Кайноzой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 7

Найд вообще слился со своим велосипедом воедино. То уезжал вперёд, то отпускал руки и с явным наслаждением ехал без руля, форсил, как это принято у мальчишек. Я вдруг виновато подумал, что ни разу не задался этим вопросом, не предложил ему купить велосипед в Москве, а ведь он в Питере привык к двум колёсам. Впрочем, зимой у нас не особо-то и поездишь.

Ну а я – я тоже ехал. Вцепившись в прорезиненные ручки руля, мгновенно ставшие мокрыми от пота. Изо всех сил крутя педали. Куртка сбилась на поясе вверх, пиджак под ней явно смялся и топорщился, рубашка вылезла из штанов, и поясницу холодил весенний воздух. Нет ничего нелепее, чем ехать на велосипеде в костюме.

Но ведь у Бедренца получалось!

И у всех этих кваzи и людей, что катили по питерским улицам и проспектам на велосипедах – тоже. Некоторые везли детей, многие – вещи. Некоторые были одеты для велопрогулок, но большинство – в самой обычной одежде, и никаких трудностей или смущений это у них не вызывало. Помимо обычных велосипедов я заметил и электровелосипеды, и сегвеи, и моноколёса, и электроскейты, и электросамокаты. В общем – весь набор экологически чистых городских транспортных средств. Для машин даже на Невском осталось только по одной полосе в каждую сторону.

– Ты мог мне хотя бы электрический велосипед подогнать? – спросил я, с натугой успевая за Михаилом.

– Боялся тебя обидеть, – не оборачиваясь ответил кваzи.

– Чем?

– Ты мог решить, что я принижаю твои физические способности.

Наверное, он всё-таки издевался? Или говорил всерьёз?

С набережной мы свернули в переулок имени казахского поэта Джамбула. Здесь, у старого четырёхэтажного дома (впрочем, в центре Питера мало не старых домов) с магазином «Тульские самовары» на первом этаже, Михаил остановился.

– Я буду долго гнать велосипед, – пробормотал я, останавливая своего железного коня. В ногах начали болеть какие-то мышцы, о которых я давно забыл. Хотелось походить нараскоряку. Ощущения в седалище заставляли вспомнить о казни путём посажения на кол. – Нет! Не смогу я целый день на велосипедах ездить, Михаил. Даже на электрических.

Бедренец посмотрел на меня с сочувствием.

– Хорошо, Денис. Я подумаю, что можно сделать. Велосипеды пока оставим в парадном.

Парадное было обычным подъездом, даже не слишком просторным. Квартира оказалась на четвёртом этаже. Лифта, конечно, в этом здании не было. Но я уже не роптал.

Через час мы сидели в кафешке поблизости и завтракали. К счастью, хотя бы в этом вопросе Михаил не стал погружать меня в питерскую атмосферу целиком – кафе не было вегетарианским, мне приготовили яичницу. Найд, заказавший вначале хлопья с апельсиновым соком, тоже попросил омлет – видимо, чтобы дистанцироваться от Бедренца. Но Михаила, конечно, такими глупостями было не пронять.

– Очень рад, что ты стал есть больше белковой пищи, – мимоходом заметил он, чем явно испортил Найду аппетит. – Вам удалось выспаться?

Я кивнул, подцепляя с тарелки желток.

– По телевиденью только и говорят о случившемся, – сказал Бедренец. – Тридцать погибших моряков. Массовое отравление.

– Уже понятно, чем они отравились?

– Да. «Си-Пей». Синтетическое боевое отравляющее вещество, блокирует прохождение нервных импульсов. Убивает мгновенно, через несколько минут начисто разлагается на безвредные составляющие. Официально нигде не производится, неофициально – есть на вооружении спецподразделений всего мира.

Я опустил вилку и уставился на Бедренца. Осторожно спросил:

– Ты хочешь сказать…

– Да, их убили. Отравили весь вагон. Остатки ампулы нашли почти сразу – её забросили в систему кондиционирования вагона. А ты что думал? Мне передали, что ты всем твердил про несвежую шаверму. Из-за этого к тебе и привязались – нельзя же всерьёз нести такой бред.

– Нет, ну про шаурму я шутил… – Я глянул на Найда, тот укоризненно смотрел на меня. – От нервов. Нет, конечно. Я в одном купе банку грибов видел открытую. Решил, что ботулизм.

– Ты подумал, что все они сразу, одновременно наелись испорченных грибов? – скептически спросил Михаил.

– Ну… да. – Я почувствовал себя идиотом.

– Инкубационный период при ботулизме – несколько часов.

– Я не специалист, – огрызнулся я. – Что я мог ещё подумать? Целый вагон военных моряков отравлен боевым ядом? Это шпионский фильм какой-то. Эпохи первой или второй холодной войны. Я, знаешь ли, привык иметь дело с бытовыми смертями. Жена обиделась на мнение мужа о её стряпне и ударила его паштетом, проломив череп. Или двое мужчин выпили, поспорили о влиянии Ницше на развязывание Второй мировой войны и принялись колотить друг друга «Заратустрой» и «Падением кумиров». Или…

– Денис.

Я замолчал.

– Я полагал, что ты едешь в восьмом вагоне.

– Почему?

– В телеграмме из Москвы было так написано. Может, спутали, может, не на ту цифру нажали. «Капитан Денис Симонов прибудет в Санкт-Петербург поездом 054, вагон 8», мне передали из администрации вчера вечером.

Найд быстро поднял голову, посмотрел на меня, но ничего не сказал. Продолжил ковырять омлет.

– Нас хотели убить, – сказал я.

– Полагаю, что убить хотели только тебя, – поправил Михаил. – Вряд ли Александр представляет для них интерес. Но тебя убить хотели очень сильно. Настолько, что не мелочились, решили уничтожить весь вагон.

– Хорошо, что не весь поезд, – машинально сказал я.

– Хорошо, – кивнул Михаил.

Я вспомнил весёлую толпу молодых моряков, толпящуюся у входа в вагон. И как мы с Найдом некоторое время шли рядом с ними, а потом в сутолоке у вагона ещё и остановились – я полез за старомодными бумажными билетами, которые всегда по привычке распечатываю, а Найд ныл, что вагон у нас шестой, он точно помнит, у него на смартфоне билеты есть, только смартфон разрядился…

Со стороны, наверное, выглядело так, будто мы собираемся сесть именно в восьмой вагон.

Бедные курсанты.

– Но это, полагаю, снимает с меня все подозрения? – спросил я. – Можешь передать вашим питерским дружинникам, что я – как цесарка.

– Что? – Бедренец не понял.

– Как жена Цезаря. Вне подозрений.

– Обычно, когда тебе тоскливо, ты довольно удачно остришь, – сказал Михаил. – Но сейчас не получилось.

Я кивнул.

– Понимаю. Можете ещё Сашу допросить.

– Ты про Александру Фадееву, которую упомянул в рапорте товарищ Симонов, папа Александра? – спросил Михаил небрежно.

Пару секунд я обдумывал его слова.

Потом беззвучно выматерился.

– Полагаю, она импровизировала на ходу, – продолжал Бедренец. – Имя взяла твоего сына, потому что это подсознательно вызывало у тебя доверие. Фамилию – другого писателя тех лет. Нагло, но сработало.