Озил. Автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Месут Озил cтр.№ 34

Я пригласил своих турецких родственников из Зонгулдака в Стамбул. На микроавтобусах они проделали путь в 330 километров до места проведения финального матча. Этого особенного матча. Для всех, кто носил фамилию Озил. Но не только потому, что я принимал в нем участие, но и потому, что это был последний финал Кубка УЕФА, проводившегося 38 лет.

Кубок разыгрывали ежегодно, начиная с сезона 1971/72 года. За это время команды из Германии шесть раз выигрывали Кубок: дважды это удавалось «Боруссии» из Мёнхенгладбаха, по одному разу – «Франкфурту», «Байеру», «Баварии», а также «Шальке». Предыдущим немецким финалистом Кубка была дортмундская «Боруссия» в 2002 году, которая проиграла «Фейеноорду» со счетом 2:3. С 2010 года турнир должен был преобразоваться в Лигу Европы и проходить уже в немного ином формате.

Я хорошо выспался накануне важной игры. Я чувствовал себя в силах оправдать возложенные на меня большие надежды. Но вопреки этому, я играл очень слабо. Любая инициатива, которую я проявлял на поле, проваливалась. Было похоже, что мои внутренние антенны, подчас так точно сканирующие поле, работали с помехами. Мне не хватало легкости, спонтанности и напора.

Как бы то ни было, нам удалось выстоять основное время и со счетом 1:1 уйти в дополнительное. Мы бросили все силы, чтобы сломать игру юрким бразильцам из «Шахтера», вместо того чтобы играть в свой футбол. Мы делали именно то, от чего нас хотел предостеречь Томас Шааф: реагировали на действия соперника, забыв о собственной созидательной игре.

На 97-й минуте попытку забить предпринял Жадсон, один из пяти бразильцев в украинской команде, не встретив при этом никакого сопротивления. Он принял навес с правого фланга и нанес удар примерно с одиннадцатиметровой отметки. Визе, находившийся в полутора метрах от линии ворот, молниеносно бросился в правый нижний угол. Я смотрел, как мяч приближается к нему. Визе изогнулся так сильно, насколько это было возможно, и продолжал тянуть руки. Вот он коснулся мяча кончиками пальцев правой руки. Он немного смягчил удар – и это все, что ему удалось. Из рук Визе мяч штопором влетел в наши ворота. Гол. 2:1 в пользу «Шахтера». Мы проиграли.

После того как донецкий «Шахтер» объявили победителем на стадионе «Шюкрю Сараджоглу», мне хотелось лишь одного: убраться с поля. Я не был настроен смотреть, как они поднимают над головой кубок, который я сам не прочь был выиграть.

Но побег не удался. Дождь из оранжевых конфетти, выпущенных в честь победителей, оросил и нас, проигравших. Кусочки бумаги прилипали к моей разгоряченной коже. Я стряхивал их с себя. Я такого не заслужил. Они не должны были падать на меня. Я не хотел их ощущать.

И тут Томас Шааф сделал нечто невероятное. Вместо того чтобы предоставить нам в одиночестве переживать горечь поражения из-за упущенных возможностей или раскритиковать нас за выступление, он созвал всех на поле и постарался не дать нам упасть духом. Стоя в кругу, который мы образовали, вначале он обратился со словами утешения. «Я хочу, – начал он, – чтобы вы сейчас же забыли этот матч, это поражение, нанесенное нам в Стамбуле. Мы могли бы начать разбирать ошибки. Мы могли бы начать искать виноватых. Но лучше будет, если мы просто об этом забудем. И порадуемся предстоящему финалу в Берлине. Вся Германия будет смотреть на нас. Всем интересно увидеть, сумеем ли мы оправиться. И знаете – еще как сумеем. Мы докажем это Германии. Выбросьте Стамбул из головы! Предвкушайте Берлин. И на следующей неделе праздновать будем мы! И никто другой!»

