Мир без конца - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 138

Не дождавшись ответного поцелуя, Элизабет отодвинулась. Девушка умела владеть собой, но на бесстрастном лице мастер увидел испуганные глаза. Ей, очень сдержанной по природе, должно быть, стоило немалых усилий зайти так далеко, и она боялась, что ее оттолкнут. Клерк встала, подняла платье и обнажила длинные, красивой формы ноги, покрытые почти невидимыми тонкими светлыми волосками. Хотя она была высокой и стройной, торс приятно, по-женски расширялся книзу. Фитцджеральд невольно осмотрел подругу, затем поднял взгляд и увидел в ее лице отчаяние. Красавица сделала все и поняла, что зря. Мерфин буркнул:

— Прости. — Она уронила платье. — Послушай, мне кажется…

Элизабет негодующе перебила:

— Молчи. Что бы ты сейчас ни сказал, это будет ложь.

Клерк была права. Зодчий подыскивал слова для какой-нибудь успокоительной полуправды: что он плохо себя чувствует или что в любой момент может вернуться Джимми. Но она не хотела утешений. Ее отвергли, и слабые отговорки сделают обиду еще горше. Девушка смотрела на него во все глаза, и на красивом лице ясно читались следы борьбы боли и гнева. На глазах показались горькие слезы.

— Но почему? — крикнула Элизабет, и когда он открыл рот, сама же и ответила: — Молчи. Все равно правды не скажешь.

И вновь оказалась права. Резко сорвалась с места, вышла, затем вернулась и с искаженным горечью лицом проговорила:

— Это все Керис. Ведьма заговорила тебя. Суконщица не выйдет за тебя замуж, но и никто больше тебя не получит. Она дьявол!

Наконец Элизабет выскочила на улицу. Мерфин, глядя в огонь, услышал рыдания, потом они затихли.

— Вот черт, — медленно проговорил он.

— Я должен вам кое-что объяснить, — остановил Мерфин Эдмунда неделю спустя по выходе из собора.

Олдермен добродушно улыбнулся. Фитцджеральд хорошо знал эту улыбку. «Я на тридцать лет старше, и тебе бы меня слушать, а не учить, но мне нравится твой юношеский пыл. Я еще не слишком стар, могу чему-нибудь и поучиться».

— Валяй. Но расскажешь все в «Колоколе». Хочу вина.

Оба зашли в таверну и сели возле огня. Мать Элизабет принесла вина, но, задрав нос, не стала с ними говорить. Эдмунд спросил:

— Она злится на тебя или на меня?

— Не важно, — отмахнулся Мерфин. — Вы когда-нибудь стояли на берегу океана босиком, чтобы волны омывали ноги?

— Конечно. Все дети играют в воде. А даже я был мальчиком.

— Вы помните, как волны, отступая, вымывают песок?

— Да. Давно дело было, но, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Именно это произошло со старым мостом. Водный поток вымыл грунт под центральными быками.

— Почему ты так решил?

— По направлению трещин на балках перед самым крушением.

— И что?

— Река осталась той же. Если ей не помешать, течение точно так же вымоет грунт и под новым мостом.

— И как же ей можно помешать?

— На чертежах вокруг каждого быка я нарисовал каменную наброску. Она играет роль волнорезов, ослабляя давление воды. Есть разница, когда тебя щекочут мягким прутиком или хлещут туго сплетенной веревкой.

— Откуда ты это знаешь?

— Я спрашивал у Буонавентуры сразу после крушения моста, до его отъезда в Лондон. Кароли сказал, что видел такие кучи камней в Италии и думал еще, зачем они нужны.

— Интересно. Ты мне это рассказываешь для общего развития или с какой-то особенной целью?

— Люди, подобные Годвину или Элфрику, ничего не понимают и не станут меня слушать. Просто на тот случай, если Элфрик своей дурацкой башкой решит не следовать точно моим чертежам, я хочу, чтобы по крайней мере один человек в городе знал, зачем нужны камни.

— Но один человек это уже знает — ты.

— Я уезжаю из Кингсбриджа.

Эдмунд оторопел:

— Уезжаешь?

В этот момент появилась Керис.

— Чего вы тут застряли? У Петрониллы обед готов. Пообедаешь с нами, Мерфин?

Суконщик хмуро бросил:

— Мерфин уезжает из Кингсбриджа.

Керис побледнела, и Фитцджеральд испытал злорадное удовлетворение. Дочь олдермена отвергла его, но известию о том, что друг уезжает из города, тоже не порадовалась. Ему тут же стало стыдно за такое мелкое чувство. Он слишком любил Керис, чтобы заставлять ее страдать, но все-таки расстроился бы, если бы девушка восприняла новость равнодушно.

— Почему?

— Здесь нечего делать. Что строить? Мосту меня забрали. Собор уже есть. А я не хочу остаток жизни посвятить купеческим домам.

Керис говорила совсем тихо:

— И куда же ты поедешь?

— Во Флоренцию. Всегда хотел посмотреть итальянскую архитектуру. Я попросил у Буонавентуры Кароли рекомендательные письма. Может, мне даже удастся проехать с какой-нибудь партией его товаров.

— Но у тебя в Кингсбридже собственность.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не могла бы вести мои дела? Собирать арендную плату, вычитать свои комиссионные, а остальное отдавать Буонавентуре. А он будет пересылать векселя во Флоренцию.

— К черту комиссионные, — высокомерно ответила Керис.

Мерфин пожал плечами:

— Это работа, за нее нужно платить.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — почти крикнула Суконщица, и на них обернулись. Но ей было все равно. — Ты бросаешь всех своих друзей!

— Я вовсе не спокоен. Друзья — это здорово. Но я хочу жену.

— Да за тебя пойдет любая девушка в Кингсбридже, — вставил Эдмунд. — Ты хоть и не красавец, но процветаешь, а это ценится дороже, чем красивые глазки.

Мастер криво улыбнулся. Олдермен мог быть обескураживающе прямым, и дочь унаследовала это качество.

— Какое-то время я подумывал жениться на Элизабет Клерк.

— Я так и предполагал, — кивнул Эдмунд.

— Холодная рыба, — бросила Керис.

— Ошибаешься. Но когда она завела этот разговор, я пошел на попятную.

— А-а, так вот почему красотка последнее время такая мрачная, — протянула Суконщица.

— И мать ее на Мерфина даже не смотрит, — опять кивнул Эдмунд.

— А почему ты ее отверг? — спросила девушка.

— В Кингсбридже есть всего одна женщина, на которой я мог бы жениться, а она не хочет быть ничьей женой.

— Но эта женщина не хочет тебя терять.

Мерфин разозлился.

— И что же мне делать? — громко спросил он. Все вокруг затихли и стали прислушиваться. — Годвин меня вышвырнул, ты меня отвергла, а мой брат теперь вне закона. Ради всего святого, зачем мне здесь оставаться?