Главная тайна горлана-главаря. Книга 4. Сошедший сам - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Филатьев cтр.№ 78

Жду вашего ответа».

В комментариях к 13 тому собраний сочинений поэта сказано:

«ВУФКУ не приняло предложения Маяковского погасить задолженность другими сценариями и не согласилось с требованием поэта учесть его расходы, связанные с поездками в Киев, где помещалось правление ВУФКУ».

В середине 1928 года резидент ОГПУ в Персии Георгий Агабеков приехал в Москву, где был назначен начальником восточного сектора ИНО ОГПУ. О том, как обеспечивались тогда сотрудники Лубянки, он написал следующее:

«Как начальник отделения я получал 210 рублей жалования. Из них 50 рублей я платил за квартиру. Как и все остальные сотрудники, я должен был записаться в кооператив ГПУ, в АВИАХИМ, МОПР, Добролёт, общество “Друг детей”, Автодор, шефство над деревней и др., не говоря о профсоюзе и партии, где я состоял раньше. Во все эти организации нужно было вносить членские взносы. Кроме того, каждый из нас должен был подписаться на внутренние займы и вносить ежемесячно по 25–30 рублей без права продавать или заложить облигации, ибо мы, чекисты-коммунисты, должны были подавать пример остальным. Наконец, периодически приходилось “жертвовать” в пользу тех или иных бастующих иностранных рабочих. Так что в итоге за вычетом всех этих статей на руки я получал не больше 70–80 рублей, отсюда можно судить о положении других мелких работников ГПУ, получавших от 100 до 150 рублей, естественно, что приходилось вечно залезать в долги у того же кооператива ГПУ, не имея возможности покупать себе не только новой одежды, но даже белья.

Так живут мелкие служащие ГПУ, но совсем другое представляет собой жизнь высших чинов ГПУ, начиная с начальников отделов».

О том, как жили «высшие чины ГПУ», речь пойдёт немного позднее. А пока напомним, что означает сокращённое название организаций, упомянутых Агабековым.

Авиахим – это общественная организация, занимавшаяся пропагандой достижений авиации и собиравшая средства для постройки самолётов и создания авиационных клубов. В 1927 году Авиахим объединился с Обществом содействия обороне и стал называться Осовиахимом.

МОПР – это Международная организация помощи борцам революции. Создана Коминтерном в виде некоего подобия Международному движению Красного Креста и Красного Полумесяца, главная цель которого – «Помогать всем страждущим без какого-либо неблагоприятного различия, способствуя тем самым установлению мира на Земле». МОПР имела отделения во многих странах, оказывая материальную помощь осуждённым революционерам.

«Автодор» – это название созданного в 1927 году добровольного общества содействия развитию автомобилизма и улучшению дорог в стране Советов.

«Друг детей» – название добровольного общества помощи беспризорным и нуждающимся детям, созданного в конце 1923 года.

«Добролёт» – название созданной в 1923 году советской авиатранспортной организации (в тридцатых годах она стала называться «Аэрофлотом»). Её рекламировал плакат поэта Владимира Маяковского и художника Александра Родченко со словами:

«ТОТ / НЕ / гражданин / СССР

кто / ДОБРОЛЁТа / не / акционер».

Обратимся к воспоминаниям писателя Виссариона Саянова. В них есть любопытный эпизод, относящийся к лету 1928 года. Виссарион Михайлович привёл рассказ одного своего знакомого, который описал встречу с Маяковским по дороге в Сухум (так тогда называли город Сухуми). Правда, летом 1928 года поэт в Сухуме не был, на пароходе добирался только до Ялты, но рассказ интересный и заслуживает того, чтобы привести его:

«Это произошло на Чёрном море. Пароход шёл в Сухуми, и меня немного укачало. Поднялся на палубу и вдруг вижу: сидит на скамеечке Маяковский, читает какую-то книгу, и вид у него недовольный. Прочтёт страничку, вырвет её, свернёт в комок и бросит за борт, прочтёт дальше – и снова бросает в море новый лист.

Меня заинтересовало, почему он это делает, и я его спросил:

– Скажите, товарищ Маяковский, почему вы так обращаетесь с книжкой?

– Очень плохая и скучная книга, – угрюмо сказал Маяковский. – Вот и не хочу, чтобы кто-нибудь другой тоже мучился, читая её.

– А чьё сочинение, позвольте полюбопытствовать?

Он, ничего не отвечая, протягивает мне книгу, и я, представь, узнаю собственный роман, изданный недавно "Московским товариществом писателей".

Вернул я книгу Маяковскому, отошёл от него, ничего не сказал. А уже на Сухумском рейде признался:

– Обидели вы меня, Владимир Владимирович… Книжица-то ведь мною написана!

И знаешь, удивил меня он.

– Ещё больше ругать стал?

– Нет, совсем наоборот. Очень смутился. Знаешь, мне кажется, что он нежнейшей души человек, и не так ему легко даются литературные схватки, в которых он сражается с буслаевской силой».

В Чёрном море у Маяковского произошла ещё одна встреча – со старым знакомцем, почти земляком, Иваном Богдановичем Караханом, одним из тех, кто приобщал его, ещё юного гимназиста, к революционной деятельности. Карахан впоследствии вспоминал:

«Как-то встретились мы с Володей летом 1928 года на пароходе по дороге в Ялту. Он вспоминал о прошлом очень задушевно и тепло, как о чём-то хорошем, чего он никогда не забудет».

В разгар крымского турне (30 июля) в Евпаторию пришла телеграмма от вернувшейся из-за границы Лили Брик:

«Дачу обокрали. Переехала город. Люблю и целую. Твоя одинокая Киса».

Маяковский встревожился и тотчас отправил ответное послание:

«Если украли револьвер удостоверение номер 170 выданное Харьковом прошу заявить ГПУ опубликовать газете… Целую люблю. Весь твой Счен».

Бенгт Янгфельдт по этому поводу написал:

«У Маяковского было несколько револьверов: американский байярд, подаренный ему в 1925 рабочими Чикаго, один маузер 6,35 и один браунинг, о котором идёт речь в телеграмме. Револьверы в те годы имели многие».

Последняя фраза вызывает недоумение. На чём основывал Янгфельдт свои слова о «револьверах», которые в стране Советов якобы «имели многие»? Боевым оружием обладали в ту пору только те, кто имел отношение к спецслужбам (армии, милиции, органам госбезопасности). Обычным советским гражданам владеть «револьверами» не дозволялось категорически. И в телеграмме Маяковского речь шла не о браунинге, а о маузере, подаренном поэту Валерием Горожаниным.

Впрочем, все тревоги оказались напрасными – 1 августа Лили Брик телеграфировала в Евпаторию:

«Револьвер цел… Если можешь пришли денежков. Отдыхай. Люблю целую. Твоя Киса».

О револьверах, маузерах и прочих браунингах нам ещё предстоит поговорить, но – в своё время. А пока…