Латунный город - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Чакраборти cтр.№ 81

Бронзовая лодка была одним из излюбленных методов казни у Совета Нахид.

Заключенные шафиты перед Али наверняка понимали, что обречены – скорее всего, все всё поняли уже во время ареста. Никто не молил о пощаде, когда солдаты загоняли узников на бронзовый борт. Они не были так наивны, чтобы ждать милости от чистокровных.

Они во всем сознались. Они не невинные овечки. Поверив слухам, они взяли в руки оружие и пошли в сектор Дэвов с намерением разгромить его.

«Докажи мне свою верность, Зейди», – услышал Али слова брата. Он наступил эмоциям на горло.

Молодой узник вдруг бросился бежать. Пока солдаты не успели перехватить его, он упал в ноги Али.

– Умоляю, господин! Я ни в чем не виноват, клянусь! Я продаю цветы на мидане! Вот и все!

Мужчина поднял на него глаза, сложив ладони в знак почтения.

Только это был никакой не мужчина. Али вздрогнул. Узник был совсем мальчишкой, младше даже его самого. Карие глаза юноши распухли от слез.

Заметив колебания Али, он продолжил молить его с отчаянием в голосе:

– Мой сосед хотел откупиться! Поэтому он назвал мое имя, но я клянусь, я ни в чем не виноват! У меня покупатели Дэвы… я никогда не хотел им зла! Заван э-Каош, он может за меня поручиться!

Абу Нувас рывком поставил мальчишку на ноги.

– Отойди от него, – прорычал он и толкнул рыдающего шафита в кучу к остальным.

Многие молились, почтительно склонив головы.

Потрясенный Али развернул в руках свиток истончившейся бумаги. Он уставился на слова, которые должен был зачитать. Слова, которые столько раз повторял на этой неделе.

Еще раз. В самый последний раз.

Он открыл рот.

– Вы признаны виновными и приговорены к смерти благочестивым и многомудрым Гасаном аль-Кахтани, правителем нашей земли и… защитником Веры, – титул оставил Али ядовитое послевкусие на языке. – Да будет вам даровано спасение Всевышним.

Королевский металлург вышел вперед и размял угольно-черные руки. Он выжидающе посмотрел на Али.

Али уставился на мальчишку. Но что, если он говорит правду?

– Принц Ализейд, – поторопил Абу Нувас. Языки огня извивались в пальцах металлурга.

Али как будто не слышал Абу Нуваса. У него перед глазами стоял Анас.

Это меня должны казнить. Али выронил свиток. Из присутствующих я имею к «Танзиму» самое непосредственное отношение.

– Каид, мы ждем.

Когда Али не ответил, Абу Нувас повернулся к металлургу.

– Начинай, – бросил он.

Тот кивнул и сделал шаг вперед. Его тлеющие черные руки раскалились до жарко-алого цвета железа на наковальне. Он взялся за край лодки.

Эффект был незамедлительным. Бронза засветилась, и босые шафиты начали вскрикивать. Многие прыгнули в озеро сразу же. Там их ждала более легкая смерть. Некоторые продержались на пару секунд дольше, но долго никто не раздумывал. Все всегда происходило быстро.

Только не в этот раз. Ровесник Али, мальчишка, просивший его о пощаде, замешкался, и, когда он попытался прыгнуть за борт, жидкий металл уже успел лизнуть ему ноги. Мальчишка оказался в западне. Испугавшись, он схватился за борт, надеясь перемахнуть через перила.

Это было ошибкой. Борт лодки плавился так же, как и палуба. Зачарованный металл вцепился ему в руки, и мальчишка закричал, пытаясь высвободиться.

– А-а-а-а! Нет, Боже, нет… только не это!

Он снова закричал. Его крик, как вой раненого, напуганного зверя, проник Али в самое сердце. Вот почему все сразу прыгали в воду и почему этот метод казни вселял такой ужас в сердца шафитов. Если ты не наберешься мужества, чтобы сигануть в беспощадную воду, ты будешь медленно жариться в расплавленной бронзе.

Али не выдержал. Никто не заслуживал такой смерти. Он стянул сапоги и обнажил зульфикар, оттолкнув металлурга с дороги.

– Ализейд! – крикнул Абу Нувас, но Али уже забирался на лодку.

Он зашипел. Металл жег сильнее, чем предполагал Али. Но он был чистокровным джинном: понадобится что-то посильнее жидкой бронзы, чтобы причинить ему вред.

Юный шафит застрял в положении на четвереньках, вперившись взглядом в горячий металл. Он не заметит удара. Али поднял зульфикар, нацелившись в сердце обреченному юноше.

Но он опоздал. Колени юноши подкосились, и волна жидкого металла плеснула ему на спину, мгновенно затвердев. Лезвие Али беспомощно стукнулось о бронзу. Закричав громче прежнего, мальчишка задергался и стал вырываться в тщетной попытке понять, что происходит у него за спиной. Леденея от ужаса, Али занес зульфикар.

Шея мальчишки пока была не тронута металлом.

Он не стал долго раздумывать. Он снова опустил зульфикар, оружие, вспыхнув, ожило, и огненное лезвие рассекло шею мальчишки с легкостью, от которой у Али все перевернулось внутри. Голова покатилась, и наступила благодатная тишина, которую нарушало только бешеное биение его сердца.

Он судорожно перевел дыхание, боясь рухнуть в обморок. Было невыносимо смотреть на эту кровавую сцену. Прости меня, Господи.

Шатаясь, Али спустился с лодки. Все отводили от него взгляд. Его форма была запачкана кровью шафита. Алый цвет на белоснежном набедреннике. Рукоять зульфикара была липкой.

Не обращая внимания на своих подчиненных, он молча двинулся к лестнице, ведущей к улице. Он не преодолел и половины ступенек, когда тошнота все-таки взяла свое. Али упал на колени, слыша в голове крики мальчишки, и его вывернуло наизнанку.

Закончив, он сел, прислонившись к прохладным камням, и остался сидеть в одиночестве, весь дрожа, на темной лестнице. Он понимал, что будет опозорен, если его застанут в таком положении: городского каида рвет и бьет дрожь только оттого, что он казнил заключенного. Но ему было все равно. Разве у него осталась хоть капля чести? Он стал убийцей.

Али размазал по лицу слезы и потер зудящее место на щеке, с ужасом догадавшись, что это кровь убитого юноши сохнет на его горячей коже. Он судорожно вытер руки о грубую материю набедренника и стер с лица кровь хвостом форменного тюрбана каида.

Он замер, уставившись на красную ткань у себя в руках. Он столько лет мечтал, как однажды наденет этот тюрбан, он всю жизнь готовился занять этот пост.

Он размотал тюрбан и бросил в пыль.

И пусть отец лишит меня всех титулов. Пусть отправит меня в изгнание в Ам-Гезиру. Все неважно.

С Али хватит.

Придворное собрание давно было окончено к тому моменту, когда Али добрался до дворца. В отцовском кабинете было пусто, но он услышал музыку в саду. Он спустился на звук и нашел отца. Тот лежал на подушках у тенистого пруда. Под рукой у него стояли бокал вина и кальян. Две женщины играли на лютне, но здесь же рядом стоял и писец, зачитывая что-то с развернутого свитка. Птица с чешуей и дымчатыми крыльями, волшебная родственница человеческих почтовых голубей, сидела у него на плече.