Крепче цепей - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Троубридж, Шервуд Смит cтр.№ 11

Отойдя за пределы слышимости, Жаим сказал:

– Ты хочешь замочить Шривашти. – В его тоне не было вопроса.

Монтроз осклабился, как настоящий пират.

– Правосудие, мой мальчик, правосудие. Ты не слышал, что сказал мой друг Себастьян: чистюли ничего ему не сделают. Нет у них такого права по их законам. Потому-то я и пошел в рифтеры.

– А когда ты жил на Тимбервелле, ты тоже говорил, как они? Говорил одно, а думал другое?

Монтроз засмеялся, садясь в капсулу транстуба, оглядел пустой салон и сказал:

– Не забывай, что чистюли такие же разные, как и рифтеры. Наша семья несколько поколений принадлежала к Служителям, но занимала недостаточно высокое положение, чтобы привлечь внимание таких, как Тау хай-Шривашти.

Жаим кивнул, вдумываясь в слова Монтроза, и сказал:

– Если ты пришьешь его, пока мы здесь...

Монтроз презрительно фыркнул.

– Я так и не освоил увертливый, лживый язык Дулу, но это еще не значит, что я не умею ждать.

– Ты согласился работать у Брендона.

– С гордостью и удовольствием. – Монтроз отвесил поклон. – Это честь – быть домоправителем и домашним врачом у нашего славного Эренарха. – И Монтроз отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.

Жаим последовал его примеру. Капсула находилась на середине пути к северной оси вращения и к въезду в Колпак, где разместили экипаж «Телварны». Внизу, под похожими на крючки облаками, лежала в дымке мозаика зелени и воды. На обоих концах она загибалась, переходя в зеленовато-серое небо, и пропадала в блеске яркого, как солнце, рассеивателя под самой осью вращения высоко вверху. В стороне, противоположной вращению, сверкала нить ручья, унизанная жемчужинами прудов.

Не жалеет ли Монтроз, что выдал Жаиму свое намерение относительно Шривашти? Впрочем, Жаим плевать хотел на всех Архонов до единого.

– Аркад сказал, что у него в доме мы все равны – ты этому не веришь?

– Это вопрос не веры, а удобства. – Монтроз потер подбородок. – Мне нравится этот парень. Но подумай вот о чем: на «Телварне» он из кожи лез, чтобы уговорить нас отправиться спасать его отца, что было бы чистым самоубийством. И мог бы в этой затее преуспеть. Но с тех пор как мы здесь, он поменял свою игру, а с ней и правила. Он больше не наш пленник – как раз наоборот.

– Пленник?

– Что, тебе не подходит это слово? Ладно. Не будем уж говорить о бедняге Локри, которого обвиняют в убийстве, – но и мы, остальные, не можем покинуть эту станцию. Даже сейчас мы действуем украдкой – и кто знает, не следят ли все-таки за нами? А мы еще самые удачливые из всего экипажа. Думаешь, другим Брендон дал свободу – хотя бы такую же, как нам?

– Он удивился, когда увидел Вийю вместе с эйя на приеме, – признал Жаим, вспомнив резкий поворот головы Брендона, следящего за тремя примечательными фигурами, идущими напрямик сквозь суету бала. – Он не ожидал ее там встретить.

– А она, головой ручаюсь, не хотела туда идти, – засмеялся Монтроз. – Просто то был единственный способ перемолвиться с нами словом. Хотел бы я знать, что ей надо. Так и кажется, будто вернулись наши старые деньки.

Жаим снова увидел перед собой Вийю, такую чуждую пестрым, кружащимся вокруг Дулу. Ее всегда было не просто разгадать, но Монтроз прав: ей не хотелось там быть.

В этот момент в голове у Жаима вспыхнул цветовой сигнал. Станция Арес предоставляла тем, кому разрешалось пользоваться босуэллами, широкий диапазон: Брендон мог вызвать Жаима откуда угодно. Рифтер включил прием.

(Я, можно сказать, исполнил свой долг. Хочешь поспать или пойдешь со мной?)

Капсула остановилась, и Жаим потер глаза.

(Еще один визит?)

(На этот раз неофициальный. Официальная миссия исполнена, и я отпускаю Ванна. Встретимся через полчаса?)

Жаим подтвердил согласие и вышел вслед за Монтрозом наружу. Они остановились, чтобы посмотреть на онейл сверху, с северной оси. Воздух здесь был холодным, разреженным и свежим. Постояв чуть-чуть, они вошли в Колпак.

Жаим с любопытством смотрел по сторонам. Здесь, по контрасту с онейлом, преобладали металл и дипласт, но это смягчалось изяществом линий, характерным для панархистской архитектуры. Жаим не без горечи заметил в окружающем сходство с интерьером «Телварны» – так оборудовал ее Маркхем, став капитаном.

Указательный пульт помог им сориентироваться, и они направились в нужную сторону. Встречные не обращали на них внимания. Жаим старался не оглядываться – он знал, что, если за ними и следят, он этого не заметит. Монтроз вел себя необычайно тихо – может быть, и ему вспомнился Маркхем? Они кивнули часовому у блока № 5 и прошли внутрь.

Жилое помещение, выделенное экипажу «Телварны», по меркам Ареса было вполне функциональным и, уж конечно, не хуже, чем на корабле. Большая комната, снабженная компьютером (сильно ограниченным в своих операциях, как было известно Жаиму), выходила в искусственный садик, где казалось, будто находишься под открытым небом. По бокам гостиной располагались маленькие спальни, каждая со своей крошечной ванной.

Жаим и Монтроз пришли, когда Вийя и Марим завтракали. Ивард спал на низкой кушетке. Его кожа приобрела бледно-зеленый оттенок, переходящий в почти изумрудный на руке, куда въелась келлийская лента. У Жаима при виде этого свело желудок. После Дезриена мальчишка как будто пошел на поправку, но лента, видимо, все еще управляет его обменом веществ.

– Перейдем сразу к делу, – сказала Вийя. – За ним скоро придут медтехники – процедура будет происходить в келлийском анклаве. Вы оба свободно общаетесь с чистюлями, – обратилась она к Монтрозу. – Говорили они что-нибудь о гиперсвязи, которой оборудован флот Эсабиана?

Жаим испытал легкий шок. По правде говоря, он совсем забыл о потрясающей новости, которую Марим сообщила им как раз перед тем, как «Мбва Кали» захватил «Телварну». Да и тогда он полагал, что это просто слухи.

Вийя, словно прочтя его мысли – хотя он знал, что это ей не под силу, – сказала:

– Я думаю, это настолько реально, что даже говорить об этом небезопасно.

Марим резко подняла глаза, потом задрала одну ногу на стол, чтобы почесать черные присоски на подошве – результат генетической обработки, которой она подверглась еще до рождения, – и усмехнулась:

– Сегодня я начинаю работать в ремонтной бригаде. – Она помахала парой мокасин, прежде чем натянуть их на ноги. Панархисты не одобряют генетических операций, и Вийя, должно быть, убедила Марим обуваться, находясь среди них.

Жаиму стало тоскливо. Он инженер по призванию, а ремонтники сейчас крайне необходимы, раз каждый день прибывает столько кораблей.

– Что будете чинить – двигатели?

Марим со смехом потрясла головой.