Возрождение - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 20

— Тень, а снимается этот карнавальный антураж без проблем? — задал я столь мучающий меня вопрос.

— Конечно, а насчет неприятных ощущений не беспокойся, в первый раз это обычное явление. Потом даже привыкнешь и будешь находить в этой процедуре некоторые приятные моменты, раза эдак с десятого, — поделился мой приятель собственным опытом. — Да и твоя собственная физиономия станет более пластична, так что некоторые, не столь уж значительные изменения, ты сможешь осуществлять и без использования вспомогательного материала. Уж я знаю, что и как…

Почему-то я ему верю. Таким личностям как Тень вовсе не требуется бить себя ногой в грудь и доказывать свою неимоверную крутость. Те, кто делает это, в девяносто девяти случаях из ста — жалкие позеры, пытающиеся за потоками брехни скрыть многочисленные комплексы, в том числе и неполноценности. Так например, умеющий профессионально убивать никогда не будет кричать об этом на всех углах. К чему? И дело здесь даже не в пресловутом законе, а в нежелании профессионала лишний раз светить себя на людях. Sapiente sat… Знающий поймет и так, а остальным вовсе необязательно быть в курсе.

* * *

— И куда сейчас? В зал, где греют свои ожиревшие задницы оставшиеся орденцы? — было высказано мной предположение относительно дальнейших действий.

— Именно туда, других вариантов не прослеживается. Впрочем, ты можешь и бросить это дело, обещаю вывести тебя в привычный мир немедленно, но тогда достать наших врагов будет на порядок сложнее.

Ага, прям щаз! Нет ничего хуже, чем брошенная на полпути цель. К тому же я НИКОГДА не прощаю оскорбивших меня, а есть ли большее оскорбление чем убийство одного их тех, кого ты считаешь СВОИМИ. Окружающий нас мир временами сложен, но иногда и прост почти до примитива. Особенно это верно в случае отношения к людям, его населяющим. По моему субъективному мнению, впрочем весьма логичному, окружающие нас люди делятся на три неравные категории:

— близкие нам люди, т. е. друзья и родные. Таких очень и очень мало, но тем они нам дороже и ценнее. Их человек должен любить и защищать изо всех сил, используя все методы и средства.

— недоброжелатели и откровенные враги. Этих, к сожалению, значительно больше.

— остальные, т. е. те, на которых Вам "плевать с высоты Останкинской телебашни", абсолютно посторонние Вам люди. Самое лучшее — вежливый нейтралитет с использованием минимальных этических норм. Впрочем, некоторые из этой категории со временем переходят в первую категорию (реже) или во вторую (намного чаще).

Я уже было направился к выходу из комнаты, как вспомнил еще один интересующий меня аспект. Точнее, не один, а два:

— Слушай, у меня к тебе еще парочка вопросов. Во-первых ты не рассказал о Настоятеле и еще одном руководителе Ордена, но это не столь важно. Гораздо более интересно то, кем ты был до своей смерти… — несколько замявшись, я постарался сформулировать несколько точнее. — Ну не то чтобы ты полностью мертв, но твое нынешнее состояние нельзя назвать и жизнью, не так ли?

— Кем я был раньше? Не знаю, скажет ли тебе что-нибудь мое имя, а вернее прозвище. Безликий…

Я аж присвистнул от изумления. Один из самых загадочных оккультистов, о котором многие слышали, но мало кто видел и никто не мог сказать, что знает его. Исчезнувший десять лет назад при невыясненных обстоятельствах где-то в этих местах и с тех пор не подававший никаких признаков существования. Непримиримый враг церковников, их самый страшный ночной кошмар. Как же такое могло случиться? Маг такого уровня, попавшийся в лапы Ордена — в такое с трудом верилось.

С той части моего сознания, где временно поселился Тень, а вернее Безликий, словно сдернули пыльный занавес. Обрушившийся на меня поток чужих воспоминаний и эмоций захлестывал подобно океанской волне, сметающей с доски неосторожного серфингиста. Пробираясь через массу ненужных сейчас фактов и фактиков, я все же нашел воспоминания о последних часа его жизни в прежнем состоянии. Пропавшая ученица, единственный пожалуй человек, к которому он испытывал подобие любви. Засада в собственном доме, истинной сути которой он так и не понял, ослепленный жаждой мести. Отчаянный прорыв в монастырь, логово своих смертельных врагов, в призрачной надежде успеть… И ловушка, почти совершенная в своей простоте и эффективности.

Я словно сам ощущал ту горечь поражения и всепоглощающую ненависть, что испытывал Безликий, когда понял безвыходность своего положения. Ему оставалось лишь попытаться забрать с собой побольше врагов в качестве почетного сопровождения, но он все же сумел сохранить часть себя. Прибежищем для его разума стали сами стены монастыря. Это было десять лет назад и все это время Безликий жил лишь мыслью о мщении всем тем, кто почти уничтожил его. Можно было лишь склонить голову перед столь сильным характером, примером, достойным подражания для всех тех, кто идет по трудным и извилистым путям Тьмы.

* * *

Теперь у меня не оставалось никаких вопросов, ответы на них лежали в памяти Безликого, отныне доступной, подобно открытой книге. Настоятель… Об этом человеке, вот уже два десятилетия стоящего во главе Ордена многое можно было сказать. Наделенный недюжинными способностями к магии, он с детства был замечен церковниками. Сначала влияние на него было тихим и незаметным, направленным лишь на то, чтобы он избрал своим жизненным путем служение их богу. Добившись этой промежуточной цели, орденцы на протяжении многих лет воспитывали его вместе с группой ему подобных в четком соответствии с духом истинного последователя своей веры.

Уничтожай всех подозрительных, лучше покарать сто невинных, чем упустить одного виновного. Не думай о жертвах — бог сам разберет, кто прав кто виноват… Потом, на небе. Любой человек, знающий оккультные науки, должен либо служить нам либо умереть. Бог превыше всего, что было тебе дорого, отдай ему все, включая душу. И так далее и тому подобное… Из подобных церковных лавочек с завидным постоянством выходили партии "надсмотрщиков божьих", призванных наблюдать за "агнцами божьими". Та цепь, что держала их в повиновении была несколько длиннее, чем у обычной паствы. Самым близким аналогом из жизненных ситуаций являлась, пожалуй, плантация с использованием рабского труда.

Да-да, и даже не пытайтесь возражать тому, что может быть доказано с помощью логики. Один великий философ говорил: "Никогда не пытайтесь уничтожить человека либо идею с помощью клеветы. Слишком рискованное это занятие, вас могут вывести на чистую воду, тем самым разрушив планы и подорвав репутацию. Достаточно сказать ПРАВДУ — самое страшное психологическое оружие. Правдивые сведения, сказанные в нужное время, в нужном месте и нужным человеком будут на порядок эффективнее любой, пусть даже правдоподобной лжи".

Вернемся, однако, к нашим баранам, то есть рабам. Работают они себе на плантации и работают, принося пользу хозяину. Но как известно, труж раба наиболее эффективен, если это инициативный раб, к тому же не осознающий собственного рабского положения. Поверьте, воспитать такого раба — довольно простая задача. Дайте ему далекую заоблачную мечту, вроде той, что после смерти его ждет неизмеримо лучшая жизнь, где "последние станут первыми", где нет ничьей власти кроме божьей и тому подобные клише столь хорошо дурманящие неподготовленные мозги. Но этого все же недостаточно…