Не знаю.
Ресторан постепенно заполнился, и я видела, как парочки за столиками на террасе смеются, попивая розовое вино.
И я невольно подумала:
…может быть, в другой жизни мой издатель пригласил бы меня сюда пообедать - «здесь нам будет удобнее», - и рассмешил бы меня, и угостил вином получше, чем это «Кото-де-Прованс»… и упрашивал поскорее закончить роман, «на удивление зрелый для женщины вашего возраста», а потом под ручку проводил бы к стоянке такси. Он даже приударил бы за мной немножко…
…в другой жизни наверняка так и было бы.
* * *
Ну что ж… жизнь не кончается, Маргарита, а меня, между прочим, дома ждет гора неглаженного белья…
Я легко вскочила на ноги, подтянула джинсы и направилась к восхитительного вида молодой женщине, сидевшей на цоколе памятника Огюсту Конту.
Вы только посмотрите на нее!
Красавица, сексапильная, породистая, безупречные ноги с тонкими лодыжками, вздернутый носик, выпуклый лоб, горделивая осанка амазонки.
Вся в шнурках и татуировках.
Губы и ногти покрашены черным.
Не девушка, а мечта.
Она то и дело с раздражением поглядывала на угол ближайшей улицы. Очевидно, ее дружок запаздывал.
Я протянула ей свои листки.
- Возьмите, - сказала я, - в подарок. Чтобы не так скучно было ждать.
Кажется, она поблагодарила, но я не уверена, потому что… она оказалась не француженкой! Эта маленькая деталь меня так расстроила, что первым побуждением было забрать назад свой чудесный дар, по… «Какая разница», - сказала я себе и ушла, в общем-то очень довольная.
Моя рукопись попала в руки самой красивой девушки на свете.
Это меня утешало.
Немножко.