Лароуз - читать онлайн книгу. Автор: Льюис Эрдрич cтр.№ 103

Теперь моя работа закончена.

— И это мне нравится, — произносит Ромео вслух.

Он откидывается назад, положив голову на кривые руки и вытянув ноги, одна из которых, увечная, короче другой, но теперь не болит. В этой довольной позе его застает отец Трэвис, пришедший на собрание. Он входит в комнату и садится напротив Ромео, который тихо дремлет в этом невероятном положении. В конце концов священник будит его, назвав по имени. Собрание должно было начаться десять минут назад.

— Думаю, сегодня нас только двое, — говорит отец Трэвис.

— Видно, я пришел зря.

Ромео разочарован. Похоже, развлечение не состоится.

— Напротив, — возражает отец Трэвис. — Есть шанс более тщательно рассмотреть ваши успехи, Ромео.

— Мне нужно кое-куда сходить, — пробует отпроситься Ромео.

— Вам нужно быть здесь, — заявляет отец Трэвис.

Они перекидываются предписанными уставом ритуальными приветствиями, а потом зачитывают вслух предполагаемые на собрании пошаговые действия. Отец Трэвис командует:

— Теперь ваша очередь.

— Моя?

— Сегодня выступаете вы.

— Я не готов.

— Уверен, это не так.

Ромео хочет послать выступление к черту, но, к его собственному удивлению, изо рта вырываются совсем другие слова.

— Хорошо. Я начинаю.

Сначала губы, язык и гортань, похоже, работают вразнобой. Кадык дрожит, черепа вибрируют, голос трясется. Что происходит? Такое впечатление, будто говорит какой-то другой Ромео, сидящий внутри него. Этот неизвестный альтернативный Ромео устроил настоящий переворот. Ромео номер два проник в его коммуникационную инфраструктуру. С ним опять шутят шутки наркотики? Что он принял? Какую таблетку? Ромео думает, что большую белую овальную, но там были и небольшие желтые. Возможно, перекрестный побочный эффект. Пораженный Ромео молчит, в то время как Ромео номер два становится говорливым и рассказывает про определенные действия, предпринятые по некоторым причинам. Рот Ромео номер два сыплет трескучими фразами, его голос возносится все выше и выше, пока Ромео номер один в отчаянии не понимает, что Ромео номер два запрыгнул на третью ступень, а может, сразу на четвертую или пятую, где требуется открыть Богу и людям точную природу своих несовершенств. Где, помимо жалоб на головокружение, боль в желудке, недержание, одышку и возможную почечную недостаточность, требуется говорить правду. Что делать? Рассказать о комбинированных побочных эффектах? Между тем отец Трэвис, человек и представитель Бога на земле, оказывается заложником неожиданного лихорадочного словоизвержения Ромео.

— Я не всегда был таким дерьмом, отец Трэвис, — жалуется он. — В прежние времена меня уважали. Считали самым способным учеником в классе. Я был наперсником и доверенным лицом знаменитого Ландро Айрона, который слыл самым крутым парнем в школе. Это было еще до того, как он потерял лицо. Ландро был кем-то вроде рок-звезды, всегда на плаву. Затем Ландро ввел меня в искушение, подговорил убежать. Ошибка, которая изменила мою жизнь. Это так…

Из его глаз льются слезы — не крокодильи, как в случаях, когда ему требуется сочувствие окружающих, чтобы собрать побольше информации, а настоящие, скорбные, горькие.

Слова с усилием вырываются из горла:

— Моя жизнь разрушена!

Ромео пытается взять Ромео номер два под контроль, но уже слишком поздно, его не остановить. Они сливаются. Он продолжает:

