Наследник Гиппократа - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 16

Вечером в комнату зашли курсанты – врачи из его учебной группы.

– Наконец-то застали! Как ни заглянем, либо спишь, либо нет тебя.

– Наверное, зазнобу завёл, – кивнул Николай, хирург из Кирова.

– Да нет, работаю через ночь, – отмахнулся Никита.

– Пошли в пивбар, пивка попьём, поболтаем, – предложили Никите.

– Я не против.

Нашли пустой столик, уселись вчетвером, взяли пива, креветок.

– У тебя что, семья большая, что ты так припахиваешь? – спросил Афанасий.

– Я холостой, – удивил коллег Никита.

– В разводе, что ли?

– Нет, не был женат.

– Хм…Ты не из этих? Не гей?

– Да вы что, мужики? Разве я похож? Не везёт мне с женщинами. Была одна, даже жили вместе год, жениться хотел. А она мне рога наставила, собрала вещички и упорхнула к другому. Сказала – другого полюбила.

– Это хорошо! – отхлебнул из кружки Николай.

Все удивлённо уставились на него. Чего же тут хорошего?

– Хорошо, что до свадьбы ушла, а то пригрел бы змею на груди. Ты на ночное дежурство, а твою постельку другой греет. И неизвестно потом, чьего ребёнка воспитываешь.

– Коля, ты циник!

– Не, я прагматик. Каждая женщина себя неподражаемой считает, принцессой. И ждёт принца на белом коне, применительно ко времени – на белом «Мерседесе». Женщин много, принцев не хватает. Тогда вместо королевства деньги давай, как эквивалент. О любви только разговоры. Ты ей – люблю, а она тебе – купи колечко или шубку. Тьфу!

– Не знаю. Я вот женился удачно. Жена хорошая, ласковая, двое деток у нас, пацан и девочка, – сказал Афанасий.

– Тебе повезло, – буркнул Николай. Я уже два раза разводился.

– Говоришь – разбираешься в женщинах? А сам подругу по жизни найти не можешь. Не ту ищешь или не там.

Замолчали. Каждый думал о своём. Молча допили пиво, вернулись в общежитие.

Никита втянулся. Учёба на кафедре усовершенствования, через ночь дежурства в клинике. Каких-либо происшествий не происходило. Но думки одолевали. В Москве по всем раскладам лучше. Аппаратура, условия работы в клинике, зарплата. Есть куда выйти в часы отдыха. А с другой стороны – много ли он где бывал? Красная площадь, Исторический музей, Третьяковка. На остальное не хватало времени. Не получится ли так же после переезда? Кто он здесь будет? Один из тысяч, а в своём городе уважаемый человек. Как говорится – первый парень на деревне. Колебался, сомневался, мысленно взвешивал, принимая решения и меняя их. Так и дотянул до окончания учёбы. После несложных экзаменов всем врачам вручили документы. По традиции решили пойти в кафе, посидеть, отметить. Всё же два месяца, кусок жизни, вместе провели. Многие обменялись телефонами и адресами. Никита на курсах был не первый раз, знал по опыту, из всех контактов реально сработают один-два, да и то из числа тех, кто поблизости живёт. Взять, к примеру, тот же Омск. Разница во времени большая. У Никиты работа заканчивается, а в Омске уже спать ложатся.

День недели рабочий, в кафе народа немного. Сдвинули столы, уселись, сделали заказ. Компания сплошь мужская. И не потому, что доступ женщинам в хирургию закрыт. Сложно дамам в этой отрасли медицины удержаться. Дом, семья, а ночных дежурств не отменял никто. А кроме того – ушла в декрет на три года и отстала навсегда, хирургу всё время в работе быть надо, чтобы навык не утратить. А если родов двое подряд? У лётчиков пробыл месяц в отпуске, пожалуйте на вывозной полёт с инструктором для восстановления навыков. По мнению Никиты, так очень правильно. Разница в том, что у лётчика сто жизней пассажиров за спиной, а у хирурга одна – на операционном столе. Но для каждого человека его жизнь бесценна, как и для его родни.

Посидели, обсудили преподавателей. Мало быть хорошим врачом, надо ещё уметь передать свои знания коллегам. Увы, не каждому дано. Потом анекдоты рассказывать начали, курьёзные случаи на работе. И Никита вспомнил один, когда он на «Скорой» подрабатывал, рассказал.

