Записки князя Дмитрия Александровича Оболенского. 1855 – 1879 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Оболенский cтр.№ 130

Страница

30-го декабря. В Новый год объявлены будут назначения: Абазу — на место Чевкина председателем Департамента экономии; Грейга — на место Абазы государственным контролером и Шамшина — на место Грейга товарищем министра финансов. Это последнее назначение очень всех удивляет. Шамшин ни по способностям своим, ни по положению, занимаемому им в Министерстве финансов, где он уже несколько лет директор Кредитной канцелярии, не заслуживает такого повышения. Но что же делать — с каждым годом поневоле общий уровень людей, выступающих вперед, должен, по необходимости, падать, ибо из людей не заподозренных т. е. не участвовавших в прежних реформах, нет никого, чем-либо заслуживающего повышения, и клика, ныне господствующая, не допустит в дело никого мало-мальски способного и с характером.

Грейг принял место государственного контролера с неудовольствием, считая его ниже своего достоинства. Он мечтал быть или министром финансов, или министром государственных имуществ. Честолюбие и крайняя самоуверенность Грейга заставляла его желать получить портфель финансов, но теперь он видит, что Абаза имеет больше шансов получить это министерство, ежели оно будет вакантным, а к Министерству государственных имуществ его влечет желание комфорта и приятной, нетрудной обязанности. Вероятно, он получит это министерство, когда по каким-либо причинам его оставит Валуев. Никакого прока я от Грейга не ожидаю. Ежели бы он был не столь самоуверен, невежествен и, в особенности, не относился бы с таким презрением к изучению России, то из него мог бы выйти полезный человек, потому что он не лишен способностей. Он начал свою службу на гражданском поприще, под моим начальством, в Комиссариатском департаменте Морского министерства. Великий князь, уезжая, кажется, в 1855-м или 1856-м году за границу, просил меня взять Грейга, бывшего при нем адъютантом, для ознакомления с делами. По возвращении великого князя я аттестовал Грейга как способного молодого человека. Делу я его, разумеется, в короткое время научить не мог, но он без моего содействия был тверд в другой науке, в которой я был совершенный невежда, а именно он оказался великим мастером прокладывать себе дорогу не работой, а ловкостью, так что скоро сделался директором Канцелярии Морского министерства, сломал шею Милютину, управляющему Морским министерством, и посадил на его место Краббе, также ловкого господина, и, не будучи никогда моряком, получил чин и мундир. Потом, не участвуя ни в какой работе, ни по какой реформе, держал себя в стороне, сделался другом великого князя и притом сохранил дружеские отношения с Шуваловым. Его сильной поддержкой пользуется и теперь, умеет вовремя представляться благонамеренным, вовремя либеральничать и с необыкновенным мастерством лавирует теперь между партией великого князя и Шувалова, так что тот и другой считают его своим человеком. Повторяю, ничего путного из этого не выйдет.

Абаза будет вполне на своем месте. Этот человек оказался даже более годным, чем я ожидал. Он отлично себя поставил и будет очень полезен и в настоящем, и в будущем.

Сегодня был у государя Совет министров, в котором окончательно решено составить общее присутствие Государственного совета для рассмотрения всех законодательных мер по исполнению воинской реформы и по надзору за исполнением. Великий князь назначается председателем этого присутствия… Таким образом, заявленная мною мысль осуществилась. Я рад этому, ибо уверен, что она полезна. Манифест об общеобязательной повинности завтра еще не выйдет, ибо государь еще не подписал его, но, вероятно, на днях будет обнародован. Замечательно, что государь, даже на словах, не выразил Милютину — военному министру — благодарности за его работу…

2-го января. Сегодня вышел прилагаемый при сем Манифест. Он очень хорош. Его писал Сольский. Вчера выхода не было, потому что на днях приехал жених — принц Альфред ^[275] — и хотят отдохнуть перед праздниками и разными встречами иностранных гостей.

Манифест

Божиею милостью

Мы, Александр Второй,

император и самодержец всероссийский,

царь польский, великий князь финляндский

и прочая, и прочая, и прочая

Объявляем всем верным нашим верноподданным.

В постоянной заботливости о благе нашей империи и даровании ей лучших учреждений Мы не могли не обратить внимание на существовавший до сего времени порядок отправления воинской повинности. По действовавшим доныне узаконениям, повинность эта возлагалась лишь на сословие мещан и крестьян, и значительная часть русских подданных изъята была от обязанности, которая должна быть для всех одинаково священна. Такой порядок, сложившийся при иных обстоятельствах, не согласуясь с изменившимися условиями государственного быта, не удовлетворяет и настоящим военным требованиям. Новейшие события доказали, что сила государств не в одной численности войска, но, преимущественно, в нравственных и умственных его качествах, достигающих высшего развития лишь тогда, когда дело защиты Отечества становится общим делом народа, когда все, без различий званий и состояний ^[276], соединяются на это святое дело.

Признав необходимым преобразовать устройство военных сил империи, на основании указаний современного опыта, мы, в 1870-м году, повелели военному министру приступить к составлению предположения о более совершенном способе пополнения наших войск, с привлечением к воинской повинности всех вообще сословий.

Испытанная готовность наших подданных приносить себя в жертву Родине служила нам ручательством, что призыв наш встретит в русских сердцах сочувственный отголосок. Мы в этом не ошиблись. Наше доблестное дворянство и другие не подлежащие рекрутству сословия в многократных заявлениях выразили нам радостное желание разделить с остальным народом тягости обязательной военной службы.

Мы приняли эти заявления с отрадным чувством гордости и благоговейною признательностью к Провидению, вручившему нам скипетр над народом, в котором любовь к отечеству и самоотвержение составляют заветное, из рода в род переходящее состояние всех сословий. Для предначертания на указанных новых началах нового устава о воинской повинности была затем образована Комиссия особая из чинов разных ведомств и других лиц, обладающих надлежащими по этой части сведениями. Составленный Комиссией и после подробного обсуждения исправленный Государственным советом устав вполне соответствует нашим видам. Исходя от основного положения, что защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного, устав сей привлекает к участию в отправлении воинской повинности все мужское население, без допущения денежного выкупа для замены охотниками. Действие нового закона не должно распространяться лишь на казачье население, несущее военную службу в установленном для него порядке, а также на некоторых инородцев, на Кавказский край и другие поименованные в указе нашем Правительствующему Сенату отдаленные местности, для которых будут изданы особые положения. За сими исключениями и некоторыми в том же указе означенными временными льготами, мужское население империи и Царства Польского по достижении 20 лет будет подлежать жребию, которым определяется один раз навсегда, кто обязан идти на действительную службу и кто остается от нее свободным. Для поступивших в сухопутные войска хотя полагается общий 15-летний срок службы, но по истечении 6-ти лет, а в случае возможности и ранее того, они будут распускаемы по домам с обязанностью являться под знамена по призывам правительства лишь в случаях чрезвычайной военной надобности. Поступающим во флот и в войска, в некоторых отдаленных местностях расположенные, назначаются особые сроки службы. Для молодых людей, обучавшихся в училищах, не исключая и начальных, продолжительность пребывания в войсках в мирное время значительно сокращается, соответственно степени и роду полученного им образования, и, сверх того, предоставляются им другие важные облегчения.

Страница