– Если хочешь, дам тебе четыре колечка от ключей, а если хочешь – ласточкино гнездо. Потом… кошелек, смотри, какой кошелек!
Левик вскочил с вертящегося табурета и выдвинул ящик маленького письменного стола. Он поставил ящик на колени. В первую очередь предстал перед Васей маленький кошелек зеленого цвета, он закрывался одной пуговичкой. Левик несколько раз хлопнул пуговичкой, возбуждая интерес Васи. Но в этот момент Вася увидел нечто более интересное, чем кошелек: во всю длину ящика вкось протянулась узкая, в три пальца, металлическая коробка черного цвета.
– О! – вскрикнул Вася и показал на коробку пальцем.
– Коробка? – спросил Левик и перестал хлопать пуговичкой кошелька. – Да. только. ну, еще и лучше.
Митя вскочил с дивана и наклонился над ящиком.
– Это мне нужно, – кивнул Вася на коробку. Он поднял на Левика большие глаза, честные, убедительно спокойные серые глаза. А Левик смотрел на Васю бывалыми, карими хитроватыми гляделками:
– Значит, ты мне альбом, а я тебе коробку, так? При свидетеле, так?
Вася серьезно кивнул головой, глядя на Левика. Левик вытащил коробку из ящика и повертел в руках:
– Твоя коробка!
Вася обрадовался удаче. Он держал коробку в руках и заглядывал на ее дно. Дно было крепко вделано, не сквозили в нем щели, и, значит, в нижнем этаже воды не будет. Это будет длинная, настоящая речка! А берега он обложит песком, вот на столько обложит, и сделает на берегах лес. Речка течет в лесу. А потом мост.
– Показать тебе ласточкино гнездо? У меня есть ласточкино гнездо, – предложил хозяин. – Вот я тебе покажу.
Он ушел в третью комнату. Вася бережно положил коробку на диван и стал в дверях. В комнате стояло несколько кроватей, аквариум и деревянные полки с разными вещами. Левик достал с полки ласточкино гнездо.
– Это не нашей ласточки, это японской. Видишь, как сделано?
Вася осторожно принял в ладошки темный легкий шарик с трубкой.
– Хочешь вместо коробки ласточкино гнездо?
– А для чего оно?
– Ну, как «для чего»? Это для коллекции, чудак!
– А что это «коллекция»?
– Ну, коллекция! Еще такое достанешь. Или другое. И будет коллекция.
– А у тебя есть коллекция?
– Мало чего у меня есть. И у тебя будет. А то простая коробка!
Но Вася завертел головой:
– Мне коробка нужная, а это не нужное.
Вася любовно вспомнил о коробке и обратился к дивану. Но на диване коробки не было. Он оглянулся в комнате, посмотрел на крышку пианино, на стопку книг. Коробки не было.
– А где она? – обратился он к Левику.
– Кто? Ласточка? – спросил Левик из другой комнаты.
– Нет, коробка где?
– Да я ж тебе дал. Я ж тебе в руки дал!
Вася растерянно посмотрел на диван.
– Она тут лежала.
Левик тоже посмотрел на диван, тоже оглянулся по комнате, выдвинул ящик.
– Стой! А Митька? Это он украл.
– Как украл?
– Ну, как украл? Спер коробку и смылся.
– Ушел?
– Смылся! Да что ты, не понимаешь? Нету ж Митьки!
Вася грустно сел на диван, потом встал. Коробку было очень жаль.
– Спер? – машинально переспросил он Левика.
– Мы с тобой честно поменялись, – напрягая лицо, заговорил Левик. – Честно. Я тебе в руки отдал, при свидетеле.
– При каком свидетеле?
– Да при Митьке ж! Ой, и свидетель! Потеха! Вот так свидетель!
Левик громко рассмеялся:
– Смотри, какой свидетель! А ты что же? Ты теперь с пустыми руками. Мы честно!
В дверях стояла скуластая Ляля, удивленно смотрела чуть-чуть раскосыми темными глазами на веселого брата и вдруг бросилась в комнату. Вася испуганно встал с дивана.
– Ты зачем мой кошелек брал?
Левик перестал хохотать и двинулся к дверям, обходя Васю.
– А я его брал?
– А чего он на столе лежит? Чего?
– И пускай лежит! Какое мне дело!
Ляля быстро дернула ящик, уставилась в него острым взглядом и закричала:
– Отдай! Сейчас же отдай! Свинья!
Левик уже стоял в дверях, готовый удирать дальше. Ляля бросилась к нему и налетела на растерявшегося, подавленного шквалом событий Васю. Она толкнула его на диван, и он сильно опрокинулся, мелькнув ножками, а она с разгону ударилась в дверь, которую перед самым ее носом сильно захлопнул Левик. Слышно было, как хлопнула вторая дверь и третья, наружная. Двери еще стучали, пока Ляля металась между ними, догоняя брата. Наконец, она с такой же стремительностью ворвалась в комнату, еще раз дернула ящик, с шумом порылась в нем и громко заплакала, склонившись на стол. Вася продолжал смотреть на нее с удивлением и испугом. Он начал догадываться, что рычания Ляли относятся к коробке, только что исчезнувшей на его глазах. Вася хотел уже что-то сказать, но Ляля, не прекращающая плакать, попятилась и бросила свое узкое тело на диван, рядом с ним. Плечи ее вздрагивали у Васиных ног. Вася еще больше расширил глаза, оперся ручонками на диван и склонился над рыдающей девочкой.
– Ты чего плачешь? – спросил он звонко. – Ты, может, за коробкой плачешь?
Ляля вдруг перестала рыдать, подняла голову и вонзилась в Васю злыми красивыми глазами. Вася тоже смотрел на нее, видел капельки слез на желобках ресниц.
– Ты за коробкой плачешь? – повторил он вопрос, догадливо кивнув головой.
– За коробкой? Ага-а! – крикнула Ляля. – Говори, где?
– Кто, коробка? – спросил Вася, несколько удивленный ненавидящими нотками Ляли.
Ляля толкнула его рукой в плечо и еще громче закричала:
– Говори! Говори, где? Чего ты молчишь? Куда ты ее дел? Куда дел пенал?
– Пенал?
Вася чего-то не понял. Мелькнула мысль, что дело касается чего-то другого, не коробки. Но он честно хотел помочь этой расстроенной девочке с красивыми, чуть косо разрезанными глазами:
– Как ты говоришь? Пенал?
– Ну, пусть коробка! Коробка! Куда вы ее дели?
Вася оживленно показал на ящик:
– Она там лежала?
– Да не морочь мне головы! Говори, куда вы ее дели?
Вася вздохнул и начал трудный рассказ:
– Левик говорит: дай твою тетрадку, а я тебе дам кошелек. И еще говорил: ласточкино гнездо, только потом, а раньше дал коробку. Черненькую. И дно… дно там крепкое. А я сказал: хорошо. А он говорит: при свидетелях, в руки. И дал мне в руки. А я.
– Ах, так это ты взял? Ты!