ты отправляешься, спадон – элитное оружие для немногих. Владение им автоматически присваивает тебе статус… альфа-самца.

О перспективе быть однажды убитым я дотоле как-то не задумывался, потому взялся за дело с удвоенным рвением. Через полгода мне даже удалось свести один из наших тренировочных поединков к моей победе, и именно эту победу я до сих пор, по прошествии многих лет, которые я провел бурно и небескровно, считаю самым большим своим достижением.

До меня иногда доходили обрывочные сведения о Гелиан. Она затерялась в круговерти светских раутов и вовсе забыла о моем существовании. А я вот не мог. Когда отошла обида, ее образ еще долго тревожил мои сны. По сей день тревожит. Земляне и асгорцы говорят, что любят не за что-то, а вопреки.

От нее так и не пришло ни весточки за весь год, в течении которого два альва и один человек пытались сделать из меня землянина, ни за все двенадцать лет, пока я пытался стать землянином самостоятельно.

Челнок высадил меня в предгорьях Альп во время страшной грозы, недалеко от маленькой германской деревушки. Экипировали меня убористо, но славно: в седельных сумах лежали две перемены одежды, неприкосновенный запас лекарств, позволивший бы вылечиться от любой местной хвори, от которой мне по случайности не делали прививку, изрядная сумма подъемных и множество мелких вещиц, призванных облегчить мне жизнь и связь с теперь уже далекой родиной. Дали мне и коня, выращенного на Асгоре, а потому гораздо более выносливого, нежели земные лошади. Меч наказали по возможности не терять, во избежание исторических казусов в будущем: сплав существенно отличался от тех, что использовали на Земле.

То была ранняя весна 1522-го года. Венгрия воевала с турками, султана Селима I Явуза недавно сменил на троне его сын Сулейман I; Мартина Лютера отлучили от римской католической церкви указом папы Льва Х; датского короля Кристиана II осыпала проклятиями вся Европа за Стокгольмскую кровавую баню; экспедиция Магеллана заканчивала первое в истории кругосветное плавание; испанские конкистадоры в поисках наживы громили древние города ацтеков, инков и майя; на Руси шли сражения с Казанским и Крымским ханствами, подходила к концу война с унией Ягеллонов; Священной Римской империей правил Карл V, восшедший на престол после деда своего, покойного Максимиллиана, и по славной традиции германских императоров в очередной раз принялся покорять Италию; английский престол занимал добрый король Генрих VIII – безжалостный кровавый протестант. Вот такое это было время.