У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Гусейнова cтр.№ 5

Пока кровожадный сиделец Фенька ел зайца, я, присев на корточки недалеко от клетки, мысленно прощалась с ним. А после, выполнив этот личный долг души, отправилась домой.

* * *

Грусть после общения с душником Феней развеялась, как утренний туман, когда я победным взглядом окинула три своих дорожных сундука с нарядами. Несмотря на то что Амаль заставлял меня носить плат, в средствах не ограничивал. Тонкое, отделанное кружевом и шитьем нательное белье, наряды из дорогих тканей я не только шила себе, как другие женщины клана, но и покупала готовые, даже иноземные. Ведь надежда на брак с хорошим мужчиной упорно теплилась в моей душе. Удобные короткие сапожки телячьей кожи, теплый шерстяной плащ, нарядные одежда и обувь, в которых буду ходить по княжескому дворцу, а также ароматные масла для тела, мятное мыло и всякая всячина — все тщательно сложено в дорогу.

Я довольно крутанулась вокруг своей оси, раскинув руки. Хотелось кричать, как вылетевшей на свободу птице. Поймала свое отражение в огромном зеркале в углу: подол легкого зеленого сарафана закрутился вокруг стройных ног, обрисовав тонкие лодыжки, икры и округлые бедра. Облегающий покрой наряда не скрыл и тонкую талию, и упругие ягодицы, и высокую грудь в низком вырезе нижней рубахи, украшенном вышивкой. Я хорошая мастерица, ведь, ухаживая за будущими матерями, можно многому научиться, даже если в детстве осиротел.

Разглядывая свое отражение, скорчила забавную рожицу, сморщив прямой веснушчатый нос. Сейчас меня переполняет радость от предстоящей поездки; зеленые глаза буквально светятся от счастья. Полные губы не могут удержать улыбку и обнажают аккуратные парные клыки. Тряхнув головой, я разметала по спине и плечам густые, медного оттенка волосы, словно ласково обнимающие овальное личико, не такое скуластое, как у местных волчиц.

Мягкие, милые черты лица настоящей кошки, о чем никто бы не поспорил, если бы увидел меня без закрывающего пол-лица плата. Только большие, лопоухие, покрытые мягкой черной шерсткой уши с длинными кисточками, торчащие на макушке из копны волос, немного портят внешность хорошенькой кошечки-оборотня. Кошечкой меня мама в детстве называла, а Амаль за уши в детстве часто таскал, если ослушивалась. Ну ничего, скоро не будет у него ни моих ушей, ни ценной знахарки, чтобы пригрозить местным оборотням в случае чего.

— Пес смердящий, — прошипела я в сторону брата-злыдня.

— Это ты кому так неласково? — заставил меня подпрыгнуть на месте неслышно подкравшийся Амаль.

Мои уши, украшенные кисточками, — да-да, украшенные, пусть он хоть облается, — сами по себе прижались к голове, и я спешно оправдалась:

— Феньке.

— Снова к нему бегала? — презрительно хмыкнул Амаль, окидывая суровым, подозрительным взглядом мои сундуки. И неожиданно мрачно добавил: — Гляжу я, ты основательно собралась, надумала не возвращаться?

Я вытянулась в струнку перед волком со злобно горящими желтыми глазами с вытянутыми зрачками. Верхняя губа угрожающе дрожит, будто он сейчас решает: разодрать ли меня на клочки или подумать? В отца Амаль пошел, недаром их бой длился мучительно долго, кроваво. Наверное, навечно отпечатавшись у меня в памяти. А вот я — в мать. Даже дар от нее достался. Жаль, не помог ей наш дар выжить — умерла, не сумев произвести на свет сразу трех моих братьев.

— Ни на что я не рассчитываю, просто хочу быть готовой ко всему. Амаль, не ты ли меня этому учил? — не смогла удержаться от подковырки.

В другое время мне бы за длинный язык досталось от брата тяжелой лапой, но не сейчас. Живая дань и заложница должна иметь привлекательный вид, а то, не приведи нелегкая, увеличат денежное бремя клану.

Но и Амаль не был бы собой, если бы пропустил подобное мимо уха. Приподнял мой подбородок, больно схватив двумя пальцами, и заставил смотреть себе в лицо. Дрожа от страха, я упрямо пялилась в его сверкающие злостью желтые глаза.

— Маран проследит, чтобы ты, как и раньше, скрывала свой запах, сестрица. Ослушаешься, он найдет способ наказать тебя за непослушание. И плат ты не имеешь права снимать до брака! За этим он тоже проследит. Поверь, я сделаю все, чтобы вернуть тебя в Волчий клык.

Кажется, мои надежды на счастье с шумным грохотом рухнули куда-то вниз и вдребезги разбились. Амаль невероятно хитер и коварен: заставил меня не только лицо скрывать, как обычной малолетке, но и вкусный кошачий запах, на который бы однозначно среагировали холостяки.

А ведь сама виновата — придумала чудную настойку, которая прячет ненужные запахи. Вновь жалость подвела, а дело было житейское. Живет у нас в городе семья — кошка Лена и волк Эрой. И все было бы у них отлично, ведь любовь больно крепкая и души верные. Да только беременная Лена на дух не переносила запах псины от мужа. А жить без любимого несколько месяцев у верной кошки душа не вынесет. Вот и страдали оба, пока я не придумала настоечку, приглушающую собственный запах. Хотела помочь влюбленным пережить несколько месяцев беременности, пока игры обоняния не пройдут сами собой. А брат прознал и заставил саму пить. Скоро, наверное, забуду собственный аромат.

— За что ты так со мной? — понурилась я.

В зеркале за спиной Амаля отразилась испуганная девушка с прижатыми к рыжей макушке темными ушами, почти круглыми зелеными глазами, в которых заблестели слезы. Затем одна капелька медленно покатилась по смуглой щеке. Губы задрожали от обиды и непонимания.

Как же жалко стало себя за годы юности, когда видела от Амаля, дававшего мне уроки смирения и послушания, сплошь унижение. Если бы он хотя бы любил меня, единственную родную сестру, а не только использовал для давления на соперников, я бы, возможно, смирилась с участью одиночки. Но кому, как не мне, знать, что брат не умеет любить. И, боюсь признаться даже себе, слишком близко подошел к грани, после которой превратится в отверженного. Еще лет десять от силы, если не случится в его жизни чуда и любви, зверь окончательно возьмет над ним верх. Быть может, сам тогда по горам с бывшей Фенькиной стаей будет бегать.

Горькие мысли прервал Амаль, пальцем вытер слезу с моей щеки, поморщился и ответил:

— Эта долина наша испокон веков. Только предки были более сильными и суровыми и не терпели слабости. Нам никто не смел перечить, не мог противостоять! А мы… наша слабая мать умерла в родах, причем будучи сильной повитухой…

— Как ты смеешь?! Ты хоть представляешь, какую боль испытывают роженицы?

— Умерла, забрав с собой трех будущих воинов, сильных, но не рожденных щенков, — оборвал мой возмущенный возглас Амаль, опять больно вцепившись пальцами в подбородок. — А отец? Столь слаб духом, что несколько лет после нее мучился и чуть не потерял весь клан. За это время мы лишились части северных территорий, нас перестали уважать соседи, даже внутри клана стаи устроили грызню за верховенство.

— Поэтому ты убил отца? За то, что он слишком сильно любил маму и мог лишить тебя власти? — с обидой спросила я, чувствуя, что еще немного — и хрустнет моя челюсть, но остановиться не могла.