Мир без конца - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 274

— Нам нужно поговорить, мать-настоятельница. Вы не зайдете ко мне?

Аббатиса помнила времена, когда вежливо и без колебаний согласилась бы на подобную просьбу, но все осталось в прошлом.

— Нет.

Монах тут же вспыхнул:

— Вы не можете отказаться от беседы со мной!

— Я и не отказываюсь. Просто не пойду во дворец. Я отказываюсь повиноваться, когда вы приказываете мне как служанке. О чем хотите поговорить?

— О госпитале. Поступили жалобы.

— Говорите с братом Саймом. Как вам прекрасно известно, госпиталь возглавляет он.

— Вы что, не соображаете? — раздраженно воскликнул Филемон. — Если бы он мог решить проблему, я говорил бы с ним, а не с вами.

Тем временем настоятели дошли до аркады мужского монастыря. Монахиня села на холодную каменную ограду дворика.

— Можно поговорить здесь. Что вы хотите мне сказать?

Филемон поморщился, но проглотил. Стоя перед ней, он был похож скорее на слугу.

— В городе растет недовольство госпиталем, — начал аббат.

— Меня это не удивляет.

— Мерфин пожаловался мне на рождественском банкете, что люди предпочитают теперь шарлатанов вроде Сайласа Аптекаря.

— Хуже Сайма шарлатанов не бывает.

Филемон спохватился, заметив поблизости несколько послушников.

— Уходите, все, — велел он. — Ступайте по своим делам. — Они ушли. — В городе считают, что заняться госпиталем должны вы.

— Я тоже так считаю. Но не собираюсь лечить по методам Сайма. В лучшем случае его лечение не помогает, а часто больным становится хуже. Поэтому и пошли жалобы.

— В вашем новом госпитале так мало больных, что мы используем его как гостевой дом. Вас это не беспокоит?

Шпилька попала в цель. Целительница сглотнула и отвернулась, тихо ответив:

— У меня душа от этого болит.

— Так возвращайтесь. Договоритесь с врачом. Вы же работали первое время под руководством ученых монастыря. Брат Иосиф получил точно такие же знания, как и Сайм.

— Да, вы правы. Мы и тогда понимали, что от монахов больше вреда, чем пользы, но с ними можно было работать. Как правило, мы их вообще не приглашали, а делали то, что считали нужным. А зачастую просто не выполняли указаний.

— Но невозможно же, чтобы они всегда были не правы.

— Нет, иногда действительно вылечивали. Помню, Иосиф вскрыл одному человеку череп и вывел скопившуюся жидкость, вызывавшую непереносимые головные боли. Это было очень здорово.

— Так займитесь тем же самым.

— Не получится. Сайм положил этому конец. Он перетащил в аптеку свои книги и инструменты и встал во главе госпиталя. И я не сомневаюсь, что это произошло с вашего одобрения. Да вообще это была ваша идея. — По лицу Филемона аббатиса поняла, что права. — Вы с ним сговорились вышвырнуть меня. Вы победили, а теперь пожинаете плоды.

— Мы могли бы вернуть все на свои места. Я устрою так, что Сайм выедет.

Керис покачала головой:

— Этого мало. Я очень многому научилась во время чумы и, как никогда прежде, убеждена, что некоторые традиционные врачебные методы могут оказаться роковыми. Не собираюсь убивать людей ради того, чтобы договориться с вами.

— Вы просто не понимаете, что стоит на кону.

Монах приосанился. Так вот оно что, самое главное впереди. А настоятельница еще удивилась, с чего это он заговорил о госпитале. Филемону всегда было плевать на болезни и больных, а интересовало лишь то, что могло повысить его персональный статус и потешить уязвимое самолюбие.

— Ладно. Что у вас там еще в рукаве?

— В городе поговаривают о сокращении выплат на новую башню. Зачем, дескать, давать аббатству лишние деньги, если от него никакого толку? А теперь, когда город получил права самоуправления, я не могу больше заставить их платить.

— А если горожане перестанут давать деньги?..

— Ваш любимый Мерфин не закончит свою башню, — победно закончил Филемон.

Глупец считает это козырем, поняла аббатиса. Прежде она и в самом деле встревожилась бы. Но все кончилось.

— Мерфин больше не «мой любимый». Вы и об этом позаботились.

На лице настоятеля отобразился ужас.

— Однако епископ всей душой болеет за башню… Вы не можете остановить строительство!

Целительница встала.

— Не могу? Интересно почему. — Она двинулась в женский монастырь.

Уничтоженный Филемон крикнул ей вслед:

— Да что же ты дальше своего носа не видишь?

Монахиня хотела пройти дальше, но вдруг остановилась и без выражения ответила:

— Понимаешь, все, что мне было дорого, отобрали. А когда все теряешь… — Самообладание вдруг изменило ей, голос дрогнул, но Керис взяла себя в руки. — Когда все теряешь, то больше терять нечего.

Первый снег выпал в январе. Он толстым одеялом укрыл крышу собора, сгладил острые очертания шпилей и надел маски на лица ангелов и святых над западным порталом. Снег укутал и фундамент новой башни, на который, стремясь защитить его от зимних морозов, навалили соломы.

В аббатстве было всего несколько каминов. Конечно, очаг имелся на кухне, куда по этой причине всегда стремились послушники, но собор, где братья и сестры проводили по семь-восемь часов в день, не отапливался. Храмы тоже страдали от пожаров, и часто потому, что околевшие от холода монахи приносили с собой угольки и какая-нибудь злосчастная искорка долетала до деревянного потолка. В часы между службами насельники должны были гулять или читать в аркаде, то есть на улице. Единственной уступкой стала маленькая комнатка, выходившая в аркаду, где в самые сильные морозы топили. Монахам разрешалось ненадолго заходить сюда. Керис, как часто бывало, нарушила правила и позволила сестрам надевать зимой суконные панталоны, чтобы они не обмораживались. Разве Богу это нужно?

Епископа Анри беспокоил госпиталь — точнее, угроза, нависшая над башней, поэтому он вместе с Каноном Клодом и архидьяконом Ллойдом приехал по снегу из Ширинга в Кингсбридж в тяжелой, обтянутой вощеной мешковиной деревянной телеге с подушками на сиденьях. Гости лишь просушили одежду, выпили теплого вина и тут же пригласили Филемона, Сайма, Керис, Онагу, Мерфина и Медж. Настоятельница понимала, что это пустая трата времени, но все равно пошла: это проще, чем отказаться и потом утонуть в бесконечных письменных просьбах, приказах и угрозах. Пока епископ излагал суть недоразумений, лично для него не представлявших никакого интереса, она смотрела, как за окнами падают снежинки, и вдруг услышала:

— Такая ситуация сложилась в результате непослушания матери Керис.

И тут ей захотелось ответить: