Но сколько бы глаз ни смотрело на нее, они увидят только леди Ваннис, срезающую цветы, как она делает каждое «утро». А между тем ее ум за безмятежным фасадом усердно работает, выстраивая план кампании. Ее личной кампании, ведущейся чисто светскими средствами, — но цель ее не менее значительна, чем та, которая обсуждается теперь политическими и военными лидерами нового правительства.
Ваннис научилась перед выработкой всякого стратегического плана точно оценивать свои сильные и слабые стороны. Сейчас, наклоняясь над розовым кустом к единственному безупречному, скрытому листьями бутону, она привязывала стратегию к местности.
Теперь она живет в анклаве. Брендон сам пригласил ее, чтобы не ставить в ложное положение Фиэрин лит-Кендриан, которую взял под свою опеку. Прежде Ваннис в качестве супруги Эренарха возглавляла светскую жизнь при Артелионском дворе и теперь вновь заняла это положение, как будто никакой войны и не было. Жизнь здесь, на Аресе, так ненадежна, что Дулу, даже те, что потеряли свои семьи и состояния, охотно мирятся с этой иллюзией.
Прежний монастырский покой анклава сменился весельем — здесь постоянно что-то устраивается, и она — вдохновительница всех этих развлечений, затеваемых ради одного-единственного человека: Брендона Аркада.
Эта, открытая, часть ее кампании сочетала в себе негласное извинение и объяснение. Ваннис не ожидала, что Брендон его примет (хотя надежда умирает последней), и он пока его не принимал. Он был столь же учтив, столь же внимателен к мелочам их совместного быта, как если бы за ней вообще не было никаких проступков — и потому невозможно было понять его истинное отношение.
Ваннис выпрямилась. Сегодня она подбирала желтые розы, чья гамма разнилась от бледнейшей слоновой кости до цвета закатного солнца над Мандалой, и набрала уже достаточно для трех букетов.
Она изогнула запястье, и босуэлл послушно назвал ей время. Должно быть, они как раз начали.
Идя неспешным шагом по круговой дорожке, она, не замеченная никем, вошла в боковую дверь и села там в темноте, чтобы не освещать окно, выходящее в спортивный зал.
На этот раз там, помимо Брендона и Фиэрин, собралось около двадцати мужчин и женщин, от десантников до домашней обслуги. Они только что закончили серию разогревающих ритмических упражнений под строгим оком коренастой, жестколицей тренерши — мастера уланшу. Брендон в середине зала кружился волчком, рассекая воздух ударами рук и ног, как и все остальные.
Внутреннее зрение Ваннис продолжало работать, рассматривая с беспощадной ясностью ее почти театральное появление на политической арене. Несколько часов на Аресе продолжался бунт, разразившийся после того, как она обнародовала информацию о злодействах аль-Гессинав, Шривашти и Торигана. Бунт преследовал двойную цель: направить народный гнев в нужное русло и прикрыть побег рифтеров на «Телварне» — капитаном этого корабля была женщина, которую, как недавно обнаружила Ваннис, Брендон любил.
Его отчаяние и горе, которые он даже не пытался скрыть, когда все разъяснилось, слишком поздно сказали Ваннис о том, что этот ее ход он расценил как предательство.
Теперь, наблюдая за его потешными сражениями со смеющимися молодыми десантниками, она вспоминала разговор, в который вынудила его вступить на следующий день после событий. Возымев после бессонной ночи надежду убедить его в том, что ею тоже двигала любовь, она нарушила все законы дулусского этикета и заговорила с ним открыто.
«Ваша рифтерша сама хотела улететь, — сказала она. — Разве должарианцы способны испытывать любовь?»
«Должарианцы тоже люди, Ваннис, — не хуже и не лучше других». — Он сидел через комнату от нее, положив руки на подлокотники, с терпеливым, говорящем о крайнем физическом истощении лицом.
«Зачем Вийе было улетать, если она вас любит?»
«Она любит меня так, что готова пожертвовать жизнью, чтобы преподнести мне дар, достойный Панарха».
Ваннис уставилась на него саднящими от бессонницы глазами.
«Так вот чего она хочет? Стать Кириархеей?»
«Нет. Она любит меня, но не верит Панарху. Я поклялся доказать ей, что Панарх заслуживает ее доверия, а Брендон — любви».
«Но вы же понимаете, почему я сделала то, что сделала? — внезапно севшим голосом выговорила Ваннис. — Это было мое приношение вам...»
«Ваше приношение Панарху, достойное Кириархеи. Но ваши вчерашние действия не оставили места для дружбы и доверия — для человека, носящего этот титул».
...Ваннис закрыла глаза, подавляя эмоции, неизменно охватывающие ее от этих его слов. Брендон в спортзале боролся с противником намного выше и крупнее его. Оба ненадолго схватились, напрягшись в противостоянии сил, а затем другой с грохотом, который Ваннис скорее почувствовала, чем услышала, швырнул Брендона на мат. Но тот тут же вскочил и прыгнул на соперника, заставив его зашататься. Оба со смехом обменялись поклонами, и тренер, жестикулируя, обратилась к ним с краткой речью.
Еще несколько схваток — и вся группа приступила к ритуальным упражнениям, возвещающим о конце тренировки.
Ваннис со своей корзинкой вышла в холл. Двери спортзала открылись, и вышли Брендон с Фиэрин. Раскрасневшаяся Фиэрин улыбалась, сверкая глазами. Брендон тоже разрумянился, и его темные волосы увлажнились, но лицо не выражало ничего, помимо обычной учтивости.
— Хорошо потренировались, — сказала Фиэрин, обмахиваясь своими темными косами. — Она меня чуть не убила, а потом сказала, что я делаю успехи.
— Меня она тоже чуть не убила, а потом назвала ленивым, неуклюжим остолопом, — пожаловался Брендон.
— Завтрак через пятнадцать минут, — с улыбкой объявила Ваннис.
— Превосходно. — И Брендон с галантным жестом, извещающим, что он скоро присоединится к ним, отправился к себе.
Фиэрин серьезно взглянула на Ваннис серебристо-серыми глазами, поразительными на смуглом лице.
— Уроки уланшу вселяют уверенность. Наверное, это глупо, но мне кажется, что я тоже как-то готовлюсь к этой страшной атаке.
«Пройдут годы, прежде чем ты научишься защищаться по-настоящему, — подумала Ваннис. — Лучше полагаться на свой ум — и на карманный бластер». Но вслух она не сказала этого, а просто кивнула.
— Жаль, что я была так недальновидна, когда нам предлагали то же самое в школе. Там уланшу занимались только те, кто собирался поступать на Флот или просто любил силовые виды спорта. — Фиэрин сморщила нос. — Сегодня все были так собранны, как будто это им вот-вот понадобится. По-моему, они чувствуют то же, что и я.
— Вы действительно думаете, что нас ждет вторжение?
Фиэрин пожала плечами:
— Если наша атака на Пожиратель Солнц не удастся и должарианцы явятся сюда, они, наверное, просто бросят на нас астероид.
Она не поняла Ваннис — но это, пожалуй, и к лучшему.
— Либо это, либо их гипероружие станет достаточно мощным, чтобы уничтожить Арес из-за границы радиуса.