Вот и наши фанаты инстинктивно почувствовали, в чем мы нуждаемся больше всего в такой момент. Пока мы уныло плелись по направлению к пятитысячной толпе наших болельщиков, проделавших с нами путь до Стамбула, они пели. Ни единого свистка. Ни единого недовольного выкрика. Ни единого упрека. Вместо этого они просто скандировали в едином порыве: «Берлин, Берлин, мы едем в Берлин!»

Фанаты «Вердера» тогда проявили себя на высочайшем уровне. Их речевки заглушили нашу боль. Они облегчили наше состояние и помогли выдержать это горькое поражение, которое, как ни старайся, нам не забыть.

Я думаю, что многим болельщикам и в голову не приходит, насколько они важны. Как они влияют на нас, игроков. Возможно, потому, что это звучит банально, ведь наши фанаты делают ровно то, чего от них ждут. Но ведь на деле получается, что болельщикам под силу заставить нас забыть о том, как устали ноги. Они делают так, что ты продолжаешь бежать по полю, даже когда мышцы онемели. Что ты пытаешься переломить ход практически проигранного матча. Даже если ты отключаешься от шума трибун, способен выключить у них звук, так, как делаю я. Но эту невероятную поддержку ощущает каждый.

Я отлично помню игру, когда осознал чрезвычайную значимость болельщиков на поле. Это было в 2006 году, когда меня еще связывал контракт с «Шальке», – тогда мы играли с «Баварией». Раздосадованные нашим выступлением, фанаты объявили бойкот и молчали на протяжении 19 минут 4 секунд, что должно было символизировать год основания «Шальке» (1904). Я сидел на скамейке запасных и наблюдал за действом, разыгранным на стадионе «Фельтинс-Арена». Это казалось ошибкой. Чем-то противоестественным. Можно было слышать глухие удары по мячу и, конечно же, крики фанатов «Баварии», которыми они встречали успехи любимой команды. Это уже не имело ничего общего с футболом. Впервые в жизни я ощутил, что фанаты способны окрылять. Какой футболист сдвинется с места в мертвой тишине? А вот когда в ушах стоят крики, потому что вокруг зашкаливают эмоции, тебе хочется бежать, даже если чувствуешь, как болят бедра.

Когда истекли 19 минут и 4 секунды молчания фанатов «Шальке», находившихся среди 61 482 зрителей, и они, как один, вступили с песней, Кобиашвили очень кстати забил на двадцатой минуте, и даже я, сидя в запасе, ощутил, что стал сильнее, целеустремленнее и увереннее, чем был до того.

Вот так бы всегда. На каждом стадионе. Чтобы шумные, азартные, обезумевшие фанаты поддерживали своими криками не только, когда все идет как надо, но оставались с нами и тогда, когда ничего не выходит.

В 2012 году бурно обсуждался вопрос о том, почему я не пою вместе с другими гимн Германии. Я узнал о существовании критиков, которые ворчали: «Этот тупой немецкий турок отказывается петь». А сами-то они поют? Разве они болеют на игре всей душой?

Кроме того, я нахожу обидным выслушивать такие обвинения, потому что я уверен, что эти люди не имеют ни малейшего понятия о том, почему я не пою. Все обстоит вовсе не так, что я тупо вслушиваюсь в поток звуков и жду, когда он смолкнет. Пока звучит гимн, я молюсь – как уже было сказано ранее. Я молюсь, потому что с самого начала взял за правило делать это. И я уверен, что мне самому и команде в целом это отступление дарует силы и придает уверенность в том, что мы вернемся домой с победой. Вот почему.

На некоторых матчах с участием сборной Германии атмосфера очень огорчает. Когда мы, действующие чемпионы мира, играли в 2016 году в Берлине, на трибунах было почти так же тихо, как во время бойкота фанатов «Шальке». Интересно почему? Что должно означать это похоронное настроение? Связано ли это с тем, что тогда на стадионе присутствовало больше спонсоров, чем радостных фанатов? Немецкие болельщики вообще-то такие классные.