– Поступил вызов, на станции мужчина под поезд попал. Наша бригада к вокзалу ближе всех оказалась, диспетчер передал по рации. Летим на всех парах, с мигалкой и сиреной. Выехали прямо на перрон. Прямо на рельсах мужик лежит, в годах уже, орёт благим матом. Рядом милиционер, тогда ещё полиции не было. Второй на перроне зевак разгоняет. Подбежали, я сразу фельдшеру командую: – Морфия кубик! А мужик кричит – нога! Брючина ниже правого колена отрезана, голень и торчащая из неё нога с ботинком по другую сторону рельсов валяются. Картина ясная, надо болевой шок купировать. Только почему крови не видно? А мужик причитает: «Брюки новые, только одел!» Эх, мужик, какие брюки, если нога пополам? Задрал брючину на бедро, жгут наложить, перебинтовать чтоб, а у него протез. Культя целая, колесо локомотива по протезу прошло. У меня смех истерический. Фельдшер увидел и тоже заржал. Милиционер к нам спиной стоял, повернулся: «А ну, дыхните!» А мы ему на ногу показываем. Тоже смеяться начал. А на перроне зеваки не поймут, чего мы веселимся? Всё же погрузили на носилки, не зря же ехали? На «Скорой» до дома довезли.

Постепенно из кафе расходиться стали. У кого-то билет на поезд уже сегодняшней ночью, у других на утро в аэропорт. Осталось человек пять, Никита в том числе. У него поезд завтра в полдень. Ни дежурства сегодня, ни учёбы завтра, благодать! Редко так бывает, чтобы никуда торопиться не надо было. До полуночи посидели, пока кафе пустеть начало. Хорошо, заранее сбросились на посиделки, расплатились и в общежитие. Зато как спалось! Утром себя в порядок привёл, собрал. Позвонить Артёму Витальевичу? Всё же решил не торопиться, обдумать дома, взвесить, не исключено – с Лёшкой Трояном посоветоваться. Одна голова хорошо, а две лучше.

Выспался, с небольшой спортивной сумкой на вокзал. Время до подхода поезда на вокзале коротал. Наконец объявили посадку. Любил Никита поезда. Лёжа на полке под мерный перестук колёс смотреть в окно на пролетающую мимо страну. Что обрадовало, так адекватные соседи. На нижней полке интеллигентного вида старушка, на двух – молодая семейная пара, никак друг на друга надышаться не могут. Ближе к вечеру захотелось есть. Вагон-ресторан через два вагона, туда и направился. Поел котлету по-киевски, допивал чай с печеньем. Салаты и прочие блюда, не прошедшие термической обработки, не брал принципиально. После таких блюд можно с отравлением слечь, уж он-то, как врач, это знал. Собирался официантку подозвать, расплатиться, как сзади шум, крики. Обернулся, через столик от него мужчина средних лет хрипит, женщина на соседнем стуле, вероятно, жена, закричала:

– Помогите!

Все в растерянности, разговоры смолкли. Никита бросился к столику.

– Я врач, что с ним?

– Шашлык ел, наверное – подавился.

У мужчины лицо багрово-синее, силится вздохнуть, а не может. Никита схватил его, поднял, зашёл сзади, обнял руками за верх живота, резко сдавил. Обычно помогает, оставшийся в легких воздух выталкивает препятствия, в данном случае кусок мяса из гортани. Обычно типичное место – голосовые связки, самая узость. Не помогло. А мужчина уже стоять не может. Жена в панике истерически завизжала, мужчина на пол осел, глаза закатил, руки-ноги подёргиваться стали. Лицо чугунного цвета сделалось. Никита понял – ещё минута и конец. Кинулся к стойке, за которой в немом ступоре буфетчица стояла, перегнулся, схватил нож, которым она прежде колбасу резала, к мужчине буквально прыгнул. Ужинавшие пассажиры от прохода к окнам прижались. Бегущий человек с ножом в руке – это страшно. Сейчас единственный выход – разрезать трахею ниже кадыка, дать вздохнуть. Но и опасность есть – нельзя повредить артерии, питающие щитовидную железу, яремные вены. Кадык вот он, на два пальца вниз, концом ножа, слава богу, острый, взрезал кожу, затем между кольцами трахеи. Они хрящевые, их только ножницами резать. Кровь брызнула в стороны, женщины закричали, но отверстие, с палец диаметром, проделал. Со свистом воздух ворвался, мужчина вдох сделал. Никита буфетчице крикнул: