В открытом море - читать онлайн книгу. Автор: Пенелопа Фицджеральд cтр.№ 26

И тут вдруг погас свет – в этом не было ничего удивительного, поскольку электропроводка на «Дредноуте» держалась буквально на честном слове, – и собравшиеся оказались в темноте, освещаемые лишь речными огнями, неподвижными или проплывавшими мимо и бросавшими отблеск на лица и бутылки с пивом.

– Ерунда, просто маленькая неприятность, – сказал Вуди.

– А вот сорок лет назад мы бы так не сказали! – воскликнул Уиллис. – Тем более в присутствии достойных дам! Уж мы бы сразу поняли, что нам делать!

Дженет и Морис опять громко расхохотались. Теперь по уровню шума рубка, пожалуй, напоминала салон дамского магазина «Либерти». Вуди сразу же вытащил из кармана свой неизменный набор отверток, но тактичным образом предложить Уиллису помощь не успел: тот мгновенно зажег масляную лампу «Аладдин», которую, видимо, постоянно держал наготове, что тоже было отнюдь не удивительно. Закрепленная на универсальных подвесах, лампа отбрасывала ровный круг света, прогоняя тьму из рубки.

Морис вдруг вскочил – не забыв, впрочем, наклонить голову, чтобы не стукнуться макушкой о потолок, – и повел себя так, словно выступает перед обширной аудиторией, хотя все четверо сидели, практически касаясь друг друга коленями.

– Все достаточно хорошо меня видят? А вы, мадам, в заднем ряду? Значит, я могу быть уверен, что мой голос слышно в каждом уголке этого дома?

И тут снова заговорил Уиллис. Он откупорил еще несколько бутылок пива. Его очки сверкали, сверкали, казалось, даже его жесткие морщинистые щеки.

– Итак, я упомянул рыбный магазин в Лайонз Док. Если вы так ни разу туда и не зайдете, то навсегда упустите возможность попробовать замечательные мидии в остром соусе, которые там продают. Их готовят на чугунной сковороде. Обязательно на чугунной!

– Это старейший речной деликатес! – выкрикнул Морис.

– О нет, мидии совсем свежие! И они уже шкворчат на сковороде у меня внизу. Еще немного – и все будет готово.

– Но сейчас ведь, по-моему, не сезон для мидий? – удивился Вуди.

– Это для мальков селедки не сезон! Для мидий никакого конкретного сезона не существует.

– Но я должен придерживаться указаний врача. Хотя бы до определенного предела.

– Впервые слышу о каких-то указаниях врача, – насмешливо заметила Дженет.

– Осенью мидии как раз лучше всего, – поддержал Уиллиса Морис. – Именно так всегда говорят в Саутпорте.

Ободренный этой поддержкой, Уиллис заявил, что прямо сейчас принесет первую порцию мидий, уксус, а также все имеющиеся на борту тарелки и вилки; гостей он попросил включить радио и поискать какую-нибудь приятную музыку, пока он будет хлопотать по хозяйству. Вуди даже несколько удивился, узнав, что на «Дредноуте», оказывается, и тарелки есть.

– Дженет, вы ведь разрешите мне первым пригласить вас на танец? – тут вскочил Морис, и Вуди сердито подумал: он что же, не видит, что здесь и сидящим-то места едва хватает?

Направляясь к люку на корме, Уиллис невольно обратил внимание на то, как, оказывается, низко опустилась палуба «Дредноута»; сейчас она была почти на одном уровне с палубой маленькой «Грейс». Он попытался высмотреть на соседнем судне Ненну или девочек и спросить, что они по этому поводу думают, но там никого не было видно; видимо, они еще не вернулись с прогулки по берегу.

Ведущий на камбуз трап был погружен во тьму, однако тьма эта показалась Уиллису не настолько плотной, как он ожидал. Странно, но в этой тьме то и дело мелькали яркие проблески света, точно отражения огней на поверхности воды, чего здесь уж никак не должно было быть. Уиллис успел спуститься примерно до середины трапа, когда ему, охваченному ужасом, пришлось остановиться: мужчине почудилось, будто все помещение трюма разом приподнялось и ринулось ему навстречу. Затем до него донесся негромкий плеск воды, но он так и не понял, снаружи появились эти звуки или изнутри.

«Что же случилось?» – думал он.

Он тщетно пытался это понять, когда вдруг почуял знакомую, отдающую мертвечиной, вонь речной воды, медленно колыхавшейся у него под ногами и всегда находившей для себя кратчайший путь, какое бы препятствие ни стояло у нее на пути.

«Господи, и насколько же все плохо?»

Уиллис спустился еще на одну ступеньку и оказался по щиколотку в воде. В туфлях захлюпало, он наклонился, чтобы их снять, но стоило ему опустить руку в воду, и его сильно ударило током. Боль пронизала локоть и плечо. Уиллис выругался. Только теперь он понял, почему погас свет, но был все же несколько озадачен бледно-голубым сиянием, исходившим из камбуза. Впрочем, уже через минуту он догадался, что это светится газовая плита «Калор», на которой по-прежнему стоит глубокая чугунная сковорода с кипящими в ней мидиями – угощением для гостей.

Итак, основная течь все-таки дала о себе знать! Сердце Уиллиса прямо-таки разрывалось от жалости к старому «Дредноуту», который изо всех сил старался удержаться на плаву, несмотря на непрерывно усиливавшийся приток воды. Происходящее с судном было сродни тем ужасным происшествиям, что случаются порой на ипподроме во время скачек или на поле брани, когда лошадь, живое существо, израненное или изуродованное сверх всякой меры, все еще упорно и безмолвно продолжает исполнять свой долг, не понимая, что это конец.

В кармане рубашки Уиллис нашарил коробок спичек, но руки у него были настолько мокры, что зажечь спичку никак не получалось. У него оставалась единственная надежда – как-то добраться до ручного насоса на камбузе и выяснить, сможет ли он удерживать уровень воды в допустимых пределах. Он знал, что примерно на фут ниже наружного привального бруса есть одна очень нехорошая дыра, которая, впрочем, никогда его раньше не беспокоила, поскольку находилась значительно выше ватерлинии. Но теперь эта дыра настолько расширилась, что сквозь нее были видны береговые огни. Уиллис понимал: если вода будет поступать в «Дредноут» с той же скоростью, то через десять минут дыра окажется уже ниже поверхности воды.

Он сделал еще несколько осторожных шагов, раздвигая колышущуюся темную воду. И вдруг что-то невидимое метнулось ему под ноги, с силой ударив под колено. Было очень больно, и Уиллис, почти уверенный, что у него сломана нога, наклонился и попытался оттолкнуть агрессивную штуковину руками. Однако она тут же снова его ударила, и только тут он разглядел, что это одна из боковых панелей его койки. Именно это и вызвало у него желание окончательно сдаться – нет, не из-за боли, а из-за того, что знакомый предмет мебели, койка, на которой он спал целых пятнадцать лет, не только сорвалась с места, но злобно пытается его атаковать. Значит, все те вещи, которые должны были бы стать его союзниками и вместе с ним противостоять беде, превратились теперь во врагов? А ледяной панцирь, который сейчас насмерть сдавил ему грудную клетку, был когда-то его лучшим костюмом…?

Уиллис оступился, сразу ушел под воду и, совершенно ослепнув от потоков воды, струившихся по стеклам очков, снова вынырнул на поверхность. Затем попытался проплыть в глубь камбуза и отыскать ручной насос, но вскоре понял, что ему это вряд ли удастся. Вода уже добралась до варочной панели плиты, и пламя над газовой горелкой погасло, а тяжелая чугунная сковорода всплыла, накренилась и слегка ошпарила Уиллиса струей кипящей жидкости, которая, впрочем, тут же смешалась с холодной водой. Надежды на спасение «Дредноута» не было, и Уиллис понимал, что ему еще очень повезет, если он сумеет вновь подняться в рубку.