В открытом море - читать онлайн книгу. Автор: Пенелопа Фицджеральд cтр.№ 38

– Вообще-то я к тебе зашел, чтобы телеграмму отдать, – сказал Морис. – Я ее в Управлении захватил.

– Правда? Вот спасибо! Это ты правильно сделал. Понимаешь, у меня, похоже, в последнее время несколько писем пропали, а сестра все спрашивает, получаю ли я ее письма.

– Ну, здешним почтовикам тоже приходится ловить момент, сообразуясь с ветром и приливами, как, собственно, и всем нам, моя дорогая.

Телеграмма была от Луизы. В ней сообщалось, что они с Джоэлем прибыли в Лондон, остановились в отеле «Картерет», а Ненна должна как можно скорее им позвонить.

– Алло, могу я поговорить с миссис Свонсон? Алло, это номер миссис Свонсон? Луиза, это я, Ненна.

– Ненна! А я как раз собиралась звонить тебе по тому номеру, по которому связывалась с тобой тогда из Франкфурта.

– Я бы предпочла, чтобы ты все-таки туда не звонила, Луиза.

– Почему? Какие-то неприятности?

– Не то чтобы неприятности…

– Ненна, Эдвард к вам вернулся?

– Нет.

– Я так и думала. Ладно, дорогая, нам бы очень хотелось, чтобы ты приехала сюда и с нами вместе позавтракала.

– Так, может, мне прямо сейчас это сделать? Мне тоже хочется поскорее с вами обоими повидаться.

– Нет, дорогая, отложим до ланча. Во-первых, это куда более удобное время. А во-вторых, после ланча нужно, отложив все прочие дела, хорошенько обсудить твои нынешние проблемы. Похоже, нам многое придется улаживать. И Джоэль по этому поводу полностью со мной согласен. Разумеется, я прежде всего имею в виду вашу жизнь на барже и возможность вашего, твоего и девочек, возвращения в Галифакс.

– Но, Луиза, ты впервые говоришь мне об этом.

– Зато я уже давно об этом думаю, Ненна. Думаю и молюсь за вас! Джоэль – не католик, как ты знаешь, однако признался мне, что и он верит в Провидение, существующее где-то совсем рядом с нами, но для нас невидимое, которое хочет, чтобы все в жизни шло, как полагается. И мне эта идея весьма по душе.

– Послушай, Луиза, я вчера ездила повидаться с Эдвардом.

– Рада это слышать. Ну что, он образумился?

Ненна колебалась с ответом. Потом все же сказала:

– Но ведь и я виновата не меньше, чем он. Может, даже больше. И потом, я же не могу оставить его ни с чем.

– Ну, и где он сейчас живет?

– У своих друзей.

– Значит, у него есть друзья?

– Луиза, ты не должна вмешиваться.

– Послушай, Ненна, мы ведь не предлагаем тебе ничего сверхъестественного. По-моему, мы все должны признать, что это испытание ты провалила. И если мы предлагаем тебе – тебе и твоим детям! – уехать домой и готовы помочь вам по приезде вновь обрести почву под ногами, а девочек устроить в хорошую монастырскую школу, где они смогут прямо сразу продолжить учебу под руководством монахинь и даже не почувствовать разницы, то все это ты должна воспринимать, как, скажем, некий заем, который мы с превеликой радостью тебе предоставим на любой продолжительный период в надежде на то, что ты вернешься к тем, кому ты не безразлична.

– Но, Лу, ведь и здесь тоже есть люди, которым я не безразлична. И потом, мне бы так хотелось, чтобы ты приехала на «Грейс» и своими глазами увидела…

– Мы должны очень постараться, чтобы выкроить на это время. А ты, моя дорогая, всегда любила воду и всякие суда – я часто с благодарностью вспоминаю, какую радость это доставляло нашему отцу, когда он видел, что ты полностью разделяешь его интересы. Расскажи мне о своих соседях. Ты когда-нибудь ходишь к ним в гости?

– Денег у нас вообще нет, – призналась Марта, – так что тебе придется довольствоваться весьма небольшим выбором развлечений, которые мы можем себе позволить.

– В том, что вы бедны, нет ничего постыдного, – поспешно заверил ее Генрих.

– Да нет, это очень стыдно, – решительно возразила Марта; подобную твердость взглядов она вряд ли могла унаследовать от кого-то из родителей. – Хотя никому ведь не возбраняется просто ходить и смотреть на разные вещи. Смотреть – значит видеть, не так ли? Вот мы по большей части этим и занимаемся. Например, сегодня можно пойти и полюбоваться витринами на Кингз-роуд.

– Но я бы хотел и в какой-нибудь бутик зайти, – робко заметил Генрих.

– Пожалуйста. Только это лучше сделать попозже, часов в пять или в шесть, когда все с работы возвращаются. Кстати, многие бутики вообще до этого времени закрыты.

Тильда, давно утратив интерес к подобным разговорам, двинулась на помощь Страйпи, которую по всей палубе «Мориса» преследовала здоровенная крыса. Вуди и Ричард неоднократно советовали Морису смазать якорные цепи и чалки машинным маслом, чтобы крысы не могли по ним перебираться с причала на судно, но он все время забывал это сделать.

Когда троица уже собралась отправиться на экскурсию в Челси, Генрих вежливо поинтересовался:

– А как же ваша мама?

– Что ты все время о ней спрашиваешь! – вдруг рассердилась Марта. – Она что, так сильно тебе нравится?

– Ну да, она очень привлекательная особа – для своих лет, конечно. Впрочем, у нас на континенте женщины за тридцать особенно ценятся.

– Мама пошла кое-что обсудить с тетей Луизой, которая тоже для своих лет женщина весьма привлекательная, хотя она, конечно, значительно старше мамы и вообще совсем другая. Она живет в Новой Шотландии, в Галифаксе. Она очень богатая и энергичная.

– И что же они обсуждают?

– По-моему, мама собирается увезти нас в Канаду. Она этого пока не говорила, но я думаю, что так и есть.

– Тогда я буду часто с вами видеться. У нас есть родственники и в Канаде, и в США.

Собираясь в Челси, Марта старалась даже не мечтать о том, чтобы оставить Тильду дома, хотя ей страшно этого хотелось. Она, пожалуй, и вспомнить не могла, когда еще испытывала столь негативные чувства к своей лохматой и неряшливой младшей сестренке.

А Тильда, вырвавшись из-под надзора монахинь, похоже, утратила последние следы воспитания и здравомыслия. Партизан-стрит, первая улица, ведущая вверх от Баттерси-Рич, считалась, как уже было сказано, местом небезопасным – два ряда одно- и двухэтажных домов-развалюх служили убежищем всевозможным убогим и увечным представителям человечества. То ли тамошние обитатели были бедны из-за своих увечий, то ли стали увечными из-за своей бедности – это, пожалуй, тема для социологических исследований; но через несколько лет, когда жалкие развалюхи на Партизан-стрит снесли и на их месте построили муниципальное жилье с такой высокой квартплатой, которую прежние обитатели тех мест никак не смогли бы себе позволить, все эти люди попросту исчезли; оставалось предположить, что их стерли с лица земли вместе с трущобами. Тильда, естественно, знала всех обитателей старых домишек и обожала их изображать. Вот и сейчас она тащилась по Партизан-стрит, прихрамывая и приволакивая ногу, и строила соответствующие гримасы.