— Во время нашего побега Ландро упал на меня с высоты и сломал мне ногу и руку. Вы знаете эту историю. Ее знают все. Судьба Ландро заключается в том, чтобы сеять вокруг себя смерть и разрушения, в то время как он сам всегда выходит сухим из воды. Или попадает в объятия Эммалайн. Так вот, мы учились в школе. Это было после того, как мы сбежали. Нас поймали. Верней, мы сдались сами. Я вернулся из больницы разбитый, рука в зудящем вонючем гипсе, нога со штифтом внутри, да еще с поврежденным нервом, последствия чего сказываются по сей день. Первым делом я вижу Ландро. «Дружище! — кричу я ему. — Дружище!» Он смотрит прямо сквозь меня. Может, он испытывает неловкость из-за того, что сделал. Но не сожаление! Он смотрит прямо сквозь меня. Отец Трэвис, вот почему я влачу такое существование. Не из-за скрюченной руки или больной ноги, не из-за того, что при падении у меня повредился мозг, и не из-за того, что в душе я непредсказуемый, опасный наркоман, который готов на все, чтобы утолить свои желания, хотя это правда. Но, отец Трэвис. Не поэтому. Вы когда-нибудь слышали о феномене «плод-паразит», когда второй плод снабжается кровью из правильно развивающегося первого плода? Знаете, что это? Это своего рода близнец-паразит. У него нет сердца. Он зависит от сердца близнеца. Просто живет за счет него и обычно исчезает прежде, чем кто-то узнает, что он существует. Вот так случилось и со мной. Ландро был бьющимся сердцем, а я более слабым близнецом, и когда он больше не захотел знаться со мной, мое кровообращение прекратилось. Я стал мертвецом, отец Трэвис. Я умер после того первого года, когда Ландро не захотел знать, кто я такой, перестал отвечать на мой зов, внезапно изгнал меня из круга своих друзей, хотя я нуждался в нем больше всего. Мне так требовалось, чтобы он пришел мне на помощь и не дал пристать ни одной из кличек, которыми меня награждали. Я приложил все усилия, чтобы отбиться от этих прозвищ. Я вколотил в землю Калеку и извел на корню Костыля. Вонзил зубы в Раненого и отстоял самого себя. Я остался Ромео. Мне это удалось, хотя стоило немалых сил, и теперь я тот, кто я есть. Не хороший человек, но и не плохой.

Отец Трэвис бесстрастно слушает, уставившись в пол.

— Ну, может быть, и не так, — говорит Ромео. — Пожалуй, я человек плохой. Ничего не простивший за все эти долгие годы. Но когда я вижу, как Ландро живет с той, которая меня выделяла из толпы, которая могла меня полюбить, как люблю ее я, тогда я становлюсь еще мертвее, чем раньше. Я становлюсь серым червем. Фактически просто пищеварительным трактом.

Ромео тоже любит Эммалайн, думает отец Трэвис, и тот внезапно открывшийся факт, что он и его пронырливый друг страдают и впадают в состояние эйфории от одних тех же чувств, заставляет священника поднять голову и посмотреть на Ромео. Этот маленький знак внимания вызывает у Ромео еще больший словесный поток.

Правда, о которой он даже не знает, что она правда, не дает ему покоя.

— Я только что вывел Ландро на чистую воду, отец Трэвис.

— Что вы хотите этим сказать?

Ромео теряется. Что он имел в виду? Вывести на чистую воду. Он запинается, находясь под влиянием побочных эффектов правды, пытаясь соединить то, что он с такой уверенностью сообщил Питеру Равичу. Он говорил твердо. Его изложение было достойным, гладким, впечатляющим. О, да. Теперь он вспомнил. Ромео надевает вновь маску честного человека.

— Вы должны знать, что у Ландро Айрона в тот день случился рецидив. Да! — Ромео поднимает руку, как бы свидетельствуя в суде. — Мы знаем, он боролся и победил, и я больше, чем кто-либо, понимаю, что это значит. Я признаю это, отец Трэвис. Я больше, чем кто-либо, не люблю приносить досадные новости. Но полное исцеление требует силы духа. Даже если у Ландро есть эта сила, а я знаю, отец Трэвис, что она у него имеется, потому что хорошо изучил Ландро, все равно случаются срывы. Это был как раз один из таких случаев. Его пуля попала в ветку, расколола ее, и мальчика ранило щепками. Одни неглубокие раны, их было много, здесь, там и так далее. Не были повреждены ни крупные вены, ни артерии. Причиной смерти стала кровопотеря. Однако, если бы Ландро не сбежал с места происшествия, он мог бы остановить кровотечение. Если бы он не ошеломил своим известием мать мальчика, она могла бы вовремя добраться до сына, чтобы остановить кровь. Этот мальчик мог остаться в живых. Я сделал копии отчета коронера, который подтверждает мои слова. Его подписала сама Джорджи Майти, да, всем известная Джорджи Майти. Ее сейчас, к сожалению, уже нет в живых, а то она сама заявила бы о вине Ландро, так как случившееся было подтверждено коронером штата, который случайно оказался в нашем округе и был вызван для рассмотрения данного случая. Получается, все обстояло именно так. К сожалению…